Гарри Поттер и Враг Сокола - Danielle Collinerouge

— Если эта кикимора болотная выгонит тебя, я уйду с тобой, — пообещал он.

— Кхе-кхе! — раздался голос Амбридж. — Попрошу всех встать! — важно сообщила она, усилив голос заклинанием «Сонорус».

— Только что из Министерства Магии прилетела сова с прекрасной и чрезвычайно важной новостью! — торжественно объявила директриса и, как показалось Гарри, даже слегка раздулась. — Вы все знаете, какую честь оказал нам Великий Лорд, вернувшись к нам и снова начав делиться своими знаниями. Вы все заметили, как резко улучшилась жизнь в нашем магическом мире, едва Министерство Магии прислушалось к его советам. Поэтому Министр Магии Люциус Малфой от лица всех волшебников пригласил Великого Лорда стать нашим Верховным Правителем.

Амбридж кивнула в сторону слизеринского стола. Члены Инквизиторского отряда поаплодировали. Их примеру последовали другие школьники. Директриса строго посмотрела на тех, кто ещё стоял в нерешительности. Большинство учеников поспешило присоединиться к аплодисментам, чтобы не было проблем. Гарри демонстративно сел. Сели и все гаффелпаффцы. Гарри посмотрел на слизеринцев. К его радости села едва ли не половина факультета. Амбридж смерила всех сидящих мрачным взглядом.

В этот же день в Общем зале был торжественно повешен портрет Тома Риддла — Великого Лорда и Верховного Правителя. В отличие от всех остальных картин, украшающих стены Хогвартса, этот портрет был неподвижен. Седой маг холодно смотрел на всех школьников, которые каждое утро слушали новости о Всемогущем учителе и его деяниях во благо волшебного мира. Уменьшенная копия портрета появилась в кабинете Амбридж и в кабинете по ЗОТИ. Кроме того, «в связи с участившимися нарушениями внутришкольного режима» в школе теперь постоянно дежурили два аврора. В замке стало тихо. Школьники ощущали общее тягостное давление, которое, словно невидимое облако, окружило Хогвартс. Гнетущее настроение ухудшило известие о том, что на пасхальные каникулы всем учащимся нужно остаться в школе для тщательной подготовки к экзаменам. Ходили упорные слухи, что на выпускные экзамены приедет сам Великий Лорд.

— Как думаешь, Гермиона, он поставит мне «превосходно» по ЗОТИ? — мрачно пошутил Гарри, остановившись возле нее и Люси, сообщившей эту новость.

— А какие у тебя текущие оценки? — не поняла его сарказма Люси. — Ах, да, профессор Петтигрю… — она хихикнула.

Гарри сжал кулаки.

— А говорят, что он в тебя влюбился, — укусила ее Гермиона. — Или ты в него? Твои частые посещения его кабинета наводят на размышления…

— Он меня про тебя и Поттера расспрашивает, — возмутилась Люси и зашагала прочь.

— Еще одна шутка про Петтигрю, и я ограблю ее тайник, — процедил Гарри.

— Если бы это помогло, я бы уже давно это сделала, — Гермиона взяла его за руку. — Гарри… нам здесь осталось всего ничего. Потерпи, пожалуйста. Давай попытаемся увидеть хорошее в том, что происходит.

— Гермиона, наверное, уже вся школа знает, что этот крыс на меня неровно дышит! — возмутился Гарри.

— Но зато он наказывает Малфоя и не разрешает Амбридж издеваться над тобой.

— В школе обстановка, как в тюрьме!

— И не один ты от этого страдаешь! Знаешь, почему нам отменили пасхальные каникулы? Чтобы дети не узнали, что в мире творится! Ты знаешь, скольких родителей уже забирали на разговор в Отдел контроля общественной жизни в магическом мире? После этого они поверят не только в то, что Волдеморт — величайший и мудрейший, но и расскажут, кто что про него не так говорил. Для убедительности — на несколько дней или часов в Азкабан, в зависимости от того, насколько опасен инакомыслящий. Тем, кого забирали, запрещено об этом говорить. А некоторые дети до сих пор не знают, что с их родителями «что-то» случалось. Все письма в Хогвартсе перехватываются. Наши охранники-авроры здесь не только для наказаний сидят. Я узнала, потому что Тонкс передала мне письмо через бывший тайник близнецов Уизли.

— Но… надо, чтобы об этом узнали! Она передала «Песню Феникса»? Мы могли бы раздать школьникам.

— Она не сказала, но дала понять, что им сейчас не до «Песен», на Орден идет такая охота! Тонкс очень рисковала, покинув штаб-квартиру. Она передала нам информацию о некоторых волшебниках. Мы можем сами написать об этом в «ДАЛ» или рассказать детям о том, что случилось с их родителями.

— Сегодня вечером.

— Да, — согласилась Гермиона. — И ещё… появилась хорошая новость, которую мы сообщим Луне. Профессору Дамблдору удалось помочь ее отцу.

— Вот это да! Идем скорее!

— «Квиблер» уже давно писал неприятные статьи про Люциуса Малфоя и новое правительство, ну а когда уже дело дошло до карикатур на Волдеморта, то… в общем, для мистера Лавгуда это могло очень печально закончится. К счастью, его удалось спасти до того, как он попал в Азкабан.

Они нашли Рона и Луну в библиотеке. Девушка пыталась писать реферат. Рон листал учебник и что-то подчеркивал карандашом, бросая на Луну преданные, полные сочувствия взгляды. Луна была бледная, но спокойная. Гарри казалось, что узнав, что за спасение ее отца взялся Орден Феникса, она уверилась в том, что все будет хорошо.

— Я знала, что профессор Дамблдор спасет папу, — она улыбнулась, когда выслушала новости Гермионы.

— Возможно, тебя вызовет к себе директриса и допросит при помощи сыворотки правды, — предупредил Гарри.

— Мне все равно. Я не знаю, где папа, и вы мне пока не говорите, — ответила Луна.

— Твой отец спрятался в надежном месте. А то, что ему помог Дамблдор, говори смело, — подбодрила ее Гермиона.

— Знаете что, я все-таки взорву эту жабищу на выпускном, — пообещал Рон.

— До него ещё нужно дожить, — сказал Гарри.

— Тонкс передала от профессора Дамблдора, что нам лучше и безопаснее всего и дальше оставаться в Хогвартсе, — сообщила Гермиона.

Сегодня наказаний не было ни у Гарри, ни у Гермионы. После того вечера, когда Драко Малфой вымыл полы в кабинете ЗОТИ и Снейп, и Петтигрю больше не назначали взыскания для Гарри и Гермионы. Почему — Гарри не знал. Гермиона предположила, что Петтигрю испугался насмешек учеников, которые давно заметили повышенный интерес преподавателя к школьнику. Но Гарри был с ней не согласен. Петтигрю вяло интересовался школьными делами, выставлял оценки по своей, понятной только ему, методике и все время был погружен в воспоминания о Джеймсе и проделках во время учебы на старших курсах.

— Ты уже выучил уроки, Гарри? — спросила Гермиона, когда они вошли в свою комнату.

— Да, почти, осталось только дописать конспект по заклинаниям, — ответил Гарри.