Предсказанное. Том 2 - Василий Головачёв

Вопреки предчувствию, Артур Громов, кряжистый, плотный, широколицый, с мощным лбом и густыми седыми бровями, был один. Он стоял у стены аквариума, одетый в белый уник с красными и синими полосками на воротнике и рукавах, с эмблемой ВКС на груди, но без обычной планки наград; планку или же сами награды глава Совета надевал редко, лишь на официальных приемах. Слыл он человеком немногословным, выдержанным, жестким, властным, карьеристов и лизоблюдов не любил и окружил себя людьми, мало отличавшимися от него по характеру. При этом он был генералом Ордена власти, одним из разработчиков концепции «абсолютной свободы личности», поэтому склонить его на сторону Сопротивления было нереально.

Впрочем, Баренц и не пытался это сделать. Риск был слишком велик. А дела у Сопротивления шли все хуже и хуже. И все же существовал небольшой шанс, что Артур Громов не относится к прямым врагам интрасенсов и способен стать выше общественного мнения о «врагах народа, несущих болезни и стремящихся захватить власть».

— Добрый день, — поздоровался Баренц.

Председатель ВКС оглянулся, заложил руки за спину, но за стол садиться не стал и присесть гостю тоже не предложил.

— Слушаю вас, курфюрст.

— Я бы хотел поговорить о деятельности СЭКОНа, координатор.

В глазах Громова разгорелся колючий огонек.

— Чем вас не устраивает деятельность комиссии?

— Эксперименты с экзотическим объектом под названием «эйнсоф», или «сфера Сабатини», опасны, последний едва не закончился планетарной катастрофой. Однако СЭКОН мало того, что не запрещает исследовательскому центру проводить эксперименты, он их, по сути, поощряет.

— В СЭКОНе работают компетентные эксперты, известные ученые, мнение которых и позволяет комиссии сделать выводы о границах допустимого воздействия на эйнсоф.

— Я считаю, вас или сознательно обманывают, или не дают полной информации о происходящем. Что же касается мнения авторитетов, то его можно купить.

Громов приподнял бровь, окинул фигуру посетителя заинтересованным взглядом.

— Это любопытно. Кому же понадобилось… покупать мнение экспертов?

— Тем, кто заинтересован в продолжении рискованных экспериментов с эйнсофом.

— Ерунда! Таких людей не существует, это все ваши фантазии.

— К сожалению, не фантазии. В Солнечной системе с недавних пор работает некая тайная организация, называемая специалистами йихаллах, которая пытается с помощью развертки эйнсофа превратить Солнце в черную дыру. Эта организация опирается как на запрограммированных людей — тех же экспертов СЭКОНа, ученых Академии наук, чиновников Правительства Земли, так и на весь человеческий эгрегор.

— Чушь!

Баренц вздохнул, развел руками.

— Похоже, вам действительно не предоставляют всю информацию о происходящих в Системе процессах ни СЭКОН, ни Служба безопасности, ни Статуправление. Хотите, я скину на вашу консорт-почту полный интенсионал?

Громов почесал горбинку носа.

— Вы меня заинтриговали, господин Баренц. Однако меня предупредили, что вы ведете свою игру и попытаетесь воздействовать на меня. Ведь вы имеете самое прямое отношение к Сопротивлению, не так ли? Может быть, даже возглавляете его?

— Тему Сопротивления мы обсудим в другой раз, координатор, если не возражаете. Давайте сначала решим судьбу исследовательского центра на Меркурии. Он должен прекратить эксперименты с эйнсофом.

— Боюсь, другого раза не будет, — покачал головой председатель ВКС. — Да и не решаются вопросы таким образом, келейно, я должен сначала поставить в известность соответствующие органы, Совет безопасности…

— В таком случае мы с вами будем и дальше сидеть на пороховой бочке, координатор. Взрыв эйнсофа — не шутка, в результате погибнет вся цивилизация.

Громов растянул губы в саркастической усмешке, покачал пальцем:

— Один человек не может решать судьбу всей цивилизации. Слишком разные масштабы. Не нагнетайте страстей, курфюрст.

— Один человек — не может, — согласился Баренц. — Один нечеловек — может! Двадцать лет назад на побережье Балтийского моря произошел бой между группой интрасенсов — тогда Служба безопасности не преследовала их, а, наоборот, привлекала к работе — и одним мощным оператором реальности, который владел энергиями уровня всей земной цивилизации.

— Это легенда.

— Это исторический факт. Тогда нам удалось ограничить свободу этого человека… ставшего магом в результате получения огромного массива информации маатан. В настоящий момент этот… гм-гм, человек снова на свободе, и, по моим данным, именно он управляет процессом свертки эйнсофа.

— Бред! Откуда вы все это берете?

— Мои друзья пытаются остановить его. Если вы подключите к этой проблеме аппарат Совета, все вместе мы ее решим. Но прежде изучите материал. Вы многое поймете.

— Я уже понял. Вас действительно надо изолировать, курфюрст, вы опасный человек.

Баренц качнул головой.

— Жаль. Я думал, вы прислушаетесь к моим словам. Но вы доверяете другим советчикам. Кто они, если не секрет?

— Мои заместители, — усмехнулся Громов. — Я и в самом деле им доверяю. Директору Службы безопасности. Советникам.

— Кто же из них так негативно охарактеризовал меня?

— Какое это имеет значение? Разве вы не являетесь другом бывшего аналитика Службы Игната Ромашина? Разве вы не встречались с Аристархом Железовским, интрасенсом и руководителем Сопротивления, объявленным в розыск?

Баренц остался невозмутим.

— Это мои друзья, не отрицаю.

— Вот видите? Я все знаю. Так что ваш интенсионал о какой-то там… йихаллах мне не нужен. Идите, сдавайте дела, вы освобождены от занимаемой должности. Советую вам добровольно явиться в Службу и все рассказать. Это облегчит вашу участь.

— Благодарю за совет, — поклонился Баренц. — Я все же рискну прислать вам кое-какие материалы, надеюсь, они вас позабавят, координатор. — Он пошел к двери, оглянулся. — Кстати, Ордену и всей нынешней системе власти жить осталось недолго. Джинн выпущен из бутылки, и его уже не остановить.

— Какой джинн? А-а… догадываюсь, вы имеете в виду того человека, то есть нечеловека Даниила Шаламова?

Баренц рассмеялся.

— Вы действительно многое знаете. Не удивлюсь, если вы контактируете с Шаламовым. А имел в виду я другого «джинна» — либеро. Цивилизацию погубит так называемая «абсолютная свобода личности». Либеро, охотники за людьми — всего лишь ее режущий инструмент и одновременно могильщик. Будьте здоровы, координатор.

Громов не ответил, глубоко задумавшись.