Вся Агата Кристи в трех томах. Том 1. Весь Эркюль Пуаро - Агата Кристи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эта теория была воспринята вежливым молчанием. Я видел, как Пуаро осторожно продвинулся боком к поверенному и в доверительной манере негромко с ним разговаривал. Они отошли в сторону и стояли против окна. Я подошел к ним, но тут же смутился.
— Может быть, я помешал?
— Нисколько, — сердечно воскликнул Пуаро. — Вы и я, месье доктор, бок о бок раскрываем это дело. Без вас я бы потерялся. Еще нужна небольшая информация от мистера Хэммонда.
— Вы действуете от имени капитана Ральфа Пэтона, как я понимаю, — сказал осторожно адвокат.
Пуаро покачал головой.
— Не совсем так. Я действую в интересах правосудия. Мисс Экройд попросила меня раскрыть тайну убийства ее дяди.
Казалось, мистер Хэммонд слегда растерялся.
— Я не могу серьезно думать, что капитан Пэтон связан с этим преступлением, — сказал он, — однако некоторые обстоятельства могут быть истолкованы против него как улики. Сам факт, что он очень нуждался в деньгах…
— Он очень нуждался в деньгах? — вставил вопрос Пуаро.
Юрист пожал плечами.
— У Ральфа это было хроническим состоянием, — сказал он сухо. — Деньги текли у него сквозь пальцы, как вода. Он всегда обращался за ними к своему отчиму.
— Он делал это в последнее время? Ну, скажем, за последний год?
— Не могу сказать. Мистер Экройд ничего мне не говорил об этом.
— Понятно. Мистер Хэммонд, как я понимаю, вам известно содержание завещания мистера Экройда?
— Разумеется. Именно по этому делу я здесь.
— В таком случае, учитывая, что я действую в интересах мисс Экройд, вы не станете возражать, чтобы сообщить мне условия этого завещания?
— Они очень просты. Отбрасывая юридическую терминологию и пункты с посмертными дарами…
— Такими, как?.. — перебил Пуаро.
Мистер Хэммонд, казалось, немного удивился.
— Тысяча фунтов своей экономке мисс Рассел, пятьдесят фунтов повару Эмме Купер, пятьсот фунтов секретарю мистеру Реймонду. Затем разным больницам…
Пуаро поднял руку.
— А! Благотворительные дары, они меня не интересуют.
— Совершенно верно. Сумма в десять тысяч фунтов частями выплачивается миссис Экройд пожизненно. Мисс Флора получает двадцать тысяч фунтов единовременно. Остальное, включая это поместье и все, что связано с фирмой «Экройд и сын», остается его приемному сыну Ральфу Пэтону.
— У мистера Экройда было большое состояние?
— Очень большое. Капитан Пэтон будет очень богатым молодым человеком.
Наступило молчание. Пуаро и стряпчий посмотрели друг на друга.
— Мистер Хэммонд, — донесся от камина жалобный голос миссис Экройд.
Юрист ушел на зов. Пуаро взял меня под руку и почти втянул в нишу окна.
— Обратите внимание на ирисы, — заметил он довольно громко. — Великолепны, не правда ли? Очень приятно и эффектно выглядят.
Я почувствовал, как он сдавил мне руку повыше локтя.
— Вы на самом деле хотите помочь мне? Хотите принять участие в этом расследовании?
— Да, конечно! — ответил я с пылом. — С огромным желанием. Вы себе не представляете, как скучно и по-старомодному я живу. Никогда ничего необычного.
— Хорошо. Тогда будем коллегами. Я полагаю, через минуту-две к нам подойдет Блант. Он не очень счастлив с доброй мамашей. Мне нужно кое-что узнать, но я не хочу, чтобы это заметили. Улавливаете? Так что задавать вопросы будете вы.
— Какие вопросы вы хотите, чтобы я задавал? — спросил я, с некоторым опасением.
— Я хочу, чтобы вы затронули имя миссис Феррарс. — В каком смысле?
— Говорите о ней в естественном плане. Спросите, был ли он здесь, когда умер ее муж. Вы понимаете, что я имею в виду. Когда он будет отвечать, незаметно следите за выражением его лица. C’est compris[175]?
Времени больше не было, так как в эту минуту Блант в своей обычной манере внезапно покинул тех, с кем стоял, и подошел прямо к нам. Я предложил прогуляться по террасе, и он молча согласился. Пуаро остался.
Я остановился, чтобы посмотреть на поздние розы.
— Как все меняется даже за сутки, — заметил я.
— Я был здесь в среду и помню, как прогуливался по этой самой террасе. Со мной был Экройд. Он был полон сил. А сегодня, через три дня, Экройда больше нет, миссис Феррарс умерла тоже, вы знали ее, не так ли? Да, конечно, вы ее знали.
Блант кивнул.
— Вы с ней встречались в этот свой приезд?
— Ходил с Экройдом по приглашению. Кажется, это было во вторник. Очаровательная женщина, но какая-то странная. Таинственная. Не поймешь, что у нее на уме.
Я посмотрел в его спокойные серые глаза. В них не было ничего подозрительного. Я продолжал:
— Полагаю, вы с ней встречались и раньше.
— Когда я был здесь прошлый раз, она с мужем только что приехала сюда жить.
С минуту помолчав, он добавил:
— Удивительно, она с тех пор так изменилась.
— Как — изменилась? — спросил я.
— Выглядела на десять лет старше.
— Вы были здесь, когда умер ее муж? — спросил я, стараясь задавать вопросы по возможности небрежно.
— Нет. Насколько я слышал, это было для нее счастливым избавлением. Может быть, так говорить немилосердно, но это правда.
Я согласился.
— Эшли Феррарс ни в коем случае нельзя было назвать примерным мужем, — сказал я осторожно.
— Я назвал бы его мерзавцем, — отрезал Блант.
— Нет, — возразил я, — это всего-навсего был человек, у которого денег было больше, чем ему следовало бы иметь.
— О! Деньги! Все заботы на земле можно свести к одному — к деньгам. Или к тому, что их нет.
— Какого же рода ваши личные заботы?
— По моим потребностям денег мне хватает. Я один из счастливчиков.
— В самом деле?
— На самом деле, их у меня сейчас не так много. Год назад я получил наследство и, как глупец, позволил втянуть себя в одну сумасбродную затею.
Я посочувствовал и рассказал о своей собственной такой же беде.
Прозвучал гонг, и мы вместе со всеми пошли завтракать.
Пуаро немного задержал меня.
— Ну, как?
— С ним все в порядке, — ответил я. — Я уверен.
— Ничего настораживающего?
— Только то, что год назад он получил наследство, — сказал я. — Но почему бы и нет? Я могу поклясться, что это совершенно честный и достойный человек.
— Несомненно, несомненно, — успокаивал меня Пуаро. — Не огорчайтесь.
Он разговаривал со мной так, словно я был капризным ребенком.
Мы вошли в столовую. Казалось невероятным, что не прошло еще и двадцати четырех часов с тех пор, как я сидел за этим столом.
Позже миссис Экройд отвела меня в сторону и усадила на диван.
— Я не могу не чувствовать некоторой обиды, — сказала она приглушенным голосом, доставая платок и явно не собираясь в него плакать. — Обиды за то, что Роджер
