Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 2: XX век - Коллектив авторов

Михаилу Александровичу; с 20 марта по 22 июля – входил в состав Особого комитета Фонда освобождения России. Он также был членом комиссии, созданной Временным правительством для восстановления основных положений Судебных уставов и согласования их с происшедшей переменой в государственном устройстве, членом подкомиссии по судоустройству (конец марта 1917 года); проявлял себя как сторонник невмешательства политиков в деятельность судебных учреждений.

27 апреля 1917 года И.Н. Ефремов выступил на торжественном заседании членов Государственной думы четырех созывов, посвященном 11-й годовщине русского парламента. Вспоминая «благородную фигуру П.А. Гейдена, который умел подчинять все только одной цели – благу отечества», оратор призывал следовать примеру безвременно ушедшего из жизни в 1907 году «перводумца». Ефремов особо подчеркивал, что дело Гейдена не пропало, «народное представительство не умерло», критика действий правительства, продолжавшая звучать с думской трибуны (в том числе в речах прогрессистов), «постепенно подтачивала основы, на которых стоял старый строй… а упорство абсолютизма привело к дискредитированию самой идеи монархии». Отмечая роль «великой войны, напрягшей все народные силы» и ясно показавшей, «что дальше оставлять этот старый, разлагающийся строй совершенно невозможно», Ефремов заявлял, что «только этим всеобщим сознанием, в значительной мере воспитанным работой четырех Государственных дум, может объясняться та легкость, с которой совершен величайший государственный переворот», в результате которого Россия стала «самым свободным государством в мире».

С 25 мая 1917 года Ефремов участвовал в работе Особого совещания Временного правительства по подготовке Положения о выборах в Учредительное собрание. Во время июльского кризиса он выступил за необходимость продолжения сотрудничества кадетов и социалистов в составе правительства. Занимая в течение 14 дней (с го по 24 июля) пост министра юстиции, Ефремов распорядился подготовить закон, направленный против депутатов Советов в случае «захвата власти». С 24 июля по 26 августа он возглавлял Министерство государственного призрения. Являясь вторым товарищем председателя Временного правительства и председателем его Малого совета (Совета товарищей министров), Ефремов фактически выступал в роли заместителя А.Ф. Керенского.

В середине 1917 года Ефремов вполне мог стать очередным атаманом Донского казачьего войска. Отклонив сделанное ему предложение баллотироваться на эту должность и поддержав кандидатуру генерала А.М. Каледина («В это трудное время во главе Войска Донского надо поставить боевого генерала, а не совершенно штатского человека»), Ефремов продолжал оставаться крупной фигурой в казачьем движении: член Оргбюро, председатель Общеказачьего съезда (Петроград, 23–29 марта 1917 года).

В период с февраля по октябрь 1917 года Ефремов и политические деятели его круга не оставляли попыток консолидации своих сторонников, в том числе на новой партийной основе. В марте – апреле, вместе с прогрессистами, вышедшими из Прогрессивного блока, Ефремов организовал Российскую радикально-демократическую партию (с мая по сентябрь 1917 года вместе с проф. Д.П. Рузским возглавлял ее ЦК). Партия объявила своей целью установление федеративной республики с президентской формой правления, проводила свои взгляды на страницах газет «Отечество» (в Петрограде) и «Свободное слово» (в Москве). После объединения партии в сентябре 1917 года с Либерально-республиканской партией Ефремов вошел в состав их совместного ЦК.

25 сентября 1917 года И.Н. Ефремов получил назначение чрезвычайным посланником и полномочным представителем Временного правительства в Швейцарии. По его воспоминаниям, «не предвидя ужасов последующей жизни в России», он ограничил хлопоты, связанные с отъездом за границу, приведением в порядок своих частных дел и устройством приемной дочери (М.К. Иловайской), которую боялся подвергать риску путешествия в военное время. Примечательно, что Ефремов «не считал патриотичным переводить во время войны и революционной смуты свой капитал за границу и, кроме казенной ассигновки на дорогу, взял всего тысяч десять франков своих денег, оставив в Государственном банке около 300 тысяч рублей, вырученных в 1908–1910 гг. от продажи двух имений».

Известие о большевистском перевороте настигло его в пути, но не изменило планы, поскольку Ефремов разделял широко распространенное тогда мнение, что «советская власть долго не продержится». Однако, встретившись в Париже с В.А. Маклаковым, он отложил переезд в Швейцарию, прислушавшись к совету коллеги («лучше сейчас не ехать в Швейцарию, т. к., кажется, швейцарское правительство собирается признать советскую власть»). До конца жизни оставаясь за границей, Ефремов проявил себя организатором и активным участником многих общественно-политических объединений русской эмиграции: Русское политическое совещание в Париже, Союз возрождения России в единении с союзниками, Русский национальный и демократический блок политических организаций за границей, Комитет помощи русским писателям и ученым во Франции, Парижская группа Партии народной свободы, Земско-городской комитет русских беженцев за границей (Земгор) и др.

Швейцарское правительство, выдворив из страны в ноябре 1918 года советских дипломатов (по обвинению в проведении ими планомерной революционной агитации), одобрительно отнеслось к дипломатической миссии Ефремова. Он прибыл в Берн в январе 1920 года в качестве посла Верховного правителя России А.В. Колчака. Власти Швейцарии фактически признали законным исполнение Ефремовым консульских обязанностей (хотя он не вручал верительных грамот и не был внесен в официальный список аккредитованных в Берне дипломатов). Впоследствии Ефремов стал членом Совещания послов – координационного центра, созданного по инициативе В.А. Маклакова (Франция) и объединившего российских послов, которые решили продолжать свою деятельность независимо от советского правительства: М.Н. Гирса (в Италии), К.Д. Набокова (в Англии), М.А. Стаховича (в Испании), Б.А. Бахметева (в США) и др.

Оставаясь в Швейцарии до 1925 года, И.Н. Ефремов развернул многостороннюю деятельность. Кстати, его сближению со швейцарским обществом (местными «патрициями»), неохотно принимавшим в свою среду иностранных дипломатов, в немалой степени способствовала жена, Вера Антоновна. Она организовала и возглавила благотворительные кружки швейцарских дам для помощи русским детям в Берне и Женеве. Подчеркивая насущную необходимость и эффективность этой деятельности, Ефремов отмечал: «Русские дети учились в швейцарских школах, шли в них в числе лучших учеников, но забывали русский язык, не знали русской литературы, русской истории и географии. Вера Антоновна организовала русские курсы в Женеве и Лозанне… Русские дети чрезвычайно охотно посещали эти курсы и делали очень быстрые успехи, здесь же священник Женевской русской церкви, о. Сергий Орлов, преподавал им Закон Божий. Когда мы уезжали из Швейцарии через пять лет, дети были неузнаваемы: это были не ошвейцаренные дети, а настоящие русские, сознательно любящие далекую родину».

Что касается самого Ефремова, то его главной заботой в тот период была организация всевозможной помощи нуждающимся русским, оказавшимся в разное время и по разным причинам за границей. «Миссия Ефремова» (как называло швейцарское правительство российское представительство) полностью взяла на себя, прежде всего, обеспечение нужд членов русской колонии в Швейцарии, насчитывавшей несколько тысяч человек, из которых многие – это «больные, старые, не имеющие заработка». Как замечал тогда Ефремов, «различные слои русской колонии стремятся к Миссии, видя в ней центр объединения, символ единства России». Российский посол