Изменник - Владимир Герлах

Галанин бежал к реке, торопился, боялся, что первый взвод не исполнит приказания Вейса и, взбунтовавшись, перейдет на сторону партизан, бежал, задыхаясь, с колотившимся колоколом сердцем, только сейчас понял, что он уже не молодой солдат! А кругом горели зарницы и гудело небо от взрывов и трассирующие пули расчеркивались по небу, где был Бог, которому молился, он что бы успеть… Молился не даром, почти успел! Когда, перепрыгнув через вал, бежал к казарме, увидел на земле Вейса, в которого в упор стреляли темные тени, подбежав ругался: «Что вы, мать вашу, делаете? Бросьте его, товарищи, партизаны подходят! сейчас у нас с вами поважнее дела, иначе пропадом все и немцы и мы, русские! Даешь! мать вашу…!»

Сразу узнали солдаты своего переводчика и подчинились приказанию, бросили неподвижное тело, во главе с Жуковым гнались за Галаниным к железнодорожному мосту, под которым чуть светлела тихая Уза, кричали: «Товарищ переводчик, куда вы! там уже партизаны. Зубов с пулеметом должен был к ним перейти. Стой… мать твою»

Но Галанин не останавливался бежал уже по мосту, за ним бежали остальные. В бункере у пулемета на полу лежал неподвижный Зубов. Галанин стал около на колени, отшатнулся от страшной вони древесного спирта, смеялся так громко, что, прибежавшие с ним, те, которые не приняли участие в перестрелке с уже видными грозными цепями молчавших партизан, тоже смеялись. Зубов, этот ползучий гад, был мертвецки пьян! — «Где тут вода: лейте на этого сукиного сына из ведра! за пулемет, товарищи! стой, я сам, а вы… готовьте ручные гранаты! Даешь красную ракету! скоро, товарищи, покажем этим сволочам, как дерутся наши бойцы Восточного батальона! Ленту!» При багровом свете ракеты, видели широко раскрытыми глазами толпы странных партизан, не стреляющих и молча поднимающихся на железнодорожную насыпь к проволочным заграждениям. По команде Галанина открыли огонь из автоматов, запрыгал пулемет и из штаба роты уже летели первые мины.

Как с ума сошли все бойцы РОА и вымещали на партизанах всю свою злобу и ненависть к немцам, весь свой страх перед советской властью! Для того что бы лучше видеть, не жалели ракет и пускали непрерывно всякие: красные, зеленые и белые! Войдя в раж, вылезли из окопов при штабе роты и увлекая за собой обалдевших, ничего не понимающих немцев, взяли Болоты, прогнали партизан за реку, перешли ее в брод и вышли в тыл партизанам, продолжавшим непрерывно атаковать мост, который защищал из пулемета Галанин, вместе с, отрезвевшим после второго ведра воды, Зубовым… Дрались в рукопашную и прикладами убили начальника партизанского отряда в двух шагах от бункера, где засел Галанин со своими бойцами.

Это решило окончательно исход боя. Да и было время: начинало светать и партизаны торопились скрыться в лесу, ушли бесшумно, как волки, не торопясь, в полном порядке, исчезли, точно их и не было и только убитые и раненые вдоль железной дороги и в Болотах, говорили о том что штурм моста через Узу был, и был отбит первой ротой. В то время как унтер-офицер Кузьмин увел свой штабной отряд обратно к железнодорожной станции, подошли сильные патрули со стороны Мхов и Поги-блова. Первым командовал все тот же мрачный Девятов, вторым Красильников! Все сошлись на мосту, довольные и радостные, это была первая крупная победа первой роты, одержанная без помощи немцев. Подсчитали потери, все три взвода потеряли только пятнадцать убитых, не считая павшего смертью храбрых, Вейса, который вдруг очутился около бункера за рекой, и по рассказам русских, был убит в самом начале боя, до прихода Галанина, единственный из немцев. Зато партизаны потеряли много из своих, правда, большинство были колхозники и их женщины, но вместе с ними лежал и командир отряда со своими связными… После того, как пленных прикончили, насчитали восемьдесят пять врагов, отдавших свою жизнь за родину и за Сталина, как кричали в исступлении бегущие на немецкие бункера мирные жители колхозов. Отдыхающие бойцы РОА ободрились… Как будто намечалась какая то возможность не уходить в лес в страшную неизвестность, можно было подождать, послушать и посмотреть. Галанин, в конце концов, был свой человек, русский белогвардеец, может быть теперь, после победы ему будет легче добиться прав для русских!

В штабе роты он доложил радостному Раму: «Господин фельдфебель! наши потери 15 убитых, не считая потерь вашего отряда, у партизан 85, в том числе их командир, захвачено два пулемета. Победа полная, разрешите вас поздравить от своего имени и от имени наших храбрых солдат, немцев и русских. Между прочим, большое несчастье: унтер-офицер Вейс пал смертью храбрых, за фюрера и за великую Германию!..» Нашел нужные слова, которые сразу завоевали сердце Рама, слушал с удовольствием как Рам кричал в трубку, только что начавшего действовать телефона: «Господин капитан! победа полная, мы разбили партизан! мост не поврежден, мои русские и немцы делали чудеса храбрости! Да, да, мост целый! Наши потери небольшие.»

Через полчаса, Рок снова вызвал первую роту по телефону, Рам позвал Галанина и торжественно сообщил: «Господин генерал Аккерман едет к нам сам на дрезине! Будет у нас через два часа. Я вас умоляю, Галанин, ни слова ему о нашем недоразумении! И пожалуйста немедленно оденьте прилично наших храбрецов! Главное, штаны и ботинки! Я уже распорядился, следите сами за исполнением моего приказа! Расстреляю негодяя, если он не подчинится! Я и раньше об этом думал! Но, приказ есть приказ!»

Уже несколько дней велись важные совещания в штабе армии тылового района. Обсуждался чрезвычайно важный вопрос о судьбе восточных батальонов. Опыт произведенный по приказу из ставки фюрера с русскими военнопленными, оказался, как будто, неудачным. Не говоря уже о страшно низкой боеспособности русских частей, положение в этих наскоро сбитых частях продолжало ухудшаться, по мере того как увеличивались успехи красной армии на фронте. Донесения командиров этих батальонов становились все тревожней и безнадежней, к пьянству, недисциплинированности, неисполнению боевых заданий прибавились случаи открытого бунта, сначала мелкие и — единичные, затем частые и грозные. Уходили в лес к партизанам сначала смельчаки одиночки, потом группы и отделения… Старались перед тем как уйти, насолить немцам, грабили вещевые и продовольственные склады, разбирали по карманам как можно больше ручных гранат, боеприпасов и убивали немецких начальников! Убивали зверски топорами и кольями и исчезали, предварительно захватив с собой документы своих жертв, что бы доказать партизанам о своей преданности советской власти! А за несколько дней до нападения партизанов на железную дорогу Псков-Дно взбунтовалась рота 633 батальона и перебила всех двенадцать немцев во главе с капитаном Шмитом, посланным туда, чтобы выяснить причины брожения среди русских свиней.