Короли Вероны - Дэвид Бликст

— У Патино было такое лицо, что я сразу понял: он что-то замыслил, — говорил Пьетро, поминутно откашливаясь и прихлебывая воду из фляжки. — Я бросил меч и обнял Ческо. Рукой я закрыл ему рот, чтобы он не проглотил грязь. Затем раздался ужасный грохот. Я думал, пришел наш последний час. Но грохот прекратился. Я на ощупь обнаружил, что деревянные балки упали под углом и образовался этакий шалаш, который закрыл нас с Ческо от осыпающейся земли. Если не шевелиться, можно было жить.

— Пока воздух не кончится, — добавил Кангранде.

— Да, — поежился Пьетро. — Я думал об этом.

— Как вел себя Ческо?

Пьетро тряхнул волосами.

— Как настоящий герой. Представьте, темнота вокруг непроглядная, сыро, холодно, того и гляди, крыша рухнет, а он песню выучил.

— Ты свалял дурака, — проворчал Данте. — Надо было развести костер над пещерой — это был бы сигнал для нашего Капитана.

Пьетро внезапно что-то вспомнил; он раскрыл рот, закашлялся, сглотнул, начал сначала:

— Я встретил Фердинандо. И послал его за помощью.

Кангранде нахмурился.

— Фердинандо — это кузен Петруччо? Ну и где же он?

Пьетро пожал плечами и рассказал, что поручил Детто заботам Фердинандо.

Кангранде покачал головой.

— Мальчика нашел Марьотто. И твоего коня тоже. Значит, нам надо заняться поисками еще одного человека. Сейчас распоряжусь. — Он послал за Нико и объяснил ему ситуацию. Затем снова обратился к Пьетро. Лицо Скалигера выражало глубокую печаль: — Пьетро, прими мои соболезнования по поводу гибели Меркурио.

Пьетро склонил голову.

— Благодарю вас, синьор. Славный был пес. Он будет жить в своем потомстве. — Пьетро сглотнул комок и добавил: — Пришлось пожертвовать собакой ради ребенка.

Данте фыркнул:

— Вечная проблема выбора! Что лучше — позволить собаке скрыться или допустить, чтобы ребенок погиб? По-моему, Господь благоволит храбрым куда больше, нежели мстительным.

— Клянусь прожить жизнь с честью, чтобы перед смертью не о чем было жалеть! Клянусь защищать невинных! — процитировал Кангранде.

Пьетро улыбнулся — хоть и устало, зато от уха до уха.

— Синьор, вы помните! Как по-вашему, я справляюсь?

— Отлично справляешься, Пьетро.

Джованна, только полминуты назад сидевшая в карете, вдруг возникла перед мужем.

— Мой господин, ваш юный друг устал и ранен. Вам следует отправить его в Верону.

— Я прекрасно себя чувствую, — возразил Пьетро. Впрочем, серое лицо его свидетельствовало об обратном.

— Ты права, любовь моя, — проговорил Кангранде. — Пьетро, на сегодня ты сделал более чем достаточно. Тебя должен осмотреть Морсикато. Но Виченца ближе, чем Верона. Туда-то я тебя и отправлю. — Он стал искать глазами коня.

— Мне кажется, сиру Алагьери верхом будет не очень удобно. — Джованна указала на свою карету. — Там свободно помещаются четверо. Если ты решил отправить сира Алагьери в Виченцу, можно прихватить и твою сестру с ребенком, и отца нашего рыцаря. А я поеду с тобой, любимый, если позволишь.

Кангранде раздумывал несколько мгновений, затем поцеловал жену.

— Ты мой ангел.

Он отстранился. Видно было, что Кангранде ведет сам с собою жестокий спор. Наконец он провозгласил:

— Да будет так. Аминь.

Пьетро попросил Джакопо взять Каниса и помочь Нико в поисках Фердинандо. А вокруг веселились вовсю. Из деревни пришли женщины, и солдаты из кожи вон лезли, чтобы произвести на них впечатление. В их россказнях последние события едва можно было узнать. Пьетро сам не заметил, как оказался в карете подле отца, который хлопотал над ним, как курица над цыпленком. Напротив устроились Катерина и Ческо.

Кангранде проследил, чтобы всем было удобно, проверил подушки на мягкость, лично закрыл дверцу и кивнул груму. Грум в ответ осклабился, махнул рукой на прощание и щелкнул кнутом. Лошади пустились рысью.

Морсикато прибыл как раз в тот момент, когда карета тронулась. Он спешился, немало удивив Кангранде своим появлением.

— Как дела в городе? — спросил Кангранде. — Все под контролем?

— Да, насколько возможно, — отвечал доктор, не сводя глаз с удаляющейся кареты. — Я подумал, здесь понадобится моя помощь.

— Счастлив сообщить, что не понадобится. Я только что отправил Пьетро в Виченцу. Вон в той карете. У него несколько царапин, которые, пожалуй, стоило бы осмотреть, а больше тебе негде разгуляться. Не хочешь ли вина, прежде чем отправиться домой? Похоже, главный праздник только начинается.

Морсикато взял флягу и жадно выпил.

— Кажется, я узнал грумов на карете.

— Это грумы моей жены, — пояснил Скалигер, указывая на Джованну, которая, глядя на Нико да Лоццо, смеялась веселее и переливчатее, чем когда-либо. — Она сама предложила свою карету, чтобы отвезти Ческо и нашего героя в Виченцу.

Явился Баилардино с Детто на руках. Мальчик, зажатый в медвежьих объятиях отца, сладко спал, посасывая большой палец. Кангранде улыбнулся и хлопнул зятя по плечу.

— А я думал, ты уехал.

— У меня такое чувство, будто я в ловушке. Это ты мою жену отправил в той карете?

— Ну да.

— А почему я не вижу вооруженной охраны?

Кангранде прищурился.

— Я велел следовать за ними двадцати всадникам. По-моему, достаточно.

— Всадники отменяются. Я только что говорил с их командиром. Командиру сказали, что в услугах его людей не нуждаются.

Голос Кангранде стал ледяным.

— Кто сказал?

— Говорят, приказ поступил от тебя.

— От меня?

Баилардино рассердился.

— Я рассчитывал на твое благоразумие хоть на этот раз. Кэт рассказала мне о тайном сообщнике графа. Он до сих пор на свободе, если ты забыл.

— Баилардино, не волнуйся. Я прямо сейчас пошлю эскорт. Он догонит карету в считаные минуты.

— Ну-ну, давай, павлин ты наш. Я пока побуду здесь пусть Детто немного поспит. Домой успею.

Баилардино неуклюже отошел, крепче прижимая сына к груди.

— Выпьем еще, доктор? — спросил Кангранде. Или предпочитаете уехать с эскортом?

— В Виченце и без меня врачей хватает. Если у Пьетро одни царапины, я, пожалуй, еще выпью.

Скалигер кивнул.

— Кстати о царапинах. Как себя чувствует Теодоро?

— Мавр? Уже в сознании и пытался двигаться. Я как раз хотел поговорить о нем. Он снова смотрел в гороскоп. Не успел в себя прийти, как взялся за свое гадание. А потом все порывался встать, говорил, что должен спешить. Пришлось привязать его к кровати.

— И что же он накаркал?

— Опасность для Пьетро и Ческо.