Петербург - Алекс Кун

Хранительница очага. Как много банальных и обидных ярлыков навесило мое время на это исконное предназначение женщины. Да и чему удивляться? Мое время полно утилитарностей очаг-кухня-посуда. Мое время так спешит, что смысл слов остается далеко позади их внешнего вида. Еще немного такой спешки, и басни Крылова нужно будет читать со словарем-переводчиком, поясняющим, о чем идет речь в аллегориях.

Хранительница очага, это начало и конец всех дел. Пока горит огонь, всегда будет место, куда стремишься вернуться из самых дальних и интересных странствий — отогреть этим тихим теплом замороженную душу, и рассказать об увиденном, грея ладони на дымящейся чашке чая. Огонь сопровождает нас всю жизнь, от рождения и до смерти. Он в железе ножей, на наших поясах, он в патронташах наших поясов, он в одежде и снаряжении. Мы — люди огня. Без которого, никогда бы не стали людьми. И у этого огня есть хранительницы.

Может, не у всех женщин хватило сил выполнить завет богини Весты, и удержать в себе огонь, как в маяке среди бурного шторма. Но мне повезло с хранительницей.

Закруглил речь, подставив под перекрестные взгляды народа капрала морпехов, и спрыгнул пробиваться навстречу Тае. Война подождет, не такое уж она и важное дело.

Уже традиционно март и апрель на заводе были самыми жаркими месяцами. Ведь в это время предприятие посещал локальный конец света в моем лице. Завод так активно уворачивался от моих пинков, что перепрыгивал на новую ступень развития — а потом был вынужден рассылать специалистов, подтягивающих остальные производства, чтоб выполнить нереальные объемы заказов. И, сказать по правде — это горячее время всем нравилось. Ну, может не всем — но мастера уже так подсели на иглу, систематически открывающихся новых горизонтов — что были готовы реализовывать любой бред моего нездорового воображения, лишь бы посмотреть, что в итоге получится. Более того. Когда получался некий условно рабочий полуфабрикат, что выходило у меня довольно часто — мастерам это нравилось даже больше, чем полный успех задумок. На полуфабрикат, с довольным урчанием и «напильниками», набрасывались все цеха, считая делом чести довести задумку до идеала, доступного нашему производству. А потом они еще напрягались, и подтягивали производство…

Интересное время.

Этим летом опять не до диковинок. Все для фронта все для государя… как мне это надоело.

Зато верфи порадовали почти собранными «Волками». Так, с моей легкой руки, приложившей к штурмовым катерам канонерок прозвище «Псы», начали называть штурмовые лодки броненосца, изготавливаемые на верфи Вавчуга.

Шедевром этих хищников назвать будет нескромно, но вопросы боевого охранения и загонщиков для относительно тихоходного броненосца они должны будут решить с лихвой. Особой огневой мощью Волки похвастать не могли, обладая одной башенной 100мм пушкой и двумя направляющими под «Гарпуны». Зато и попасть по этим лодкам противнику будет крайне сложно. Небольшая автономность корабликов компенсировалась броненосцем, служившим им маткой. Решение, может и не самое удачное — но строительство полнокровных эскадр нам по-прежнему было не потянуть. Приходилось изыскивать универсальные решения, когда один корабль, патрулирующий моря, мог стать полноценной боевой эскадрой сам в себе, решая полный спектр задач.

Хоть и говорят, что универсальное хуже специализированного — но на ближайшие пару десятков лет — возможностей этого универсала будет более чем достаточно. А когда этих возможностей, станет мало — подумаю над блоками управления для торпед и дооснащу Волков.

Сразу могу сказать, что проблемы с корабликами начались еще на уровне проектирования — три года назад. Совместить 100мм орудие и легкий кораблик — дело мало перспективное. А совместить тяжелую лодку и механизмы подъема ее на борт матки — дело еще менее радужное. Но как говорил знакомый инженер в мое время — к черту компромиссы. В итоге проект броненосца получил элементы плавучего дока, способного принимать и выпускать из своего широкого тела тяжелые лодки.

Правда, с таким решением броненосцу, на сильном волнении, станет сложно выпускать свою стаю — да только на сильном волнении и стая-то будет не особо эффективна, все же Волк меньше и легче Духа.

Тем не менее, судя по эффективному использованию катеров с канонерок — Волки еще скажут свое слово в будущих баталиях. Жаль только, этим летом они промолчат.

Работа на верфях продвигалась медленно — большая часть мастеров работала в Архангельске над броненосцем. Кроме того, пришедший заказ на три комплекта нового рангоута для канонерок заставил корабельных мастеров Вавчуга оставить четыре скелета будущих хищников морей без должного внимания. Так что, стояли лодки, в скудном свете ламп, осиротевшие, в завалах подготовленных, фигурных, броневых пластин. Ну да ничего. Будет и на их фарватере противник.

Оружейники, за прошедший год, заготовили изрядно зарядов для Сорок. Увидев первый раз ракетный склад — был даже несколько шокирован — целые поленницы хвостатых тел, складированные с полным презрением к технике безопасности. Хорошо хоть склад для ракет организовали отдельный, обнеся его традиционным земляным валом, характерным для всех наших пороховых мастерских. Как пояснили мастера — ракеты готовили еще к прошлому лету, и, взвинтив темп набивки корпусов и боеголовок, успели сделать немало.

Немало, по понятиям этого времени. По мне, так от силы на три-четыре массированные артподготовки. Да нам пока больше и не надо. Или управимся с англичанами тем, что успели сделать или сделаем вид, что ошиблись дверью и подождем спуска на воду броненосца.

Искренне поблагодарив польщенных мастеров, велел готовить склад к погрузке на апостола, вместе с готовыми пусковыми установками. Возьмем все пять — по две приварим на верхнюю палубу канонерок, а одна будет в запасе, так как поставить Сороку на деревянный корабль никто не рискнет.

Одной войной дела завода не ограничивались. Хотя, воодушевленный чередой побед, народ трудился наиболее ударно на оружейной ниве, помня про мои речи об их вкладе в победу. Тем не менее, выпускались и совершенствовались отработанные ранее диковины, на стенде крутили новый коловратник, уже не из десятка деталей, как было раньше, а более чем из сотни. Несколько лет испытаний двигателей пошли на пользу конструкции.

У двигателистов меня больше интересовал другой агрегат — первый из четырех коловратников для броненосца, проходящий притирку. Дура у нас получилась здоровая. Одно дело видеть ее на чертежах, и совсем иное — ходить вокруг этой «цистерны», возвышающейся над головой, и пугающей выступающим валом толщиной с мою ногу. Как мы, интересно, это чудовище в Архангельск доставим, погрузим и разгрузим? Нет, схему транспортировки разрабатывали и для сегментов брони и для машинерии и для башен — вот только не верилось, что осилим не на бумаге, а в жизни.

К слову, одну башню Главного Калибра броненосца уже изготовили, и она возвышалась на специально созданном под нее фундаменте на заднем дворе монтажного цеха, собирая глазеющий народ своими чудовищными размерами, немного скрадываемыми сетью массивных лесов вокруг стального гиганта. Башня ждала свои орудия.

Орудия главного калибра броненосца проектировались 300 миллиметровые, гладкоствольные длиной 15 калибров. Больше 5 метров нам было пока просто не осилить проточку стволов. Тем не менее, такие орудия меня вполне устраивали из тех простых соображений, что для морского боя броненосцу вполне достаточно будет 12 орудий калибром 100 миллиметров, а восемь орудий главного калибра применять по кораблям еще долго станет бесполезным расточительством.

Тогда к чему мы убиваем силы и чудовищные средства на эти дуры? Ответ прост — нарабатываем опыт. Уже сейчас на крутильных станках «дозревают» четыре вставки, которые, будучи собранные воедино, породят ствол орудия. Вот только на заднем дворе ожидают переплавки две предыдущие попытки. Не все так просто оказалось с большими калибрами.

Что же касаемо боевого применения жуткого главного калибра броненосца — так есть для него достойные цели, которые на берегу сидят крепко и никуда маневрировать не в силах — так что, невысокая точность трехсоткилограммовых снарядов с лихвой компенсируется эффективностью подрыва этих «чемоданов».

Для снаряжения главного калибра броненосцев создали еще один пороховой форт — на этот раз именно пороховой, в смысле, работающий с черным и желтым порохом. Из дымного пороха прессовались пирамидки специальной формы, для метательного заряда, так как обычный зерновой порох, в этой роли, просто разрывал стволы при таком калибре. А желтый порох использовали как взрывчатое вещество для снаряда, так как столько шимозы, сколько нужно для снарядов главного калибра, можно было выделить, только полностью оголив все остальные направления. Решили не рвать жилы и ограничиться пока черным и желтым порохом.