Царская Русь - Дмитрий Иванович Иловайский

наделы и, кроме того, в мирное время занималось разными промыслами. Во главе Днепровских казаков Дашкович не только оберегал южные пределы Польско-Литовского государства от Крымской орды, но, по поручению Сигизмунда, водил их на помощь крымцам против Москвы; известно, что он участвовал в большом нашествии Магмет-Гирея на Москву в 1521 году. Но нелегко было беспокойное Днепровское казачество держать в повиновении местным старостам. Так, по смерти Дашковича казаки бунтовали против его преемников, т. е. каневско-черкасских старост (Василия Тышкевича и Яна Пенька), не желая исполнять налагаемые на них подати и повинности.

Это собственно Днепровское казачество городовое или оседлое, подчиненное королевским воеводам и старостам. От него рано отделилось казачество «низовое», подобное вольному Донскому казачеству Восточной Руси. Оно ютилось ниже по Днепру, преимущественно на его островах, ближе к знаменитым Днепровским порогам; но у москвитян также называлось «Черкасами». Низовые казаки в мирное время для своего пропитания занимались также рыбным промыслом; они сушили рыбу на солнце, а на зиму расходились или в города, или по степным хуторам-зимовникам. Но вольное казачество не любило мирных занятий, а промышляло главным образом военной добычей; оно-то в особенности стало нападать на кочевых татар и на их стада. Таким образом, по естественному ходу вещей оно являлось передовой военной колонией Юго-западной Руси в ее борьбе с Крымской ордой за то обширное пустынное пространство, которое лежало между ними. Вольное казачество Днепровское так же, как и Донское, устраивалось на общинных началах, т. е. решало дела вечем или «радою», на которой и выбирало себе начальников или атаманов. Первым известным атаманом низовых казаков является некто Пред-слав Ланцкоронский, современник Евстафия Дашковича. Он прославил себя удачным походом 1516 года на татар и турок под черноморский Белгород (Аккерман) и Очаков, откуда воротился с большой добычей. Но пока это низовое Днепровское казачество еще находилось в тесной связи с казачеством собственно Черкасским и иногда подчинялось общему предводителю, т. е. Каневско-Черкасскому старосте. Есть известия, что сами черкасские старосты и другие королевские урядники поощряли Днепровских казаков к нападениям на соседей, ибо брали себе часть добычи. Казачьи рыболовные, бобровные и соляные ватаги, отправляясь вниз по Днепру, иногда соединяли эти промыслы с грабежом татарских улусов и чабанов, угоняя у последних коней, рогатый скот и овец. Иногда казаки эти разграбляли караваны турецких и татарских торговцев, отправлявшихся в Москву чрез Таванский перевоз на Днепре; нападали также и на татарские загоны, шедшие в Московские пределы для грабежа, или отнимали у них добычу. На жалобы хана польско-литовское правительство отвечало обыкновенно уклончиво, отзываясь своеволием казаков или ссылаясь на то, что грабили собственно не Киевские и Черкасские казаки, а Московские из Северской украйны. Иногда же признавало справедливость жалоб, обещало наказать виновных и приказывало из имущества грабителей возмещать убытки ограбленных турецко-татарских купцов или прямо выдать им все пограбленные вещи.

В истории Ивана Грозного мы видели, что бывший каневско-черкасским старостой князь Дмитрий Вишневецкий перешел на сторону Москвитян и помогал в их предприятиях против крымцев, начальствуя Днепровскими казаками. Ему принадлежит первая известная нам попытка водворить этих казаков ниже порогов. Для сего он избрал самый крупный из днепровских островов, Хортицкий, имеющий около 25 верст в окружности и крутые высокие берега. Здесь Вишневецкий укрепился (1557 г.) и сначала удачно защищался от татар и турок, но на следующий год принужден был покинуть остров и ушел в те же города, Канев и Черкасы, откуда отъехал в Москву.

Впоследствии, как известно, подобно Дашковичу, он снова воротился в Литву (1563 г.), был прощен королем, предпринял поход в Молдавию, где взят в плен турками и казнен в Константинополе. После того старостой Каневским и Черкасским видим двоюродного брата его князя Михаила Вишневецкого.

Низовое казачество, несмотря на первую неудачу, продолжало свое стремление укрепиться на островах за порогами и с тех пор стало известно более под именем «Запорожского». Постоянно подкрепляемое выходцами из помянутого городового украинского казачества и из других западнорусских краев людьми, искавшими воли и простора, запорожцы все чаще и чаще стали предпринимать походы на татарские кочевья и турецкие владения в северном Черноморье. Эта передовая русская рать, конечно, являлась важной подмогой для Польско-русского государства в его борьбе с татарами и турками и в колонизации южной пустынной полосы. Но так как казаки не обращали внимания на мирное время и заключаемые договоры, то, естественно, и крымский хан, и турецкий султан стали обращаться к польскому правительству с угрозами по поводу нарушения мирных трактатов, а иногда нападения казаков вызывали немедленную отместку, т. е. навлекали опустошительные татарские набеги на Юго-западную Русь. Подобно Московскому правительству в отношении к Донскому казачеству, польское правительство пытается также обуздать своеволие Низового казачества, запрещает ему самовольные походы на соседей, а казакам, приписанным к украинским городам и замкам, приказывает возвращаться в свои места и там отправлять королевскую службу. Но эти запрещения и приказы обыкновенно не производили большого действия, особенно в царствование слабого короля Сигизмунда Августа. Казачество продолжало распространяться и усиливаться, привлекая в свою среду в особенности самых отважных людей из крестьянского сословия, которое тогда все более и более впадало в бесправное или крепостное состояние под гнетом польского или ополячивающегося шляхетства.

Во второй половине XVI века усиливающееся казачество поприщем для своих военных предприятий, между прочим избрало Молдавию и Валахию; эти области, при своей зависимости от Турции, еще страдали от разных претендентов, которые перекупали у султана права на господарские престолы или оружием боролись со своими соперниками. Казацкие атаманы с своими дружинами являлись сюда в качестве союзников, приглашенных или нанятых какой-либо стороной. Иногда они действовали на собственный страх, пытаясь завоевать себе Молдавское воеводство; так, например, помянутый князь Димитрий Вишневецкий погиб в подобном предприятии. Некто Ивоня, воевода или господарь Молдавский, не желая покинуть престол, перекупленный его соперником Петрилой, в 1574 г. затеял восстание против турок. Не добившись помощи от польского короля Генриха Анжуйского, он нанял тысячи полторы казаков с их атаманом или гетманом Свирговским. Казаки совершили в этом походе геройские подвиги, но были подавлены числом и почти все погибли, а Ивоня был убит. Спустя несколько лет, Подкова, которого называют братом Ивони, предпринял с запорожцами удачный поход на Петрилу; но, как известно, потом он попал в руки поляков и казнен по приказу Стефана Батория.

Сему королю некоторые польские и западнорусские хроники приписывают устроение и ограничение казацкого войска. Желая, с одной стороны, пользоваться этой силой для потребности государства, а с другой — положить предел дальнейшему размножению беспокойной вольницы, Стефан Баторий попытался ограничить малороссийское казацкое войско известным числом или реестром, в несколько тысяч