Свора - Зов крови - Юлия Колесникова

— Постарайся быть вежливой, я очень скоро вернусь.

— Это обязательно?

— Что именно? Учится стрелять или учится стрелять у Хиттона?

— И то и другое.

— Однозначно да. Ни у меня, ни у Грема нет особых навыков. Все что я знал на войне, уже давно потерялось в памяти, как ненужный хлам, а Хиттон лучший. И ты тоже должна стрелять так, как любой мастер спорта.

— Ты преувеличиваешь. Волки не нападут — они ведь пообещали.

— Брови Калеба иронично изогнулись, и он заставил меня посмотреть ему в глаза. В общем-то, не стоило. Это тут же одурманило меня.

— Им нельзя верить, — он смотрел на меня, а я чувствовала, как ноги плавятся, сердце ускоряет ритм — не важный способ заставить меня воспринимать его слова серьезно, — Не будь столь наивной, только потому, что Аерас оказался добр к нам. У него тоже есть свои интересы.

Слова о моей наивности несколько отрезвили и задели. Я не была столь наивна, как ему могло показаться, просто мне хотелось верить в лучшее. Это одно из тех качеств, что Калеб любил в людях. Да они все их любили в нас — вера, надежда, любовь. В некоторых случаях вампиры не были способны на эти три качества. Например, Калебу удавалось любить, моим родителям так же кроме любви перепала вера, но ни в ком из них не было надежды. Как странно, и почему я раньше не замечала этого. Они редко надеялись. На себя или на других, но они не надеялись никогда.

Но я же не они. Я человек, и все три заложены во мне, как обязательные функции. Contra spem spero — пока живу — надеюсь. Без любого из этих трех качеств, человек терял себя, переставал быть человеком. Ведь когда все безнадежно, именно вера, надежда и любовь спасает нас. Они спасали меня.

— Скорее я просто очень этого хочу.

— Как и все мы, — тяжело вздохнул Калеб. Но я могла поспорить с его словами. Они никогда ни на что не надеялись — они выжидали, и готовились. Ну, подумаешь, что я буду разрываться от страха за них!

Мельком прикоснувшись губами к моему лбу, Калеб сел в машину следом за отцом.

— Соблюдай осторожность, — тихо кинул мне в окно Калеб, и больше не смотрел на меня.

И он уехал, раскидывая колесами своего джипа, гравий и капли грязи от подтаявшего снега.

Я смотрела им вслед, но уже чувствовала рядом фигуру мистера Хиттона. Вся его поза говорила о том, что ему не нравлюсь я и вся эта затея, поэтому он собирается вдоволь поиздеваться. Я очень надеялась, что это всего лишь мое воображение. Ну что он сможет сделать мне? Да ничего. А шутки и колкости это не то, что может меня задеть. Все-таки Прат сделал меня толстокожей.

Медленно развернувшись в его сторону, я в ожидании застыла.

— Ну, с чего начнем? — вытащив из кармана пистолет, который дал мне Грем, я вновь поразилась тому, какой он тяжелый, если подержать его на весу.

— Не так сразу, спрячь его!

Мистер Хиттон кивком позвал следовать за ним. Пока я шла, меня сопровождали смешки других членов клуба, а также недоумевающие взгляды. К этому мне было не привыкать, я же та чокнутая Рейн Туорб, которой посчастливилось заарканить Калеба Гровера, и которая водилась с еще более чокнутой (но очень красивой!) Бет Фослер. О да, это я, и я сама не вполне понимаю, что здесь делаю. Зачем мне учится стрелять?!

Мы подошли к навесу, который я не сразу приметила. Здесь стояло несколько раскладных стульев и стол, за которым сидело только два человека, доедая свой ранний завтрак. Оставалось несколько бутербродов и огромное количество кофе, по запаху было понятно, что рецепт у него не изменился — микс кофе с бренди. Забрав мою кружку, уже успевшую остыть, мистер Хиттон выплеснул ее остатки содержимого и налил мне очередную порцию горячего напитка, содержащего лишь кофе.

— Рановато тебе еще пить бренди, — пробурчал он. Закуривая сигару, и наблюдая за мной.

Я села на свободный стул, меня тут же укутали в плед и дали огромнейший бутерброд, от которого у меня вполне мог порваться рот или отломится рука. Вскоре наши компаньоны ушли. Я осталась один на один с бутербродом-переростком, и мистером Хиттоном, чей взгляд меня раздражал. Лично ему я ничего плохого не сделала, только, как его в этом убедить?

— Что ты знаешь об оружии?

— Что оно тяжелое, неудобное и может убить.

Что это — испытание? Достали меня, провокаторы!

— Не совсем верно. Не оружие может убить, а человек, который им воспользуется. Но в целом ты права, — и снова эта оценивающая улыбка. Он так и говорил своими глазами — ну вот, ясно, почему этот малый Дрю втюрился в тебя — ты такая же, как он. Иногда я и сама в это верила. Нормальной назвать меня было бы трудно. Впрочем, все это относительно, ведь нет такого стандарта, как «нормальность».

— Начнем с того, что проще будет научить тебя стрелять с двух рук, но я не буду этого делать. Так как кто может уверено стрелять с одной руки, с двух наверняка не промахнется. Хотя бывали и такие кадры.

Просто тренируясь стрелять с одной руки, ты быстрее выработаешь чувство баланса между тобой и оружием, к тому же у тебя появится общая уверенность в устойчивости. Последнее очень ценят, как стрелковое чувство.

— Вы уверены, что все это мне нужно? — я говорила с набитым ртом, вовсе не стесняясь, что он может обо мне подумать. Время от времени его взгляд становился презрительным, но мне-то все равно.

— Конечно. Мне все равно для чего это тебе — просто интерес, или ты действительно хочешь ходить на охоту с отцом и Гремом, но после моего курса, ты будешь лучшей.

— Но разве обязательно начинать сразу же с одной руки?

Я могла только образно представить себе, насколько это будет сложно. Тут же вспомнилась тяжесть пистолета.

— Обязательно. Когда стреляешь с двух рук, это сковывает подвижность, лишает быстроты передвижения и верткости, при этом силуэт увеличивается для противника — и ты превращаешься в легкую мишень. Бах! И все!

Да уж, если действительно что-либо подобное случится из того, о чем думалось моей семье, мне пригодится навык стрельбы только одной рукой. Не хотелось бы стать легкой неподвижной фигурой для оборотня. Они были быстрыми, молниеносными, и с ними точно доли секунды могут решить все. Но ведь я пока придерживаюсь официальной версии того, что волкам можно доверять. И все же, с одной так с одной.

— Начнем с того, что стоять нужно на вытянутых ногах, значит, подождем, когда ты доешь.

Я не стала себя торопить, только в угоду ему, а не то мистер Хиттон еще много о себе возомнит. Может мистер Хиттон и самый лучший стрелок, но его отношение ко мне было свинским. Бутерброд быстро закончился, кофе был выпит, а на этом поле проступил свет нового дня, разукрашивая снег в светло-лиловый цвет. Я почти наслаждалась утром, свежим воздухом и окружающей меня зимней природой, даже не смотря на то, что местами снег подтаял, превращая поле в испещренную темными пятнами поляну.