Свора - Зов крови - Юлия Колесникова

Я подался неожиданно для себя вперед, когда в моей голове словно раздался щелчок, и мы одновременно с Изегримом скривились, так и не издав ни звука. Я был не готов к этой боли и тем ощущениям, что передала через меня Изегриму Рейн. Уже и забыл как это больно.

Ситуация прошла незамеченной остальными. Только Калеб, по-видимому, догадываясь, хмуро посмотрел на Изегрима. И о чудо — подарил ему такую мрачную и многообещающую улыбку, что по моему телу прошла довольная дрожь. Жаль. Калеб вряд ли поделится со мной, а тем более позволит участвовать. Ну что ж — один вопрос решен. Даже если сегодня все пройдет мирно, в один прекрасный день, Изегрим случайно исчезнет. Совершенно случайно. Возможно, его собьет машина, и переедет (несколько раз), а также, может, упадет бетонный блок на голову, всякое ведь бывает. Жизнь она ведь такая. Еще с утра я был простым самодовольным вампиром, а теперь почти что ему сочувствую.

«Рейн? Что с тобой, ты уже реши, хочешь ты его уничтожить или нет, а то мне не нравится ему сочувствовать!».

Ответа по-прежнему не было. Странно. Я ощущал ее, а также ее действия, но почему она не отвечала? Возможно, она спит. Это бы многое объяснило.

— Да, наша дочь, безусловно, очень талантлива, — хмуро отрезал Терцо. Его глаза налились темнотой сплошь до белков. Вот это да! Лет пятьдесят не видел его таким злым. И как вдруг захотелось драки! Но нельзя, официальная встреча не позволяет подобного — нарушить значит подписать нам всем, чуть ли не смертный приговор. И все же, как хочется сделать что-нибудь эдакое — подленькое!

Изегрим и Калеб периодически смотрели друг на друга — но сделать что-либо подобное сюрпризам Рейн ему более не удавалось. Хотелось бы знать, какую картинку Изегриму показал Калеб. С каждым подобным жестом Изегрим все глубже копал себе могилу. И я был готов эту яму выкопать. Какой же я добряга!

— И насколько мы знаем, у вас какие-то планы относительно Рейн и ее таланта, — Самюель грозно посмотрела на Волчицу а-ля «только посмей тронуть мою дочь, и я сделаю из тебя волчью котлету». Той почти хватило совести смутится. Ну, это конечно же, громко сказано, зато спеси поубавилось.

— Что ж вы очень осведомлены о наших планах. Но это просто были некие смелые мечты моего мужа. Не сочтите за неуважение — это все луна.

Ох, Изегрим, молись, чтобы ты попался мне, а то лицо Калеба предвещает тебе мучительную смерть. Я бы очень быстро перевел тебя на тот свет — каких-то несколько часов мучений, пока ты будешь сползать по колу вниз. Я как можно более гадко усмехнулся этим оборотням. Но ответом было равнодушие — хотя два молодых волчонка смотрели на меня и явно мечтали вгрызться в мою шею. Дилетанты! Как быстро я мог с вами расправится — один поворот шеи и все — никаких долгих мучений. Я могу быть милосердным. Редкое мое качество. Какой же я все-таки красавчик! Тащусь от себя. И не смей портить мне этот момент своей совестью!

— У вашего мужа непринятые интересы к нашей дочери! — вторил ей голос Терцо.

— Возможно. Но я бы хотела вернуться к вопросу о наших волчатах находящихся в вашей семье.

Волчица шикарно улыбнулась и я растаял. Как бы хотелось почувствовать мягкость ее кожи, и запах волос. Чем она будет пахнуть? Ванилью? Сливой? Или кровью? Было нереально приятно думать об этом в переполненной комнате. Как аморально! И как запретно. Оборотни и вампиры под запретом, но как хотелось насладиться запретным плодом. Я послал ей зачарованный взгляд, на который она, к моему огорчению, не ответила. Волчица сконцентрировалась на Самюель, неосознанно отвечая на ее вызов. Ноздри ее гневно трепетали, и вся она поддалась вперед, налегая руками на колени. Но тяжелая рука старого волка заставила ее осесть назад. Но дрожь обращения было все сложнее скрывать, хотя Волчица старалась держать себя в руках. Возможно, потому она не прореагировала должным образом на такое нахальство со стороны Аераса. Он выставил ее почти ребенком перед нами.

— Нет никакого вопроса, — неожиданно возле меня раздался хриплый голос, и я вспомнил о присутствии рядом Теренса.

Так вот почему Волчице стало так трудно совладать с собой — она пыталась ментально влиять на Теренса. Но он хорош — сопротивлялся, как мог. Его лицо уже немного изменилось, глаза воспалились, пожелтели, но до волка было еще далеко. Я догадывался, что он силен, почувствовал, когда Теренс ударил меня. Но чтобы сопротивляться Зову крови, нужно было обладать закаленным характером и силой. По крайне мере в выборе Теренса волки не ошиблись. А вот Бет была слаба. Как и любая девушка ее возраста. Сама еще почти ребенок, как она могла сопротивляться инстинктам?

— Прекрати сейчас же, — голос Аераса прозвучал неожиданно резко в этой комнате-складе. И снова он проявлял к ней неуважение. Волчица дернулась и хотела что-то сказать, но его взгляд остановил ее. И как только она могла управлять стаей — если безропотно подчинялась воле этого старика?! Я был уже не в таком восторге от нее. Действительно, меня больше привлекала ее власть, чем внешность. Но теперь увидев как ее отчитывают, словно какого-то молокососа немного расстроился. Хотя может это всего лишь представление, которое должно заставить нас поверить в ее слабохарактерность. Ну, тогда мы будем ее недооценивать, а это хуже всего — недооценивать противника.

— Нам не нравится то, что вы делаете, это проявление неуважения, — Грем угрожающе встал. Вся его фигура вызывающе зависла над столом, подавляя волков. Молодые охранки будто бы ощетинились, почувствовав исходящую от него угрозу.

— Не горячитесь, — одернул его Аерас, хотя, по моему мнению, это было ошибкой, теперь Грем был очень зол. Редкое зрелище — святоша разбушевался. — Мы не хотим проблем с официальной встречей. Это невольное проявление силы, так же как и у вашей талантливой дочери.

— Мы поверим. Пока что. Но нам не нравится, как вы относитесь к этой встрече, — с каменным лицом Грем вернулся в прежнее положение. Почти добродушное, если бы не черные глаза.

Это напоминало бандитские разборки в Бруклине. И я так наслаждался всем этим, сколько адреналина было в волках, что мои ноздри трепетали, улавливая их сладость. По своему опыту я знал, что кровь волков не сравнить с человеческой. Было в ней что-то такое, от чего трудно было отказаться. Но больше всего хотелось поцеловать эту Волчицу!

— Значит, вы не собираетесь их возвращать?! — Изегрим взял слово вместо своей пары. Черные огненные глаза хитро поблескивали, переливаясь желтым, и снова возвращаясь к черноте.

— Дело не в том, собираемся или нет, а в том, что они не захотят пойти к вам. Вы же видите, сопротивление Теренса, его не прельщает карьера в вашей своре.