Тайные тропы Бездны. Книга вторая - Валерий Шалдин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как пользоваться машинкой разберёшься?
Сашка достал оружие, снял очки, пару секунд глядел на оружие, а потом ловко, в несколько движений разобрал механизм и собрал обратно.
— Силён, — только и сказал «F».
По следам похитителей поехали втроём на микроавтобусе, принадлежавшем «F». Хозяин сидел за рулём, рядом с ним устроился Сашка, показывая дорогу, а в салоне находился злой, как разъярённый африканский медоед Судья.
— Дядька Семён, — спросил Сашка у Безпалько. — Вы что сделаете с похитителями, когда поймаем их?
— Повешу пидорасов, — зло ответил Судья. — И того, кто это придумал, уничтожу.
— Сначала допрос снимем, для истории, — напомнил «F». Он ничего не забывал. — Поэтому пакуем клиентов живыми и годными для допроса. А потом их повесим. В такой ситуации не повесить этих выродков, это преступление против Вселенной!
* * *
Сегодня у некого Мухи из бригады Франта несколько нарушились планы на вторую половину дня, так как сам босс Кирилл Петрович изволили Мухе нарезать заданий на это время. Так что пиво в компании Светки Медвежонка откладывается на потом. Соответственно, и секс с Медвежонком зазвенел медным тазом, ибо Света без пива не давала. Ага, «лампочка светила, но Света не давала». И что там так засвербело у старших? Босс и старшие собрались вместе ещё поутру и перетирали какую-то невероятно глобальную проблему, произошедшую в «деревне Мозгоклюевке Гадюкинского уезда», то есть в пригородном посёлке Жупеево, в котором опять что-то стряслось. Босс Франт, держащий в своих руках половину города, давно косился на этот злосчастный посёлок — всё его там раздражало. Босса очень интересовало, какая падла портит его бизнес и пьёт его кровь. От городских ментов ничего не добьёшься: зачем он только денег им постоянно заносит? Франт окрысился на Жупеево ещё тогда, когда утопили в болоте перспективного Кучерявого и его контакты в посёлке. Тогда Кучерявому Франт организовал красивые похороны по среднему разряду, ибо погиб пацан прямо на боевом посту, и земля ему пухом. Потом там же торчки все скопом взяли и загнулись от передоза. А кто теперь дурь будет покупать? Пушкин Сашка? Он бы может и купил, но его самого застрелили в перестрелке. Так весь бизнес загнётся, и по миру пойдём. После ночных событий с цыганами, плотно сотрудничавшими с Франтом, он совсем озверел. Это тугим ментам что-то непонятно, кто там воду мутит, а Франту всё ясно и понятно. Ясно же, что это местный участковый полицай Чекмарёв сотворил, больше там некому такое вытворить. Остальной народ в этом Жупеево или алкаши или лошары: счастливые люди, но трезвых среди них не попадается. Франт жаждал крови этого участкового, но старшие менты упёрлись и не хотели сдавать своего. Да, какой он им свой!? Наконец Франт их убедил, занеся денег, что надо взять этого Чекмарёва за причинное место, ага, за первичные половые признаки и за вторичные тоже. Пусть он расскажет всё, что знает. У Франта ещё остались уши и глаза в этом Жупеево в виде семьи Качиков, перспективной, надо сказать семьи. Вот эти самые Качики и доложили, что видели, как участковый ночью спалил дом покойного Покуса. Теперь на пожарище горько рыдают лишенные родного дома крысы и тараканы. Да, к бабке не ходи, это он и Покуса утопил в болоте. логическую цепь улавливаете? логика — страшная сила, а босс никогда не ошибается. Наконец менты сдали своего, уволив сволочного участкового, возомнившего себя Рембой. Франт сразу же распорядился работать против этого ползучего гада со всей криминальной ненавистью. Для того, чтобы гад оказался сговорчивее и не портил кровь хорошим людям, Франт велел Мухе, для начала похитить его малолетнюю дочку. Если хочет бывший мент увидеть свою дочку целой, а не расфасованной по частям, то пусть возместит убытки, понесённые Франтом. Пусть хату свою продаёт, а потом чешет, куда глаза глядят. Хотя… нет, живым этот бывший мент никому не нужен, даже свои от него избавились, а братва не поймёт такой аттракцион невиданной щедрости, поэтому, как всё отдаст, пустим его под молотки, или сделаем на нём фигурную резьбу бензопилой. У нас есть эстеты, предпочитающие работать бензопилой.
— После обеда выдвигайся, — отдал распоряжение Франт Мухе. — А пока, — тут он пристально посмотрел на переминающегося с ноги на ногу Муху. — Изыди. Мне ещё думать надо за всех вас барбосов. Ты ещё здесь!?
Кормить обедом босс Муху не собирался, поэтому Мухе пришлось наскоро закинуться гамбургером, картошкой и кока-колой. Вредно, быстро, вкусно, и, сука, скоро гастрит вырастит. Настроение у Мухи даже после перекуса было не очень. Мухинское эстетическое чувство буквально содрогалось от мысли, что задание надо делать в компании приданных ему бойцов: Шутника, Марика и Финика. С этими уродами лишний раз не хотелось иметь никакого дела. Всё, что они унаследовали от своих непутёвых и торопливых родителей — это дурные привычки. По телевизору однажды сказали, что у страуса глаза больше, чем его мозг. Да, у этой троицы точно так обстоят дела. Кроме дури в голове, у них ничего нет.
— Слушайте меня пацаны внематочно, — стал подробно объяснять Муха расклады подельникам. — Дело плёвое. Едем в Жупеево. Хватаем девку. Вот её фото. Где она ошивается мне сообщит наш человек из посёлка. Отвозим её в подвал и докладываем боссу. Девку сторожим по очереди: сегодня её сторожит Финик.
Финик оказался самым молодым из гопкомпании, ему шло всего тридцать три года, поэтому его держали в роли шныря, и ему поручалась вся неприятная и грязная работа. Молодым у нас везде… туда и дорога. Финик телосложением походил не на Шварценеггера, а на глисту в корсете, поэтому постоять за себя особо не мог, но подлости и дури в нём помещалось выше бровей.
Шутник пребывал в своём репертуаре: он начал скабрезно ухмыляться и предлагать свою кандидатуру дежурить с девкой первым. Но Муха предупредил урода, что приказа насиловать девку от босса не поступало. Каким туебнем нужно жить, чтоб ослушаться шефа? А вот, как босс разрешит с ней побаловаться, то разыграем её в картишки. Всё по чесноку. Муха знал, что по своим умственным способностям эти организмы проиграют ему в карты, и он окажется первым в очереди на насилование девки. Этот процесс он уважал, так как нормальный секс его уже не штырил. С безотказной, как АКМ Светкой Медвежонком, он мог совокупляться, только напившись до потери памяти.
Вечные песочные часы бытия переворачивались снова и снова, и вместе с минутами и
