Грибница - Дикий Носок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
До недавнего времени в компании была еще одна девушка – Щетинкина Ирина, именовавшаяся, как нетрудно догадаться, Щеткой. Хотя и тянуло ее туда, как магнитом (не к дешевому самогону, сигаретам и неформальному общению, но к Славику Севостьянову конкретно), Ирине хватало ума избегать публичности и примыкать к компании лишь время от времени, оставаясь в школе на хорошем счету – активисткой и комсомолкой. Любовь, как известно, зла. А ореол привлекательности бунтарей так манящ. Особенно для «правильных» девочек. Пока не появилась Ксюха, Ирина была вполне счастлива редкими тайными встречали.
«А если поджечь школу?» – продолжал фантазировать Рыло. – «Ни в жизнь не найдут. Мало ли кто мог поджечь? Никаких следов.»
Возражений не последовало. Из чего Рыло сделал вывод, что в кои-то веки сказал не полную глупость.
«Ну что? По домам?» – предложил Болен. – «Завтра как обычно.»
Компашка начала разбредаться. Швырнув окурок под ноги в мерзлую грязь, Ксюха быстро пошла домой. Славик посмотрел ей вслед. Хотел было пойти за ней, да не рискнул. Ну как отошьет его на глазах у ребят? Его авторитету такой удар ни к чему.
Она еще ни в чем не была уверена, ни на что не решилась. Но если мегера по-прежнему будет сидеть в том кабинете, когда она вернется, тогда все может быть. Мегера сидела не месте и спустя полчаса. У Ксюхи в портфеле призывно булькали содержимым две водочные бутылки. В одной был спирт, в другой – керосин. Позаимствовала она их дома. Вещи полезные, мало ли – пятно краски оттереть понадобится, или компресс сделать, или развести, да выпить, на худой конец.
Шестой урок закончился. Одно за другим гасли окна кабинетов. Взглянув на завуча еще раз из-за угла и убедившись, что обидчица на месте, Ксюха пошла в школу. Прошмыгнула мимо вечно сердитой уборщицы и спряталась в туалете на втором этаже. Та громыхала ведрами, широко размахиваясь возила шваброй по линолеуму в коридорах, подгоняла припозднившихся учеников и учителей. Это было ее время и ее школа, которая должна была быть уже пустой и тихой.
Улучив момент, Ксюха проскользнула из туалета на лестницу, спустилась вниз и оказалась напротив крытой галереи, ведущей в пристройку. Та была ярко освещена, и Оксана почему-то испугалась. Хотя бояться, по сути, пока было совершенно нечего, кроме своих намерений: злых, мутных, отчаянных. Девушка пошарила по стене рукой, нащупала выключатель и выключила свет в галерее. Стало спокойнее. Ксюха прошла по галерее, стараясь двигаться бесшумно. Ей казалось, что в тишине пустой школы каждый ее шаг разносится гулким эхом.
Из-под двери 2 «Б» пробивался свет. Девушка, чуть дыша, на цыпочках подошла вплотную, присела на корточки и заглянула в замочную скважину. Медуза Горгона сидела за столом и корпела над стопкой бумаги, водя по листам ручкой, резко черкая и откладывая их в сторону один за другим. Ксюха отодвинулась от двери и тихонько открыла замки портфеля. До этой самой минуты, по ее ощущениям, она не сделала ничего плохого. Пробралась в пустую школу, пряталась от уборщицы, выключила свет, даже подсматривала в замочную скважину за завучем – все это, по большому счету, ерунда. Но вот если сейчас она достанет из портфеля бутылки, и это мстительница понимала совершенно отчетливо, пути назад не будет.
«А и не надо,» – с мрачной решимостью подумала девушка, сжимая в руке бутыль с керосином.
Отвинтив крышку, она вылила немного керосина у порога кабинета, потом плеснула с обеих сторон на дверную коробку, стараясь действовать бесшумно. Резкий запах ударил в нос. Оксана поморщилась. Керосин кончился. И тут Ксюхе подумалось, что просто полить дверь – это ненадежно. Мегера просто распахнет ее и выскочит, как тигр в цирке через горящее кольцо. Она не должна была так просто отделаться, не должно убежать. Ну конечно! Девушка на цыпочках дошла до раздевалки младшеклассников, учившихся в пристройке, и принесла оттуда стул. Едва дыша, она подставила его под дверную ручку. Потом, уже не таясь, выплеснула весь спирт на саму дверь, облив заодно и стул.
«Кто там?» – раздался царственный голос Нины Петровны. Уловив за дверью некую возню, она полагала, что это уборщица. Ксюха совсем перестала таиться. Достав из кармана коробок спичек, она чиркнула одной и бросила на порог двери. Вспыхнуло моментально. Дорожки огня побежали вверх и охватили дверную коробку, словно взяли в кольцо. Получилось очень красиво. Ксюха восхищенно отступила назад. В этот момент дверная ручка заходила ходуном.
«Что там такое? Кто здесь? Немедленно откройте дверь,» – послышался спокойный голос Нины Петровны.
Оксана озорно хихикнула в кулак, подхватила свой портфель и, не прячась, понеслась прочь по галерее. Она выбежала из школы смеясь, как ненормальная, едва не сбив в дверях своего отца, пришедшего на работу.
«Ты чего, дура шальная? Пятерку что-ли получила, ржешь?» – прокричал он вдогонку.
Тем временем, Нина Петровна, по-прежнему дергающая за ручку двери, вдруг с удивлением поняла, что та теплая, а, скорее, даже горячая. Это было чрезвычайно необычно. Через щель под дверью в кабинет, крадучись, начали вползать клубы дыма. Нина Петровна брезгливо отступила от двери, словно боясь запачкать туфли. Неожиданно в центре двери начала трескаться и скукоживаться белая краска, которой та была выкрашена. Середина двери потемнела, истончилась и вдруг исчезла в пламени. Прогрызя дыру, огонь начал бодро откусывать от двери кусок за куском и жадно пожирать их. На учительницу пахнуло жаром. Она попятилась к столу. Неожиданно для себя Нина Петровна растерялась.
«Пожар,» – крутилось у нее в голове. – «Пожар. Нужно оставить вещи в классе, построить детей и вывести их на улицу согласно плану эвакуации.»
«Но детей нет, уже не должно быть. А план эвакуации выветрился из головы, словно мусор. Куда же идти мне?» – эта мысль неожиданно поставила завуча в тупик.
Кабинет заполнялся клубами дыма. Огонь, дожирая дверь, расползался по классу. Жизнерадостно потрескивал деревянный стенд на стене, мгновенно превратилось в прах расписание дежурств, опала пеплом стенгазета, потрескались от жара керамические горшки с растениями, украшавшие стены. Их обитатели скукожились, обуглились и исчезли. Трещала от огня уже вся стена деревянной постройки между классом и коридором.
Нина Петровна очнулась. Закрывая рот и нос рукавом костюма, она бросилась к окну. Открыла нижнюю ручку, верхнюю, дернула раз-другой. Тщетно. Окно не поддавалось.
«Заклеено! Оно же заклеено на зиму!» – сообразила Нина Петровна и принялась, ломая ногти, отдирать полоски бумаги с
