Год рождения - СОРОК ПЕРВЫЙ (с иллюстрациями) - Анатолий Кузьмичев

— Я попробую часа три поспать, — выйдя из машины, сказал адъютанту командир дивизии. — Передай Груздеву: все, что касается триста тридцать первого, докладывать мне немедленно. Буду спать — будить!..

Поспать ему удалось меньше часу — разбудил полковник Груздев:

— Товарищ генерал, Якимович докладывает: севернее Казимировки слышен шум боя. — Начальник штаба разложил на столике карту, вывернул побольше фитиль притушенной лампы: — Надо полагать — вот здесь. Думаю, пробиваются из окружения батальоны триста тридцать первого.

— Очень похоже. — Командир дивизии поднялся с топчана, на ощупь нашел китель, позвал: — Кравченко!

— Я здесь, товарищ генерал, — мгновенно отозвался стоявший у двери адъютант.

— Машину! Едем к Якимовичу. — Командир дивизии взглянул на Груздева: — При необходимости, Павел Иванович, я с вами свяжусь.

Да, здесь, в районе расположения КП подполковника Якимовича, действительно было слышно, что в стороне Острошицкого Городка и чуть левее идет бой. Расстояние, неумолчный, порывами, шелест дождя, естественно, скрадывали и приглушали все звуки, но можно было отчетливо расслышать, как там, вдали, потрескивают автоматы, бьют длинными клокочущими очередями пулеметы…

— Где Останькович? — спустившись в блиндаж командира 85-го стрелкового полка, спросил генерал Руссиянов.

— У себя на КП.

— Вызовите. И давайте карту. Надо, Михаил Викторович, помогать товарищам. В обстановке возникла определенная ясность.

Командир 34-го артиллерийского полка майор Останькович прибыл на КП Якимовича, когда решение было принято и когда уже был разработан примерный план боя. Все батареи артиллерийского полка выдвигались в боевые порядки стрелковых батальонов — для подавления огневых средств противника и на случай контратаки танками. Полк должен был выйти за перекресток южнее Острошицкого Городка и нанести рассекающий удар между этим населенным пунктом и Казимировкой: командир дивизии, оценивая обстановку и ориентируясь на шум боя, был уверен, что два окруженных батальона из полка Бушуева будут пробиваться именно в этом направлении — на юг, к ближайшей шоссейной дороге.

Передовому отряду полка во главе с батальонным комиссаром Зыковым удалось скрытно выдвинуться к перекрестку, а со стороны шоссе — к Яночкиной горе. Но стоило только подойти сюда основным силам, как в низкое, моросящее дождем небо взвились десятки немецких осветительных ракет. Скрещиваясь, рассыпая пули веером, засверкали навстречу наступающим трассирующие пулеметные очереди. По заранее пристрелянным площадям и целям ударили вражеские минометы. Артиллерия противника поставила на шоссе и на всех проселочных дорогах неподвижный заградительный огонь. Все было естественно и объяснимо: враг не был ни наивным, ни беспечным — он, как показали первые минуты этого ночного боя, предусмотрел возможность деблокирующего удара со стороны командования Сотой и заблаговременно устранил все слабости в своих позициях, плотно прикрыл все вероятные пути наступления русских на помощь своим окруженным подразделениям.

Атака, предпринятая батальонами Петра Григорьева и Федора Коврижко, успеха не принесла. Роты двигались, не имея четких ориентиров. Артиллеристы Сотой определяли цели уже в ходе боя, и их огонь по огневым средствам противника, несмотря на большой расход снарядов, был малоэффективен. Батальоны, попавшие под сильный артиллерийско-минометный обстрел на голом месте, поминутно освещаемом ракетами, вынуждены были залечь. Попытка двух рот пробиться через лесок левее тоже не принесла успеха. Огневые позиции 34-го артполка, как и стрелковые батальоны, оказавшиеся на открытом месте, были жестоко обстреляны фашистской артиллерией…

— Прекратите атаки, Михаил Викторович, — не глядя на командира 85-го стрелкового полка, сказал командир дивизии. — Они ничего не дадут, могут лишь привести к гибели полка. Наши намерения были благородными, но надо признать: противник здесь сильней, и мы ничего не сможем изменить. Отведите батальоны на исходный и закрепляйтесь. С утра, я чувствую, немцы начнут снова.

Противника, по всему, испугала внезапная ночная атака одного из полков Сотой. Опасаясь новых ударов, он до самого рассвета продолжал выбрасывать в дождливое низкое небо осветительные ракеты. Из его тылов всю ночь слышался шум маневрирующих танков — видимо, они патрулировали рокадную дорогу и находились в готовности сразу двинуться туда, где русские предпримут новую попытку прорваться к своим.

Подполковник Якимович, вернувшийся из батальона Федора Коврижко, уже отошедшего на старый рубеж обороны, прежде чем пристроиться вздремнуть где-то часок (его походная койка была занята оставшимся в полку командиром дивизии), долго стоял около землянки КП, прислушиваясь к сырой прохладной ночи. Там, где еще час-полтора назад была слышна перестрелка, теперь стояла тяжелая тишина. Неужели остатки 331-го решили пробиваться к своим другим маршрутом? Или… или там уже некому пробиваться?

Подсветив карманным электрическим фонариком, командир полка взглянул на часы. Было начало четвертого. «Уже двадцать восьмое…»

5

Этой летней ночью, обходя оборонительные позиции Сотой и ее соседа справа — 603-го стрелкового полка 161-й стрелковой дивизии, крупные силы немцев прорвались на восток севернее Логойска. Левый сосед дивизии был смят в районе Семкова Городка, и танки противника хлынули в тылы дивизии, устремляясь к шоссе Минск — Москва. 44-й стрелковый корпус генерала Юшкевича получил приказ отходить, уничтожая по пути выброшенные противником в районе Минск — Смолевичи парашютные десанты. Тылы дивизии и всего 2-го стрелкового корпуса остались без прикрытия. В перспективе у командования Сотой были только два варианта действий: или отводить части за реку Волма — пока еще существовала такая возможность, или, продолжая удерживать занятые позиции, оказаться в «мешке» и драться в окружении. Но приказ был один. Пока только один — драться насмерть.

Начинало светать, но еще падали, угасая на лету, немецкие осветительные ракеты. Где-то далеко за позициями противника слышался иногда шум танковых двигателей. Перед окопами 85-го стрелкового полка дымилась уставшая, истерзанная земля. Подожженные во вчерашнем бою вражеские танки и вездеходы почти все догорели; лишь недалеко от развилки старого Логойского тракта, у поворота на Усборье, нехотя чадил один бронетранспортер.

Только что сменились очередные наблюдатели и дежурные пулеметчики, выставленные командирами рот по всему переднему краю полка, еще тяжелым фронтовым сном спали на дне траншей и окопов сваленные усталостью бойцы, когда в стороне Острошицкого Городка послышался лязг танковых гусениц, а на позициях стрелковых батальонов разорвались первые снаряды.

Разбуженный дежурным по штабу подполковник Якимович понял все сам, еще не выслушав его доклада. «Этого надо было ожидать», — с горечью подумал он, спешно перепоясываясь ремнем с портупеей и кобурой ТТ.

— Уточните обстановку, — приказал он. — Я буду у командира дивизии.

Генерал Руссиянов, ночевавший в землянке командира полка, тоже проснулся, и, когда подполковник Якимович прибежал сюда, он уже ждал его, прислушиваясь к звукам, доносившимся с передовой, и поглядывая на часы.

— Товарищ генерал!..

— Догадываюсь, Михаил Викторович, — хмуро кивнул командир дивизии, — догадываюсь, что произошло. Понял сразу, как только начался артобстрел… — В синем свете рассветных сумерек лицо его казалось сильно осунувшимся, бледно-серым. — Идемте на ваш НП.

Если судить по докладам комбатов и по тому, что было видно с наблюдательного пункта командира полка, танки противника вышли в междулесье и кое-где к подножиям высот южнее и западнее Острошицкого Городка. Одновременно с их появлением по позициям стрелковых батальонов ударила немецкая артиллерия и батареи шестиствольных минометов. Надеясь на свое превосходство в танках и пехоте, на мощную поддержку авиации, немцы не утруждали себя новыми тактическими решениями вставшей перед ними задачи. Их замысел был предельно ясен в своей прямолинейности: ударить вдоль Логойского тракта в направлении совхоза «Первое мая» и далее — на Минск, отрезать полки дивизии от их тылов и замкнуть в кольцо. Реальная угроза именно такого течения дальнейших событий была почти стопроцентной: левый сосед 355-го стрелкового полка — 30-й полк 64-й стрелковой дивизии, командир Сотой уже знал это — еще вечером был смят многократно превосходящими силами противника. Полк, понесший огромные потери, не имел приказа оставить свои позиции, и немецкие танки прорвались по телам его павших, стоявших до конца бойцов, захватили деревню Зацень и теперь угрожали через Готище прорваться в направлении Уручья. Если это случится, дивизия окажется в «мешке», отрезанная от тылов и самое главное — от складов боепитания.