Литературная Газета 6562 ( № 31 2016) - Литературная Газета

Творческим мышлением объясняется, видимо, и тот факт, что на афишах «Смоленского ковчега» названия спектаклей польских театров написаны только на польском языке, без перевода на русский. Мол, в Смоленске все поймут. Попробуйте повесить афишу на русском языке без перевода в Польше или в прибалтийском государстве из числа бывших советских республик, и вам объяснят, что это нарушает закон. А в России разве нет законов и государственных интересов, связанных с уважением нашего языка и традиций? Нет права у граждан за деньги налогоплательщиков получать качественные услуги культуры, а не «испражнения»? Я далёк от мысли, что администрация Смоленской области, в ведении которой находится театр драмы, бодро марширует в «пятой колонне» к постдраматическому театру. Вероятнее всего, чиновники посещают в театре только мюзиклы и поп-концерты, контрамарками на которые ведает г-жа Судовская, да благотворительные концерты В. Гергиева – приглашения на них покрыты муаром элитарности. И каждый раз после очередной диверсионной акции Смоленского драматического театра чиновники восклицают: «Неужели!», общественный гул постепенно стихает, бунтари из театра уходят, а творческий дуэт по-прежнему ведёт свою «постдраматическую» труппу к полному разложению – ведь именно в нём таятся «яркие выразительные средства».

Пётр ТИМОШЕНКОВ

Роман, продлившийся всю жизнь

Роман, продлившийся всю жизнь

ТелевЕдение / Телеведение / телекино

Кондрашов Александр

Теги: Марлон Брандо , первый канал , документальный фильм

Актёр – это человек, который не слушает, пока говорят не о нём.

 Марлон Брандо

Первый канал показал (за что ему большое спасибо!) французский документальный фильм «Марлон Брандо: актёр по имени «Желание».  

Жизнь выдающегося американского артиста настолько загадочна и противоречива, ярка и красива, отвратительна и героична, что любое телеисследование о нём – а у нас их было показано немного – привлекает внимание любителей кино. Тех, кому дороги голливудская сага «Крёстный отец» и экранизация пьесы выдающегося драматурга Теннесси Уильямса «Трамвай «Желание», а также признанные во всём киномире шедевры Копполы «Апокалипсис сегодня» и Бертолуччи «Последнее танго в Париже».

Марлон Брандо был совсем не похож на наших кинозвёзд (хотя в СССР были артисты и более брутальные, и не менее по-мужски привлекательные, и даже более актёрски оснащённые), его репертуар и образ жизни абсолютно не соответствовали советским стандартам, но у нас в стране он был завистливо обожаем всем актёрским сообществом, тайно – киноведческим, а его бунтарские выходки неизменно поддерживались коммунистическим.

Марлон Брандо не походил и на всех голливудских звёзд. Он первым восстал против американского коммерческого кинопроизводства, был воплощением чаемой всеми актёрами свободы – полной, без границ и морали, беспредельного эгоцентричного своеволия, которое разрушило в конце концов и его, и его семью. Он был божественно красив, дьявольски талантлив и сказочно богат – в нём на равных сосуществовали, о чём в фильме говорили, и неутомимый мачо, и всегда готовая к слезам женщина.

Авторы телеисследования попытались заглянуть ему в душу, объяснить, почему он стал таким – из ряда вон выходящим, настолько ни на кого не похожим. Королём. Лучшим из лучших. Крёстным отцом всех актёров. В фильме почти нет указующего перста, есть недоумение, восхищение, неприятие, поклонение: о Брандо говорят (и не только хорошее) его современники: жёны, режиссёры, продюсеры, актёры … И хорош фильм тем, что из него для непосвящённых стало многое понятно, но и для тех, кто «в теме», тайна осталась. Тайна огромного актёрского таланта, выразившего себя полностью и выразившегося в том, что он стал презирать и Голливуд, и, как он сам говорил, профессию актёра, которая сделала его знаменитым, и, кажется, самого себя. Что же в фильме-биографии из того, о чём рассказали французские исследователи, показалось наиболее существенным, и о чём они умолчали?

Брандо – законный сын своего трагического времени и своей великой страны, которую он любил… не так, как Париж или острова Полинезии.

В том, что он родился в состоятельной семье выходца из Германии, ничего необыкновенного нет. Так же как и в том, что отец его не любил, никогда не хвалил, высмеивал, а мать, несостоявшаяся актриса, любила, но всё же сыну предпочитала алкоголь (ему приходилось её, голую, забирать домой из участка), но подобные воспоминания и детские комплексы эмоционально подкармливают очень многих артистов до старости.

В том, что он был одним из последователей Станиславского, о чём в фильме много говорится, тоже ничего необычного нет. Однако жаль, что не прозвучала фраза Брандо о его учителях: «Стелла Адлер учила по системе Станиславского и меня, и остальных. Возникла целая диаспора актёров, по стопам которых пошли во всём мире. Этот стиль сформирован русскими… Сегодня во всём мире многие копируют этот стиль. Смешно – они считают, что подражают американцам, а на самом деле подражают русскому – Станиславскому!» В США жадно впитывали опыт русской актёрской школы, боготворили Константина Сергеевича, Михаила Чехова и других. Учениками их учеников стали многие – от Мерлин Монро до Де Ниро и Аль Пачино, правда, они были после Брандо – именно он совершил революцию в голливудском «качестве правды»: тогдашние признанные звёзды Голливуда и даже корифеи британской сцены рядом с ним смотрелись фальшивыми – он не играл, а жил в роли. И был первым в Америке таким артистом – парадоксальным, непредсказуемым, шокирующим, – как сама жизнь. А она в США тогда была непростая. Великая депрессия, Вторая мировая война, холодная война, преследование инакомыслящих…

Молодой Брандо очень близко к сердцу принял (и это было его разочарованием на всю жизнь) предательство режиссёра, его открывшего. В 1952 году Элиа Казан (режиссёр фильмов «Трамвай «Желание», «Вива, Сапата!», «В порту», где Брандо триумфально дебютировал) не только признался «комиссии по антиамериканской деятельности» в том, что был членом коммунистической партии, но и выдал восьмерых своих коллег, чем разрушил их карьеру, сломал жизнь. То было переломное время для «фабрики грёз». Даже великий Чарльз Спенсер Чаплин вынужден был спешно покинуть США. Все сочувствующие коммунистам или России были вытравлены из «важнейшего из искусств» – никакой критики американского образа жизни, капитализма и устройства США с началом холодной войны не допускалось.

Жаль, что в фильме эта тема недостаточно раскрыта. «Мягкая, но неумолимая сила» привела к полному идеологическому подчинению кинематографа власти. Об этом у нас стали забывать: теперь в Голливуд стремятся, готовы изображать русских в американских киноагитках кровавыми дикарями, мечтая об «Оскаре», на что только не идут… И действительно смешно: ведь это в России, стране Станиславского, куда ещё недавно приезжали сотни режиссёров и педагогов за опытом, а у нас про его систему и этические принципы, как кажется, совсем забыли – снимают низкопробные фильмы и сериалы по «сделанным на коленке» сценариям, играют тяп-ляп, на репетиционном периоде экономят, «любят не искусство в себе», а себя и деньги. А вот наши «партнёры-антагонисты» тем временем научились относиться к профессии актёра в высшей степени серьёзно и сейчас делают для ТВ (теперь это важнейшее из искусств) сериалы, которые российским «мыльным продюсерам» и не снились.

Брандо, смолоду игравший борцов, бунтарей и отчаянных сумасбродов, блистательно взойдя на трон «короля кино», поначалу тратил свой авторитет на отстаивание интересов «поражённых в правах» граждан Америки – чернокожих и индейцев; даже отказался в знак протеста получать свой второй «Оскар», чем смертельно оскорбил весь бомонд Голливуда. Он натурально мучил во время съёмок режиссёров (даже самых лучших, тех, что его любили), буквально издевался над продюсерами, которые его ненавидели. И стал бы изгоем, но… то ли устал от политической борьбы, то ли осознал её бессмысленность, а также, возможно, посчитал, что в киноискусстве после «Крёстного отца» и «Танго в Париже» ему больше нечего сказать, а денег он заработал уже много, и уехал из страны на купленные им «острова наслаждений» возле Таити, и «воцарился» там, зажил по-королевски.

На Таити он позволял себе всё, как султан. «Ты царь, живи один», «себе лишь угождать», «полюби себя самого, вот начало романа, который продлится всю жизнь». Авторы фильма настаивали на том, что он был бисексуален (им лучше знать), однако, судя по таитянскому периоду, в котором он, наплевав на всё, удовлетворял все свои прихоти, Брандо любил только женщин. Много и сильно (количество его законных детей вместе с незаконнорождёнными не поддаётся исчислению). Причём предпочитал он азиаток и негритянок, называя белых женщин фальшивыми и неискренними. И ещё он любил выпить. И поесть. Последняя страсть стала болезненной. Стройный, спортивный красавец-полубог постепенно неприлично растолстел (140 кг при росте 177 см), а возвращался к своему призванию, только когда ему нужны были деньги.