Фабрика романов в Париже - Дирк Хуземан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Где-то звучала музыка. Флейта играла восточную мелодию. Александр видел, как пациенты берутся за руки. Месье Пивер тоже протянул Александру руку. Дюма не хотел показаться невежливым и уступил. От прикосновения ладонь покалывало, что впоследствии только усилилось. Неужели всех этих людей действительно пронизывала какая-то магнетическая сила? Сила, исходящая от этого бакэ и передававшаяся через металлические стержни? Это ведь просто игра воображения! В театре людям тоже казалось, что они сами чувствовали каждый поцелуй и каждый укол шпагой, если актеры были хороши. А Леметр, по-видимому, отлично разбирался в своем ремесле.
Теперь мэтр вытащил металлический прут из конструкции. Он погладил им пациентку по рукам, ногам и волосам. Затем он проделал ту же процедуру с ее соседом. Пока магнетизёр продолжал лечение, несколько пациентов начали сильно кашлять. Александр чувствовал, как внутри поднимается неприятный жар. Прикосновение щупальца, рука соседа, неслыханная мелодия флейты – все это вызвало в нем возмущение жизненных сил. Ему хотелось вскочить и немного пройтись.
Пивер тоже кашлял. Александр видел, как судорожно сжимается шея депутата и как подскакивают мышцы под его ребрами. Из-за стульев доносился плач мужчины.
Перед Александром вдруг вырос Леметр. Магнетизёр протянул писателю руку.
– Пойдемте, месье Дюма! Я избавлю вас от зубной боли.
– Но откуда вы о ней знаете? – спросил Александр.
Он почувствовал, как Пивер ободряюще сжал, а потом отпустил его руку.
– И от жалоб в вашем нагрудном кармане, – продолжил Леметр.
Александр поднялся и огляделся. Никто не обращал на него внимания. Пациенты были полностью заняты тем, что происходило с их телом. Зрители за стульями смотрели только на публику.
Писатель тяжело поднялся. Покалывание пронзило его до самых ступней.
– Да, конечно, – сказал он Леметру. Тот отвел его в один из кабинетов. Там двое мужчин уселись в мягкие кресла. Леметр пододвинулся к Александру и наклонился вперед.
– Эти амулеты уникальны. Где два недостающих экземпляра?
В голосе Леметра послышалась сталь, – сталь, по которой стучит молоток.
– Я ведь уже сказал вам: их больше нет, – ответил Дюма. – Но я вынужден настоять на вознаграждении за единственный оставшийся экземпляр.
– Месье Дюма, я распознаю ложь столь же отчетливо, как и боль в ваших зубах.
Александр выпрямился и хотел было возразить, но Леметр положил руку ему на грудь, вынудив полностью опуститься в кресло. Мягкая спинка прижалась к его спине. Шум бакэ теперь звучал еще приглушеннее.
– Вы получите деньги, месье Дюма. – Леметр наклонился еще сильнее. – Но сначала мне нужно проверить подлинность артефакта. Вы ведь понимаете.
Не дожидаясь ответа, он достал амулет, развернул вощеную бумагу и взял бронзовый диск двумя пальцами. Теперь магнетизёр держал его между их лицами и смотрел на Дюма левым глазом через отверстие в диске.
– Где остальные артефакты? – спросил Леметр.
Как этому человеку удается не моргать? Взгляд Леметра был неподвижен. Казалось, он стал частью амулета. Александр почувствовал, как его веки отяжелели.
– В Эрмитаже и Британском музее, – услышал Дюма свое бормотание.
Он нахмурился.
В этот момент прогремел выстрел.
Глава 13. Париж, дом Леметра, декабрь 1851 года
На фоне свинцово-серого неба перед Анной вырос лес из спин. Перед имением на улице Ришелье собралась целая толпа. Похоже, все ждали, когда их пропустят к Леметру – и Анне пришлось встать в конец. Она так сильно вцепилась в колеса инвалидной коляски, что ей казалось, они могли сломаться. Леметр был в этом самом доме. Быть может, он даже видел ее в окно. Но его было не достать.
Толпа бормотала. Со стороны имения послышался голос, громко выкрикнувший чье-то имя.
– Месье Ганнерон, прошу!
Анна не могла понять, что происходит. Иммануэль объяснил ей, что в дом впустили мужчину – наверное, того, кого вызывали.
Неужели все эти люди были записаны к Леметру? На мгновение храбрость Анны провалилась куда-то в бездну. Но разве не она была Молль от рождения и в то же время вдовой графа фон Дорна? Она принадлежала к двум семьям, которые сражались с турками, давали отпор шведам и восставали против Наполеона. Беспорядочная кучка французов – для нее не помеха.
Следующей вызвали мадам Бертье.
– Это я! – крикнула Анна.
Она прикрыла рот ладонью и затаила дыхание. Когда никто не возразил, Анна подняла руку и помахала.
Ожидающие оглянулись на нее, и стена перед ней разделилась. Анне не нужно было говорить Иммануэлю, что делать. Он толкнул инвалидное кресло в образовавшееся пространство. Ее тут же окружили люди. Ее поглотили заросли рук и животов. Все пристально смотрели на Анну. Иммануэль крикнул: «Пропустите мадам Бертье!»
Никто ее не останавливал. Некоторые желали Анне удачи. Кто-то попросил ее замолвить словечко за Легранда у Леметра. Наконец Анна оказалась у ворот.
На кузове стояли двое элегантно одетых мужчин. Один держал лист бумаги и продолжал выкрикивать имена. Другой наклонился к ней.
– Мадам Бертье?
– Это я, – сказал кто-то позади Анны.
Мимо Анны с шумом прошла женщина лет шестидесяти. На ней было платье цвета шафрана, а поверх него – огненно-красная накидка. Анна лишь коротко посмотрела на нее.
– Но мадам Бертье – это я, – сказала Анна господину на кузове.
Голова желтой дамы повернулась к ней.
– Быть такого не может. Я жду здесь с самого рассвета. Вас я тут не видела. – Она сморщила нос. – Что вам вообще надо от месье Леметра?
Человек со списком смотрел то на одну мадам Бертье, то на другую. Затем он провел пальцем по бумаге.
– У меня тут только один человек по имени Бертье, – наконец заключил мужчина.
– Быть может, здесь и несколько Бертье, – сказала пожилая дама. – Но мне лечение нужно больше. Я ведь сгорблена старостью. У меня ломят суставы, и я еле хожу.
Консьерж еще раз оглядел двух женщин. Его взгляд задержался на инвалидной коляске. Потом мужчина указал пальцем на Анну.
– Вы, пожалуй, больнее. Прошу вас.
Анна еще слышала, как желтая дама кричит ей вслед, что в следующий раз тоже купит инвалидное кресло. Потом Иммануэль толкнул коляску в
