Временные трудности 3 - Максим Томилко

— Заходи. Чё ты замер? — поторопил Клочков, и старлей вошёл внутрь.

Комната была одна. В глаза сразу же бросился стоящий около окна стол и две узкие самодельные кровати, на одной из которых лежал прикрытый истлевшим одеялом давно разложившийся труп.

— Практически скелет, — машинально отметил Егор, обозревая источник неприятного запаха.

— М-да… — протянул Юрий Андреевич. — Представляю, как тут тогда воняло. Наверное, брёвна впитали, раз до сих пор ощущается.

— Это ж сколько он тут вот так пролежал? — удивился Егор.

— Вопрос в точку, старлей. Почему за все эти годы на него так никто и не наткнулся? Неужели мы так далеко от обжитых мест…

— Похоронить бы надо, — предложил Егор. — А то не по-людски.

— За избушкой, возле леса, уже есть какой-то крест. Там и похороним, — Юрий Андреевич немного помолчал и добавил: — Надо посмотреть, что тут полезного есть. Ему-то оно уже ни к чему, а нам сгодится.

— Котелок бы найти, — мечтательно произнёс Егор. — А то жрать уже охота.

— Было бы неплохо, — согласился Клочков.

Он выволок из-под кровати седло с двумя кожаными седельными сумками. Несмотря на время, они неплохо сохранились. Юрий Андреевич повозился с проржавевшими застёжками и распахнул одну из них. Судя по сургучным печатям, когда-то это были письма или что-то в этом роде. На печатях явственно проглядывался двуглавый орёл, но текст был мелкий и нечитаемый.

— Фельдъегерь какой-то, что ли… — задумчиво пробормотал Клочков, пытаясь разобрать надпись на сургуче. — Да похер, в общем. А в этой?

Во второй сумке оказалась такая же труха.

— Так неинтересно! А где же бриллианты или золотые дублоны с пиастрами? — спросил Клочков, поднимаясь с пола.

— Нам бы котелок найти, а тебе всё бриллианты покоя не дают…

— Брюликов нет, зато две сабли и сапоги со шпорами. Шинели совсем дохлые — одни галуны, считай, остались. Странно, но ни касок, ни фуражек нигде не видно, хотя, может, у них тогда ещё шляпы с султаном из перьев были…

— Есть котелок! — обрадовался Егор. — Ржавый, правда… И ещё топорик маленький. Тоже ржавый, конечно…

— Вот это дело! А ржавчина — это мелочи, лишь бы не насквозь.

— Да вроде бы целый.

— А я пистолеты нашёл. Но их только в музей — и то после капитальной реставрации. Зато лук есть и стрелы — наверное, порох закончился, и он тут охотился, аки тот индеец. Долго же они здесь куковали…

— А вот и дублоны с пиастрами, — сказал Егор, высыпая на ладонь из тощего кожаного мешочка несколько монет.

Юрий Андреевич подошёл, взял одну, поднёс к свету и прочитал:

— Денежка, 1857 год, — потом перевернул. — А II — это Александр Второй, по идее.

— Наверное. Тут три пятирублёвых имеются — написано «чистого золота» от 1850 года. Есть ещё пять копеек и рубль, оба от 1855 года. Все с царским орлом. А что за «денежка» такая? Никогда не слышал…

— Держи, нумизмат, — Клочков протянул ему монету. — Бог даст, к себе вернёмся — выяснишь.

— Хрен мы куда теперь без этой Графини вернёмся. А чё она нам помогает? Второй раз уже…

— Видимо, не смогла устоять перед таким красавчиком, как ты: статным да могучим…

— Да ладно тебе. Я ж серьёзно.

— Давай закругляться — нет тут больше ничего путного. Пошли на воздух, и так уже провонялись, наверное.

Егор прихватил котелок и топорик, а Юрий Андреевич — сабли и лук. Они вышли наружу. Лена прохаживалась неподалёку, рассматривая что-то в траве. Повернувшись на скрип двери, помахала им рукой.

— Тут пытались выращивать пшеницу и овёс. Только давно это было — всё выродилось.

— Что-нибудь для посадки собрать можно? — быстро спросил Клочков.

— Что-нибудь можно, — согласилась Лена, а потом удивлённо посмотрела на Юрия Андреевича. — А мы что, здесь остаёмся?

— Подумать нужно, — уклончиво ответил он. — Это я так, на всякий случай…

Лена подошла к ним и кивнула на избушку:

— А там что?

— Да ничего интересного. Вот, котелок нашли. Только его ещё отмыть нужно.

— Ну хоть есть теперь в чём готовить, — Лена взяла у него котелок и пошла к ручью.

— Чё делаем, старче? Хочешь здесь остаться? Так вон, уже один остался…

— Предлагаю разделиться. Вы тут обживайтесь, а я прогуляюсь, может, найду какую деревеньку.

— Почему не вместе? Смысл оставаться? Зима на носу — всё равно без продуктов не выживем…

— С Леной скорость совсем другая будет, да и как она ночёвки в лесу перенесёт? А заболеть в нашем положении если и не смерти подобно, то… Да и ты прав — без Графини нам отсюда не выбраться. Этот мужчина, видать, так же решил, раз здесь остался.

— Думаешь, он тоже перенёсся?

— Да хрен его знает. Смысл гадать… — Клочков немного помолчал и добавил: — Жаль, удочки в машине остались, но ничего — у меня в рукояти ножа снасти есть какие-то. С реки будете кормиться и силками. Лук вот имеется. Тетиву, конечно, обновить придётся. Можно ещё пращу сделать.

— С реки?

— Да по-любому тут река где-то есть неподалёку. Может, не очень полноводная, но должна быть. По ручью пройти нужно, куда-то ж он впадает, хотя может и под землю уйти. В любом случае Волга недалеко. Разберёмся, в общем, а пока пошли могилу копать — в рюкзаке лопатка есть. А домишко этот проветрить бы не мешало, да и травки какой пахучей найти… Хвои или типа того.

Они подошли к покосившемуся кресту, сооружённому из двух брёвен толщиной в руку. На почерневшей от времени тёсаной горизонтальной перекладине было вырезано: «корнетъ Гайдуковъ С. А. 3 мая 1858 г.».

Они, как могли, поправили крест и принялись рыть могилу. Провозились долго, но всё же захоронили останки и соорудили похожий крест. К этому времени как раз подоспел ужин, сваренный в тщательно очищенном котелке. После троица провела ревизию имеющегося имущества, посокрушалась о множестве полезных вещей, оставшихся в машине, а затем немного привела в порядок избушку. Юрий Андреевич без видимого волнения завалился на место скелета, подстелив себе для удобства охапку свежих листьев, и тут же заснул. Егор и Лена переглянулись и тоже стали готовиться ко сну.

А наутро Юрий Андреевич их