Временные трудности 3 - Максим Томилко

— Планы меняются, ребятушки. Нет смысла куда-то идти и что-то искать. Думаю, и эти парни всё понимали, вот и остались здесь.

— Юра, объясни нормально: что случилось? Что они понимали?

— Я ночью покурить выходил. Небо чистое было, я созвездиями и полюбовался на свою голову…

— Не томи, Юра, я тебя очень прошу!

— Ты как с астрономией, дружишь?

— Да какая астрономия… Могу разве что планеты в Солнечной системе перечислить — и не более того.

— Понятно. Учитывая время года и наши координаты… В общем, созвездия должны выглядеть несколько иначе. Там разница, конечно, небольшая, но она, сука, есть!

— Юрий Андреевич! — не выдержала Лена. — Это что значит?

— Это значит, что мы переместились во времени очень сильно. И речь идёт даже не о тысяче лет, а скорее о десятках тысяч лет. Ну, это я, может, и загнул — тут, наверное, ещё ледник был бы…

— А вы не ошибаетесь, Юрий Андреевич?

— Скорее всего, нет. Сами можете ночью посмотреть. Уж Большую Медведицу наверняка видели?

— Видел, конечно… — вздохнул Егор.

— Ну вот и сравнишь. А пока пошли речку искать — попробуем порыбачить. И надо что-то придумать насчёт хранения продуктов. Солончак бы найти, тогда можно будет соли выпарить.

— Какой солончак, Юра⁈ Это же конец!

— Да успокойся ты. О Ленке лучше подумай, да о ребёночке вашем. Не ссы, малой, не пропадём.

— Мне бы твою уверенность. Ладно, действительно, какой смысл причитать… Пошли.

— И с одежонкой надо что-то в темпе решать — холодает уже. Ты шкуры выделывать умеешь?

— Издеваешься?

— Немного. Совсем чуть-чуть…

— Слушай, Юра, я там, в пещере, что-то странное заметил.

— Это ты о Графине? Так мы её все видели.

— Нет. Ты, когда пояс со взрывчаткой включил, телефон на алтаре какой-то знак высветил. А этот знак почему-то жёлтым цветом отразился, хотя свет от телефона синий был.

— Считаешь, в этом причина?

— Не знаю. Думал, вообще показалось. Всё быстро так произошло. К тому же нервы…

— Может, и показалось. Можно, конечно, попробовать пойти посветить ещё — глядишь, куда поближе закинет или, наоборот, подальше. Знать бы ещё, как это всё работает.

Река обнаружилась километрах в трёх. Не очень широкая и полноводная, с крутыми обрывистыми берегами.

— Ну, ты тут занимайся, а я по бережку прогуляюсь, — сказал Юрий Андреевич, протягивая ему нож.

— Зря мы сюда вдвоём припёрлись, — недовольно заявил Егор. — Лена совсем одна осталась.

— Ничего. Пусть привыкает не бояться. Я немного вокруг нашей заимки побродил с утра — никаких крупных следов не видел. К тому же она у нас агроном теперь — пусть злаками занимается. Да и мы ненадолго. Ты же нам быстро рыбы наловишь?

— Нам бы сетью разжиться, а это баловство одно, — размечтался Егор, вытряхивая из рукояти ножа рыболовные снасти.

— Всему своё время. Есть у меня пара идей, — успокоил его старик.

Отсутствовал Клочков долго. Вернулся часа через три, неся несколько тушек каких-то пушистых зверьков и довольно упитанную на вид птицу. К этому времени Егору удалось поймать десяток более-менее приличных рыбёшек. Теперь об обеде и ужине можно было не волноваться.

К их возвращению Лена успела основательно вычистить домик и сидела за столом, сортируя зёрна злаков на расстеленном брезенте.

— Привет, подружка! — добродушно сказал Юрий Андреевич. — Хвастайся давай, чё тут, на посадку хватит?

— Куда вы пропали? Я уже извелась вся… А насчёт семян — отобрала что есть. Но их совсем мало. Если уродит в следующем году, то потом можно будет уже что-то засеять.

— Это хорошо. Мы тоже не зря сходили. Егор вон порыбачил, а я поохотился. Нужно будет нарезать мясо тонкими полосками да высушить, пока погода позволяет. А вообще, предлагаю насчёт погреба подумать — нам на зиму много чего понадобится. Камней на берегу хватает, да и местные суглинки — неплохой строительный материал. Думаю, всё получится. Я там чуть ниже по течению присмотрел одно место удачное — можно будет ловушку для рыбы соорудить, а то Егор прав — удочкой непродуктивно получается. Ещё нашёл пару хорошо натоптанных звериных троп — нужно силков завтра наставить. Остаётся, конечно, вопрос сохранения продуктов… Попробуем из грунта соли выпарить — посмотрим, что из этого выйдет.

Юрий Андреевич вдруг встрепенулся, на мгновенье замер прислушиваясь, бросил им короткое: «К бою», а затем достал из-за пояса пистолет и ловко передёрнул затвор, приведя его в боевое состояние. Егор схватил стоящий у стола карабин, и тут в дверь негромко постучали.

— Не стреляйте, товарищи. Свои, — раздался чуть насмешливый и такой знакомый голос капитана Коргина.

Глава 7

— Заходите, Никита Александрович, — как ни в чём ни бывало отозвался Клочков, пряча пистолет за пояс.

Дверь натужно заскрипела, и в комнату вошёл Коргин. Он обвёл всех недовольным хмурым взглядом и с упрёком в голосе сказал:

— Так мы не договаривались. Думаете, мне больше заняться нечем? Вы хоть сами понимаете, куда вас занесло? И скольких мне трудов стоило вас разыскать?

— Удивительно, что у вас это вообще получилось, — задумчиво произнёс Клочков.

— А меня интересует другое, — неожиданно резко выпалила Лена. — Зачем мы вам понадобились?

— О, Елена Петровна, это очень правильный вопрос. Вы мне действительно нужны. Я бы даже сказал, просто жизненно необходимы. Поэтому я, собственно, и потратил кучу сил и времени, разыскивая вас. Поверьте, это было непросто.

— Это всё лирика. Зачем мы тебе, Никита? — повторил вопрос старик.

— Хочу предложить вам устроить мировую революцию, — спокойно ответил тот.

Егор и Юрий Андреевич обменялись недоумёнными взглядами, а Лена снова удивила их неожиданным вопросом:

— Так вы троцкист?

— Ну что вы, Елена Петровна. Я не разделяю ни его взглядов, ни его идей. Суть совсем в другом. Позволите мне присесть? — Коргин кивнул на одну из лежанок. — Разговор предстоит долгий.

— Присаживайся, — безразлично пожал плечами Клочков.

Никита Александрович уселся на край кровати, а они втроём устроились напротив, на второй. Повисла пауза. Коргин вздохнул и сказал:

— Думаю, не обойтись без небольшой вступительной речи. Как я уже говорил, я довольно давно наблюдаю за развитием разных цивилизаций на этой планете и могу со всей ответственностью заявить, что человечество в данный момент порабощено