Могилы из розовых лепестков - Оливия Вильденштейн

сказал, что этот человек сможет объяснить. Не знаю, как кто-то может привести вескую причину для кражи личных данных с целью убийства.

Он встал, застегнул куртку на животе и похлопал Гамильтона по худому плечу.

— Увидимся позже, старина.

Когда дверь «Местечка Би» зазвенела, я вскочила и выбежала вслед за шерифом.

— Шериф Джонс, — позвала я.

— Да? — Он остановился.

— Могу я поговорить с ним?

— С заключённым?

Я кивнула.

— Я не думаю, что это хорошая идея. Мы ещё не уверены, с каким человеком имеем дело.

— Пожалуйста. Мне просто нужно спросить его кое-что о моей матери.

Его маленькие глазки пробежали по моему лицу.

— Слышал, твой отец подумывает о том, чтобы вытащить её из-под земли. Ты знаешь… чтобы проверить, что он, эм… не приставал к ней.

— Круз не стал бы…

— Ты защищаешь его?

— Он не некрофил, — сказала я.

— Откуда ты это знаешь?

— Я просто знаю. Пожалуйста, можно мне просто побыть с ним минутку?

Он склонил голову набок.

— Отлично. Одна минута. Под моим присмотром. Не хотел бы, чтобы Дерек рассказывал мне, как безответственно я поступил, подпустив тебя к нему на расстояние десяти футов.

Одна минута под присмотром не была идеальной, но это было лучше, чем ничего. Мы шли бок о бок по утопшей в сумерках главной улице к окружной тюрьме. Когда мы вошли в кирпичное здание, полицейский у входа вскочил со своего места. Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что это был старший брат Касс, Джимми. Он изменил прическу, или отрастил волосы, или что-то в этом роде.

— Заключённый сотрудничал с вами?

— Нечего докладывать, сэр, — сказал Джимми.

— Проведи нас, — сказал ему шериф Джонс.

Металлическая дверь за столом открылась. Шериф протиснулся внутрь, и я последовала за ним. Тюрьма пахла лизолом и была освещена несколькими полосами неоновых огней. Камеры не были уютными, но и не такими сырыми, как я их себе представляла.

— Он в последней, — сказал мне шериф.

Я была почти удивлена, увидев Круза. Часть меня воображала, что он бы уже вырвался. Его густые чёрные ресницы взметнулись над яркими глазами, когда он заметил меня. Он не мог убить человека, не так ли?

— Привет, — сказала я.

— Привет, — сказал он.

Круз сидел на раскладушке с матрасом, который выглядел не толще подошвы ботинка. Вздохнув, он провёл рукой по своим волнистым чёрным волосам, взъерошивая их.

— Что ты здесь делаешь, Катори?

Я подошла к решётке, но шериф прочистил горло, и я остановилась.

— Папа хочет эксгумировать тело мамы. Он достаточно настрадался. Я не хочу, чтобы его что-то шокировало. Она будет… видна, верно?

Его губы сжались в мрачной усмешке.

— Нет.

Голос раздался из динамика над охраняемым дверным проёмом.

— Шериф, здесь посетитель заключённого.

Круз поднялся.

Шериф указал на него пальцем.

— Не двигайся. Кэт, у тебя была минута. Мне придётся попросить тебя сейчас уйти.

Я не была готова уходить.

— Ты мог бы просто занять его место, не убивая его, — прошептала я.

— Я не убивал его.

— В самом деле? Тогда кто это сделал?

Он колебался.

— Я не знаю.

Колебание было явным признаком того, что он действительно знал.

— Кэт, сейчас же!

Шериф придержал для меня дверь.

— Что мне делать, если она вернётся? — спросила я приглушённым голосом.

— Просто веди себя нормально.

Я потянула за край своего чёрного шарфа.

— Она увидит меня насквозь.

Он подошёл к решётке.

— Нет, она не увидит. Она не может.

— Я сказал тебе не двигаться, Вега, — рявкнул шериф. — Отойди, пока я не ударил тебя электрошокером. И, Кэт, не заставляй меня сожалеть о том, что я позволил тебе войти. На выход!

Прикусив губу, я отвернулась от Круза и зашагала обратно по коридору. Только сегодня утром мы хоронили маму, а теперь я навещала его в тюрьме. Когда я вышла из короткого коридора, я подняла глаза и споткнулась, зацепившись за край стойки регистрации. Прямо там стоял неуловимый сердцеед Америки. Шериф не выставил себя дураком, как я только что сделала, но он застыл при виде посетителя Круза.

— М-мистер Вудс? — он запнулся. — Вы, — он повернулся к камере Круза, — Вы здесь из-за подозреваемого?

— Да, — сказал Эйс, не сводя с меня глаз. Он склонил голову набок.

Он был красивее, чем в статье «Ярмарки тщеславия». Слишком красивый со своими тёмно-русыми волосами, которые он носил коротко подстриженными по бокам и более длинными на макушке, и его однодневной щетиной, которая делала его красивое мальчишеское лицо суровым.

— Я прилетел так быстро, как только мог. Рад познакомиться с вами, офицер, — сказал он с улыбкой.

Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что он имел в виду меня.

— О, я не полицейский.

— Тогда кто вы? — спросил он.

— Я… я Катори Прайс.

— Ах.

— Что, ах?

— Ты красивее, чем на фотографиях, — сказал он, протягивая руку.

Я провела пальцами по его пальцам, ожидая, что его кожа будет горячей, как у Круза, и так оно и было.

— Какие фотографии?

Его улыбка дрогнула.

— Те, что на твоей странице в «Фейсбук».

— Мой профиль в «Фейсбук» настроен как приватный, — сказала я, отдёргивая руку и засовывая её в карман пальто.

Эйс больше не улыбался.

— Интересно.

Чувствовал ли он, что я потомок охотника за фейри? Это то, что он имел в виду под «интересно»?

— Итак, шериф, где вы держите большого плохого заключённого? — спросил Эйс.

Круглые щёки шерифа Джонса покраснели, а на верхней губе выступили капельки пота.

— Я…здесь. После вас, — дверь снова зажужжала.

Как только оба скрылись за ней, Джимми достал свой сотовый телефон.

— Я