Рождественские тайны - Донна Ванлир
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зак придавил Хейли к сиденью, чтобы она не вскочила, пока автобус не остановится.
– Запомни: как только дверь откроется, беги к дому со всех ног! – велел он.
– А если она нас увидит? – спросила Хейли, держа свой розовый рюкзачок на коленях.
– Ничего страшного, – ответил Зак. – Но ни в коем случае не смотри ей в глаза! Посмотришь в глаза Летучей Мыши – умрешь!
Он поднял рюкзак Хейли на уровень глаз.
– Вот! Держи его перед лицом, чтобы случайно не встретиться с ней взглядом!
Автобус остановился, и Зак выскочил на тротуар.
– Бежим! Скорее!
Держа рюкзак перед глазами, Хейли понеслась к крыльцу по кривой траектории и споткнулась на лестнице.
– Я ничего не вижу! – пискнула она.
Увидев миссис Мередит, которая наблюдала за ними со своего крыльца, Зак остановился.
– Быстрее! – крикнул он Хейли, спеша к двери. – Летучая Мышь смотрит на нас! Хватай ключ и беги в дом!
Нашарив ключ под цветочным горшком, Хейли уронила его в клумбу. Зак бросил свой рюкзак на крыльцо, оттолкнул сестру и лег на живот, чтобы достать ключ.
– Нам повезло, что Летучая Мышь до сих пор нас не съела! – сказал он.
Он вставил ключ в замок, и дети ввалились в дом, тяжело дыша.
Когда я вернулась домой в двадцать минут пятого, дверь была не заперта. Я с порога позвала Зака и Хейли.
– Минуту! – крикнул Зак из своей комнаты.
– Сейчас же! – рявкнула я, вешая куртку.
В коридоре раздался топот, и я отправилась на кухню готовить ужин.
– Когда приходите домой, нужно обязательно запирать дверь!
– Я забыл, – сказал Зак. – Мы бежали от Летучей Мыши и сразу спрятались в своих комнатах.
Мне хотелось рассмеяться, однако я отчитала его.
– Никаких «забыл»! Вы дома уже полчаса, всякое могло случиться. Вы должны напоминать друг другу запереть дверь. Даже если миссис Мередит на вас смотрит.
Зак явно расстроился. Ему, наверное, казалось, что я всегда на них ругаюсь. Я взяла пакет с печеньем и подумала: когда-то моя мама так же возвращалась домой из булочной.
– Смотрите, что я вам принесла. Печенье. Разрешаю съесть по одной до ужина.
Едва я открыла пакет, как Хейли бросилась ко мне и запустила руку внутрь.
– С кусочками шоколада! – взвизгнула она радостно.
Я протянула пакет Заку, но он не взял. Тогда я сама достала печенье и отдала ему.
– Я не злюсь, – шепнула я ему на ухо. – Просто не хочу, чтобы с тобой и Хейли что-нибудь случилось.
Зак взял печеньку, разом откусил половину и предложил:
– Давай сегодня нарядим елку!
Я достала из шкафчика кастрюлю.
– Только не сегодня. Я очень устала.
– Ты всегда усталая, – заметил он, доедая вторую половинку. – Я уже принес елку, посмотри!
Он указал в угол гостиной, куда притащил из сарая наше бедное деревце, не выше его самого. Я вздохнула.
– Мам, у всех уже гирлянды на окнах! Даже Летучая Мышь поставила елку у окна! Давай нарядим, а?
Возразить мне было нечего. Зак хотел сказать еще что-то, но я ему не дала.
– Сделай хотя бы часть домашнего задания, пока я готовлю ужин, а потом займешься елкой.
Он поскакал в свою комнату, а я подошла к журнальному столику у дивана, чтобы освободить место для елки.
– Мам, а Санта подарит мне крылышки, как у феи, чтобы летать? – спросила Хейли.
Она явно тянула время.
– Не знаю, детка. Тебе тоже пора делать домашнюю работу.
– Ненавижу домашку! – заявила она, и изо рта у нее посыпались крошки.
– Тебе всего-то и надо, что писать одну и ту же букву. Какая там у вас сегодня? «Е»?
Дочь скрестила руки.
– Нет! «Ж»! Ненавижу «ж»! Она сложная, я на нее ни одного хорошего слова не знаю!
Я сняла со столика лампу и фотографию и поставила их на пол.
– На «ж» есть много хороших слов. Например, жара.
– Не люблю жару, – сказала Хейли, доедая печенье. – Я в жару вся мокрая.
Я застелила столик салфеткой и установила на него елку. Дерево выглядело жалким.
– А как насчет животных?
– Животных я люблю! – Хейли полезла в пакет с печеньем.
Я забрала у нее пакет и положила на диван.
– Тогда думай о животных, пока будешь писать букву «ж».
Дочь принялась хныкать, пока я вытягивала и расправляла веточки рождественской елки.
– Не хнычь, Хейли. Это ни к чему не приведет. Иди и пиши букву «ж». Если бы не тянула время, давно бы закончила.
Хейли сгорбилась и, обиженная, ушла.
– Мам! – тут же донесся голос Зака. – Ты мне поможешь?
Я вздохнула. Каждый вечер одно и то же: ужин, уборка, домашняя работа, стирка, счета – и все это нужно делать одновременно, а теперь еще и елку наряжать! За вечер дети дергают меня не менее пятидесяти раз. Я достала из шкафчика банку с томатным соусом и открыла ее.
– Зак, давай после ужина.
– Но ты сказала мне начинать сейчас!
– Ладно, подожди.
Я вылила соус в кастрюлю и начала наполнять водой другую кастрюлю, как вдруг постучали в дверь. Выключив воду, я пошла открывать. Через окошко в двери я узнала своего домовладельца. Я просрочила декабрьский арендный платеж.
– Здравствуйте, Эд, – сказала я, открывая дверь. – Простите, что задерживаю оплату. К концу недели все отдам.
Его лицо было бесстрастным – плохой признак.
– Прости, Кристин, – начал он, и мое сердце упало; я сразу поняла, что он скажет дальше. – Я всегда хорошо относился к тебе, но последние четыре месяца ты вносишь платежи частями.
Я вышла на крыльцо, чтобы дети не услышали наш разговор.
– Я все понимаю, но я ведь всегда возвращаю долги.
Эд опустил глаза и отбросил ногой сосновую шишку.
– Это верно, и только поэтому я тебя не выселял. Восемь месяцев назад я поднял ренту всем, кроме тебя. Я понимаю, одной тяжело, но мне нужно выплачивать ипотеку за это жилье. Как только я подниму оплату, ты ее не потянешь.
Он передал мне письмо.
– Я прошу тебя съехать к концу января. Извини.
У меня перехватило дыхание. Я провожала взглядом его автомобиль, не в силах сдвинуться с места и вернуться в дом. Я сразу отбросила мысль о том, чтобы попросить маму о помощи. У нее попросту не водилось таких денег, да и стыдно просить о помощи. В доме зазвенел телефон, я вернулась на кухню, с трудом переставляя ноги. На экране высветился номер Брэда. На меня нахлынула жгучая ненависть к бывшему
