Однажды начав - Александр Жеглов

Никите оставалось сделать шаг, лишь один шаг, по совести, от чистого сердца, посвятить свою всю оставшуюся жизнь служению Богу.

Через полгода, Ремизов, будучи в полном здравии и физическом, и духовном, отблагодарил стариков. Он, по возможности, отремонтировал своими силами хозяевам домик. А в канун своего отъезда думал про себя, сидя у окна: «я должен быть благодарен Создателю за всех тех, кто встретился на моем жизненном пути. Они пришли именно ко мне для того, чтобы я понял и открыл что-то важное для себя. Пусть мне было тяжело, больно, неприятно, обидно, но я прошел через все это, выжил и стал сильным, поэтому, я говорю:

«Прости меня, Господи, и спасибо за незаслуженную мной доброту».

Глава 11

«Сердце алчного человека – океан, жаждущий дождя».

Волошин, после взрыва обратился к своему начальству. Разъяснив по телефону сложившуюся нездоровую обстановку, как старший команды, отвечающий не только за выполнение поставленной задачи, но и за здоровье и жизни своих подчиненных, предложил пересмотреть договор с Гончаруком. В частности, предложил внести дополнительные изменения, а при отказе – аннулировать в одностороннем порядке, что было предусмотрено в документе под абзацем «Форс-мажор» и разойтись с миром. Начальник охраны сказал, что перезвонит и Волошин ждал его звонка уже два дня.

Игорь никогда не связывался с криминалом, принципиально. Таков был наказ его дедушки, Волошина Михаила Игнатьевича – ветерана войны, кавалера ордена Красной Звезды, награжденный медалью «За взятие Берлина» и другими медалями. Михаил Игнатьевич был очень принципиальным и честным человеком. Он воспитывал любимого внука с детства так, чтобы им гордились. Дед своего добился: внуком можно было гордиться. Как бы трудно ни было ему, честному человеку, выжить в этом изменчивом мире, никто не смог бы убедить Игоря Волошина в том, что есть в жизни у человека что-то более ценное и дороже, чем честь и свобода.

Сейчас же, получалось, что он, родной внук своего деда, у которого в жилах течет кровь победителя, Игорь Волошин, не раз проливавший кровь на войне, защищая интересы своей страны, взял оружие и рискует жизнью из-за денег, за интересы какого-то проходимца. Ни о каком патриотизме или защите достоинства не могла идти речь. «Это не делает мне чести!», – думал Игорь ночью, стоя в коридоре очередного номера люкс, очередной гостиницы, очередного провинциального городка, охраняя сон и покой мошенника и афериста – «это для меня – позор!».

Волошин почувствовал себя обманутым, когда получил отказ от своего начальства, который долго не связывался с ним. Тот уверял, что все нормально: это – служба и как нужно вести себя в подобной ситуации, Игорю, лучше всех остальных, должно быть известно. Имелось в виду: «не надо паниковать». А в конце разговора, как бы, между прочим, чтобы Волошин не волновался насчет Стаса, и «укусить» его словом, он добавил:

– Кстати, звонил Станислав Красин. Он уволился, ни черта не объясняя: струсил, видимо.

– Ну и, слава Богу, – успокоился Игорь, – Стас не трус, просто, он оказался умнее нас.

О судьбе своих остальных ребят ничего не было известно.

Больше всего Игоря расстроил тот факт, что его начальник даже не поднял вопрос об изменении условий договора – это наводило на мысль, что ему хорошо заплатили. Наплевательское отношение к подчиненным, которые рисковали жизнью днем и ночью, привело Волошина в ярость: «шкура продажная!» – подумал он про своего шефа.

Поразмыслив, он поднял вверх глаза, в которых давно не замечалось былого огня с блеском ярости. Десантников бывших не бывает. И если перед ними стоит трудная, почти нерешаемая задача, то выполнение будет обязательным, точным и в срок. Смелое сердце воина, не будет ждать, чтоб время подоспело. Волошин приказал своим двум охранникам уехать обратно, одному из них – сдать оружие начальнику охраны. У второго под расписку взял оружие и в четвертом часу утра постучался в дверь номера Гончарука.

– Кто там? – Послышался за ней низкий голос Амира.

– Свои.

Амир, чуть приоткрыв дверь, высунул пистолет и хмуро спросил, подавив зевок:

– Чего шумишь? Хозяин спит.

– Это у тебя хозяин, – сказал, Игорь, упираясь в ствол револьвера, – надо поговорить.

– Ты с дуба свалился? Я сейчас выстрелю.

– А ты попробуй, – сказал в ответ и показал дуло своего «Макарова», нацеленное ему между ног.

– Давай, без шума.

– Давай, без «давай», Амир. Разговор есть.

Амир, медленно отодвинулся от двери, держа на мушке Волошина, впустил и закрыл дверь:

– А ты смелый.

– Уберешь свою пушку, я тоже уберу, – предложил Игорь первым, – подними своего хозяина. Не бойся, не убью.

– Храбрость редко обходится без глупости, – у Амира на грозном лице с бородой и шрамом появилась чуть заметная ухмылка, – ладно, давай вместе. Учти, если бы я тебя не знал, ты бы уже лежал в крови.

– Верю, Амир, мы бы оба лежали.

Они медленно убрали одновременно оружие, смотря друг другу пристально в глаза. Чутье подсказывало большому Амиру, что с этим отчаянным парнем, который ниже его на целую голову и намного легче, лучше все-таки не шутить: «живее будешь». Но гордыня взяла верх над его трезвым рассуждением:

– Иди рядом и без глупостей, – сказал он своим низким тембром, показывая этим, кто из них тут старший.

Гончарук в последнее время без таблеток снотворного не засыпал. Он спал так глубоко, что Амиру пришлось три раза безуспешно имитировать громкий кашель. Игорь не стал ждать, он подошел к кровати и, неожиданно для Амира, резко дернул ее в сторону. Гончарук медленно приоткрыл глаза. Увидев Волошина, с удивленным взглядом посмотрел на своего телохранителя, тот пожал плечами.

– Который час, Амир? – тихо спросил он сонным хриплым голосом.

– Три часа тринадцать минут.

– Что, нельзя было подождать до утра? – злобно посмотрел на Игоря.

– Вы, пожалуйста, присядьте, мне надо обсудить наш с вами договор.

Поморщившись, толстяк поднял голову и отмерил Игоря строгим взглядом с ног до головы.

– Погоди! – Перебил его Владислав Вениаминович и злой приподнялся на подушку. – Ты, вообще, кто такой?! – Он злостно перевел свой взор на своего телохранителя, – Амир, накажу! Что стоишь?! Вышвырни за дверь! – Гавкнул он.

Амир стоял рядом, чуть позади Игоря. Он лишь попытался ухватить его за локоть, как через мгновение оказался на полу. Почти двухметровый гигант лежал на спине и Игорь, упираясь ногой о его грудь, заставил лежать, скомандовав так громко, что тому стало не по себе:

– Лежать! Оружие! – Волошин почувствовал такой прилив сил, который бывает у человека в состоянии аффекта. У него было ощущение, что находится в окружении в тылу врага и только от него зависят жизни своих сослуживцев и успех операции. В такие моменты он видел четко свою цель – обреченную жертву, и, как хищник в джунглях, он действовал быстро, уверенно и хладнокровно.

Амиру пришлось подчиниться. Игорь, поднял оружие с пола, в темпе обыскал его, достал второй пистолет, выкидной большой нож и наручники.

– Парень, спокойно, спокойно. Не шуми, – присев удобнее на кровать, широко раскрыв удивленно глаза, Гончарук, как будто сам себя успокаивал, – что тебе надо? Скажи, разберемся.

Рука его медленно тянулась под подушку, но Игорь ожидал такого:

– Для начала: «Встать!» – уже в своей стихии штурмовика, сурово, по-военному приказал Гончаруку Волошин, держа его на мушке.

Взяв за шкирку, положил его на пол и посадил рядом с Амиром, пристегнув их наручниками через металлический узор кровати. Они так и остались сидеть, высоко подняв каждый свою руку. Амир оказался со стороны окна, справа от Гончарука, подняв левую руку, Гончарук – правую. Игорь поставил стул перед ними и сел. Молча смотрел на них: что-то или кого-то напоминала эта «картина».

– Значит так, – Игорь перевел взгляд на Гончарука, – за тобой охотятся и мне наплевать, кто и за что. Твое счастье, что Стас не погиб. Скажи своим, чтобы моих ребят отпустили по домам. Повторять не буду.

Он передал ему радиопередатчик и Гончарук выполнил указание. Понимая, что опасность миновала, толстяк обратился к нему со спокойной уже мимикой на лице и в своей манере:

– Один вопрос…

– Не привыкли жить на зарплату? – перебил его Волошин.

– На зарплату? – хихикая, высокомерно переспросил Влад. – Видите ли, – начал было интеллигентно, – зарплата – это сущее наказание для человека за то, что тот по своей глупости не умеет воровать, обманывать, кидать. Понимаете? Не я придумал эту систему.

– Систему? – Игорь наклонился к нему и монотонным голосом медленно отметил: – червь, рожденный ползать, учит соколу летать! Думаешь, что ты, жирная сволочь, самый умный? И, что управы на тебя не найдется? Ошибаешься!

– Может и найдется, может и ошибаюсь. Поживем, увидим, – с усмешкой сказал Гончарук.