Мир пятого солнца - Андрей Посняков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хочу любить тебя, женщина!
Молодая красавица с готовностью улеглась на ложе, все же остальные женщины принялись ласкать живого Тескатлипоку так, что, пожалуй, не было в этом мире большего наслаждения…
– А теперь – еще вина! Музыканты, играйте громче. Эй, барабанщик, ты там что, спишь? Женщины, танцуйте… Танцуйте, танцуйте, а я посмотрю!
– О, великий Тескатлипока… Поистине, мы сейчас усладим тебя!
Четыре красавицы, четыре грации – юные жрицы из храма богини порока – принялись танцевать вокруг живого бога. Их цветочные одежды полетели наземь, обнаженные тела сплелись, лаская друг друга…
– О! – изгибаясь, сладострастно стонали жрицы. – Иди к нам, великий Тескатлипока, возьми нас… Мы принадлежим тебе…
Вновь почувствовав грешное желание, Асотль поставил на пол беседки золотой бокал и, разлегшись, подозвал к себе женщин:
– Ты… И ты – идите ко мне… А вы двое – ласкайте друга друга… Так! Так!
Пытаясь уйти от себя в сладострастной неге, юноша все же не забывал, что завтра – да, уже завтра – все кончится. Наступит праздник засухи и его, Асотля, сейчас олицетворявшего коварного и грозного Тескатлипоку, торжественно принесут в жертву, вырвав из груди сердце на главной пирамиде Колуакана! Отрубленная голова «Тескатлипоки» будет насажена на тцомпантли в числе многих прочих… Головы долго не снимали, и они там висели, гнили… Специально – пусть боги видят, как их чтут, какие приносят жертвы.
Завтра – день засухи. Праздник надежды на новый урожай, праздник знати и воинов – Тескатлипока считался и их покровителем тоже.
Завтра… Завтра его, Асотля, уже не будет… То есть он будет, но уже не он, а освобожденная от тела душа, не здесь, а в ином – хочется верить, более счастливом – мире. Кстати, наверное, там его ждет не дождется Шочи!
Эх, сюда бы сейчас этого парня! Насладился бы, попробовал женщин… В конце концов – что он видел в жизни? А сам Асотль?
Нет, кальмекак, друзья-приятели – это само собой. И – Ситлаль, Звездочка. Да-а, недолго длилось их счастье. Что ж – на все воля богов, видать, и Асотль, и Ситлаль плохо их почитали. Хотя, с другой стороны, собственной-то крови не жалели, а что они еще могли? Принести в жертву раба? Пленника? Так еще не дошло дело до военных походов… Чуть-чуть не дошло. Увы.
Пьяный, в окружении прекраснейших, покорно и восторженно исполняющих любую прихоть женщин, Асотль и не заметил, как наступил вечер. Уснул, и рука его расслабленно свесилась с ложа…
А в двух кварталах от храма, во дворце верховного вождя Ачитомитля, горько плакала Звездочка…
Глава 9
Сердце
Осень. Санкт-Петербург
Она мечтала о волосатой мужской груди, о запахе мужчины.
Франсуа Мориак. «Мартышка»Вот так вот, дожил.
Предали, сдали – и любовница, и лучший друг. И главное – зачем? Что он им такого сделал? Зависть… Обычная людская зависть? Может быть, может быть…
Таблетки из сине-красной коробочки, что вручил доктор, Михалыч отвез на анализ. Потом позвонил: все, как и предполагалось, яд.
Особый, коварный, действующий не сразу и практически не оставляющий никаких следов: просто внезапно прихватило сердце. Инфаркт. Инфаркт – без всякой надежды. Надорвался, бывает, возраст, знаете ли. Да и перенервничал – выборы.
Почему, Господи? Почему?
Он так и спросил любовницу, когда та, ничего еще не подозревая, явилась:
– Зачем?
И показал коробочку.
Леночка дернулась – поняла, не дура, далеко не дура. Но тогда тем более – зачем?
– Ну? – Геннадий Иваныч терпеливо ждал ответа… Понимая, что вряд ли дождется. – Зачем ты это сделала, тварь?
– Я тварь?! – Девушка взорвалась, взвилась вдруг, словно рассерженная, выпустившая когти кошка. – А ты – не тварь? И такие козлы, как ты!
– Что же я тебе сделал плохого? И чем доктор лучше меня?
– Ничем! Такой же козел, прав был Уэльбек! Все вы, богатые мужики, – сволочи, редкостные твари, даже не представляете, какие редкостные…
Леночку понесло в истерику, а Перепелкин и не пытался ее успокоить, просто сидел, слушал.
– Ты спрашиваешь – почему? А ты знаешь, как я жила? Не-ет, вам, столичным, московским да питерским паразитам, этого не понять! Я ведь хорошо училась, школу с серебряной медалью закончила, но дальше, куда хотела, не поступила бы… Не на что! Да и учиться хоть где – тоже не на что, родители – бюджетники, получают копейки… А я бы очень хотела, чтобы у них была обеспеченная старость… О, он еще спрашивает! – Девушка уже почти шипела, злобно и страшно, с совершенно непостижимо искренней ненавистью. – Наш, российский мир жуткий… Это только кажется, что молодым можно всего добиться; без связей, без помощи родителей поди попробуй! Мне еще повезло – я красивая, да и вроде не дура. Но вот в университет поступила не сама – хотя должна была бы, а только после того, как ты позвонил, проплатил, устроил. Спасибочки, богатенький Буратино! О, как я ненавижу тебя и таких, как ты! Ненавижу… Вы же всю, всю страну под себя испоганили, гнусные похотливые твари! Дай сигареты…
Геннадий Иваныч нашел в столе пачку «Мо», молча бросил – кури.
Леночка нервно щелкнула зажигалкой.
– Твари вы все…
– Пусть так. – Перепелкин грустно усмехнулся. – Ну, а ты-то сама чем лучше? Ведь не захотела пахать, нет, все подай сразу – благо, как ты верно заметила, не дурнушка. Что же не пошла по жизни сама? Училась бы, подрабатывала бы официанткой, потом вышла бы замуж, детеныша родила… Так ведь нет! Хочешь скажу, почему – нет?
Любовница не отзывалась, курила, с презрением выпуская дым в потолок.
– Потому что у себя там, в поганой провинции, насмотрелась телевизора: как же, все хочется сразу – молодость, бабки, успех! Я, между прочим, к своему успеху лет двадцать шел, медленно, упорно… Зато и имею основания себя уважать…
– Х-ха!
– Да-да, уважать, хоть ты и смеешься. Всего в этой жизни я добился сам, да, сам… И не скоро. Кстати, и тоже не в столицах родился… А таким, как ты… Тебе-то за что себя уважать? Извини – содержанка и есть содержанка.
– Спасибо, подстилкой не обозвал…
– Пожалуйста!
– Нет, ну в самом деле – чего ж работать-то не пошла? Чего ж ко мне кинулась?
– А не наоборот ли дело было, а? Что, забыл уже? А что касается уважения… Я тоже много чего добьюсь, можешь не сомневаться! А что через тебя, так какая разница? Использую и выброшу, как презерватив… Что смотришь? Ну, ударь меня?
– Ты же знаешь, я не бью женщин.
– Ах-ах-ах, да у нас принципы!
– Да. В отличие от тебя.
– А у меня их нет, ты прав, да и откуда? Вы… Такие, как ты, вдруг разбогатевшие папики, создали этот мир под себя и его используете… А мы используем вас! Почему нет? Круговорот природы.
