Князь - Константин Вайт

какой-то злой дядька, причинив настоящую боль и напугав, что, если он не будет слушаться, то исчезнет полностью и навсегда. Когда появился я, ребёнок сначала обрадовался, но вскоре снова почувствовал сильную боль. А потом пришёл кто-то другой, и ему стало легче. Из этого рассказа я сделал вывод, что маг из Геникона как-то смог повлиять на алтарь и помешать обычному прохождению ритуала. В принципе, я это и так знал, точнее, подозревал, а мальчишка только подтвердил мои догадки.

Я позвонил Уразу и сообщил, что мне надо посетить Аннулета. Договорились, что в четверг вечером за мной заедет Араслан и отвезёт. Раньше не получится, мне без уважительной причины не стоит пропускать осенний бал.

В итоге, воскресный день прошёл в тишине и спокойствии. Курбатов не объявлялся, и я смог наконец-то заняться домашними уроками. Дописал доклад и подготовил другие домашние задания, которых на каникулы задали немало.

Утром в понедельник я первым делом отправился к чиновникам. Решил воспользоваться советом Екатерины Игоревны и оформить на себя «Берлогу».

Вопреки моим ожиданием, этот процесс занял не больше десяти минут. Все бумаги нашлись в архиве канцелярии, и от меня требовалось только заявление. Так что вышел я оттуда владельцем родовой земли. Что, по идее, должно было повысить мой аристократический статус. Типа, я теперь не безродный и безземельный дворянин, а родовой. То есть наличие даже такого небольшого клочка земли делает меня автоматически главой рода. В моих документах даже появилась такая пометка. Мне позволялось брать под своё крыло вассалов. Если наберётся не менее пяти семей, которые присягнут мне, я сразу становлюсь князем!

Конечно, в данный момент мечтать о подобном было просто смешно. Что я им мог предложить? У меня, по сути, ничего нет, даже если сравнивать с обычной дворянской семьёй. Пара предприятий с небольшим доходом, но это не важно. Главное — нет своих людей, нет гвардии. Нет даже нормального родового особняка. Не считать же за таковой мою «Берлогу»? Так что смена статуса ничего не меняла в моей жизни.

Под вечер ко мне без звонка заехал Курбатов, сообщив, что пора ехать к Никанору. Молча сев к нему в машину, я отправился в обитель.

— Здравствуй, Виталий! Поздравляю с получением родовой земли! — тепло поприветствовал меня паладин, когда мы остались с ним вдвоём в кабинете.

— Благодарю вас, но моей заслуги в этом нет. Да и мало что от этого изменилось, — равнодушно произнёс я, пытаясь поудобнее устроиться на стуле.

— Ты неправ, заслуги предков — это и твои заслуги. Не стоит их так принижать, — он с осуждением посмотрел на меня.

— Возможно, вы правы. Но я же сюда приехал не для того, чтобы обсуждать своих предков, верно?

— Не для этого, — Никанор согласно кивнул, продолжая изучать меня добрым взглядом своих холодных глаз. Не знаю, каким образом ему это удавалось, но я ощущал тепло, исходящее от него, — тем не менее, не принижай заслуг своих родственников. Они старались ради будущих поколений и ради тебя, в частности, а твои слова и твоё неуважение к ним совершенно неоправданно!

— Хорошо, — в его словах была своя правда, и на мгновение мне даже стало стыдно за своё поведение, — прошу прощения. Я действительно благодарен прадеду за возможность обрести родовые земли.

— Так-то лучше, — Никанор откинулся на спинку кресла, — расскажи, что произошло в особняке Кутыевых?

— М… вас не смущает моё противозаконное проникновение туда? — решил уточнить я.

— Меня больше волнует использование запрещённого артефакта при проведении ритуала. Всё остальное — лишь попытка исправить нанесённый вред, — твёрдо заявил он.

— Вы сняли камень с моего сердца, — улыбнувшись, признался я и начал своё повествование.

Рассказал всё, что произошло, в процессе отвечая на возникающие у паладина вопросы. Он не удивился тому, что мне удалось легко пройти через барьер, даже не заметив его. Больше Никанора поразил сам факт того, что «дух алтаря» — именно так он назвал ребёнка — переселился ко мне в браслет.

— Мне доводилось читать о подобном. Но последние лет сто никто не решается стать паладином Аннулета, — он кивнул головой на мой браслет, — мы, в некотором роде, с тобой коллеги. Только я служу изначальному божеству нашего мира, а Аннулет пришёл в него позже, и божество разрешило ему остаться у нас при соблюдении некоторых условий.

— Получается, у нас два бога?

— Что ты, — Никонор рассмеялся, — бог один, а Аннулет — просто дух, вобравший в себя силы и знания сильнейших магов умирающего мира. Их было четверо, когда они пришли к нам. Считай, что у него — запредельный магический ранг.

— Борей рассказывал об этом. Их мир умирал от вторжения. Они не справлялись и решили бежать, чтобы хоть кого-то спасти, — припомнил я.

— Так и было. Мы приняли их, но потом оказалось, что они открыли путь в наш мир своим врагам, — голос паладина был полон доброты и печали.

— И что теперь делать? — Не нравились мне его речь и вот этот тон. Обычно после таких слов следует предложение спасти мир, пожертвовав собой. Ну, по канону. Подобное точно не входило в мои планы. Все эти странные войны, боги, Аннулет, враждебные силы… Где они, а где я?

— Дальше… ты можешь оказать помощь в нашей борьбе, — начал он свою речь, я в ответ скривился: ну вот, началось!

— И как же? — поинтересовался я голосом, полным сарказма.

— Не переживай, — Никанор снова по-доброму улыбнулся, было видно, что он читает меня, как открытую книгу. Да у меня и не было желания скрывать свои мысли и чувства. Ну не герой я! — От тебя не потребуется слишком многого.

— «Слишком многого» тоже звучит достаточно опасно. То, что для вас «не слишком многое», для меня может оказаться смертельным.

— Давай начистоту, — он уставился на меня холодным взглядом, — ты в данный момент уникален. Подобных тебе не было в нашей империи последние сто-сто пятьдесят лет. Ты можешь проникнуть сквозь защиту отрезанных от мира алтарей и переселить их на новое место.

— Разве паладины не могут проникнуть сквозь защиту? Нам ещё в школе рассказывали, что вы можете её преодолевать! — прервал я его.

— Да, можем: если у алтаря есть связь с Аннулетом, то мы пройдём. Для этого нам придётся посетить один из сильных