По их следам - Тесс Герритсен

Прошагав несколько кварталов, Фош нашел телефон-автомат. Зайдя в будку, он набрал номер своего клиента.

– Джордан Тэвисток арестован по подозрению в убийстве, – отрапортовал Фош.

– Чье убийство? – тут же последовал резкий вопрос.

– Одного из агентов Домье. Женщины.

– Это сделал Тэвисток?

– Нет. Это сделал я.

Человек на том конце провода неожиданно разразился громким смехом:

– Это бесподобно! Просто бесподобно! Я прошу вас проследить за Джорданом, и вы подставляете его под обвинение в убийстве. Не могу дождаться, чтобы увидеть, что вы сотворите с его сестрой!

– Что вы хотите теперь? Что я должен сделать? – осведомился Фош.

В трубке ненадолго повисло молчание.

– Думаю, пришла пора разобраться со всем этим безобразием, – подумав, изрек клиент. – Покончите с этим.

– С женщиной никаких проблем не возникнет. Но добраться до ее брата будет трудно, если, конечно, мне не удастся как-то проникнуть в тюрьму.

– Вы всегда можете сами спровоцировать свой арест.

– И что будет, когда полиция опознает меня по отпечаткам пальцев? – Фош решительно тряхнул головой. – Для этой работы мне нужен кто-то еще.

– Тогда я подыщу кого-нибудь вам в помощь, – последовал ответ. – А пока давайте разбираться с каждым пунктом нашего плана по отдельности. Займемся Берил Тэвисток.

Дом на улице Мира теперь принадлежал турецкому предпринимателю. Новый владелец постарался привести здание в порядок. Наружные стены были покрашены, осыпавшиеся балконы – укреплены, дыры на крыше – покрыты шифером. Но, несмотря на эти улучшения, и сам дом, и улица, на которой он стоял, казалось, существенных изменений не претерпели.

«Во всем виноваты жильцы», – объяснял господин Замир, ведя Берил и Ричарда через два лестничных пролета наверх, к квартире в мансарде. Действительно, ну что можно поделать с жителями дома, которые не следят за детьми, позволяя им на голове стоять! Судя по всему, господин Замир был успешным бизнесменом: его дорогой, великолепно скроенный костюм и превосходный английский свидетельствовали о преуспевающем положении.

Владелец дома поведал, что здесь живут четыре семьи, которые довольно аккуратно вносят арендную плату. Но мансардная квартира по-прежнему пустует – господину Замиру никак не удается ее сдать. Приходили люди, осматривали жилье, но стоило им услышать о произошедшем здесь убийстве, как они тут же отказывались от найма. А все эти глупые суеверия! Ох, люди утверждают, что они не верят в призраки, но когда заходят в комнату, где погибли два человека…

– А давно квартира пустует? – спросила Берил.

– Вот уже год. С тех пор, как я приобрел этот дом. А что было перед этим, – господин Замир пожал плечами, – я не знаю. Возможно, там никто не жил много лет.

Домовладелец отпер замок:

– Можете осмотреться здесь, если хотите.

Господин Замир открыл дверь, и в лицо им ударил поток спертого воздуха – это был затхлый дух квартиры, которая многие годы была спрятана от окружающего мира. И все же мансарда не производила неприятного, отталкивающего впечатления. Солнечный свет струился в большое, в прожилках грязи окно.

Выглянув вниз, на улицу Мира, Берил увидела детей, пинающих футбольный мяч. Квартира была полностью освобождена от мебели – только голые стены и пол. Через открытую дверь Берил мельком заглянула в ванную, заметив сколотую раковину и старую, потускневшую сантехнику.

Берил молча ходила кругами по комнате, ее пристальный взгляд скользил вдоль деревянного пола. Снова подойдя к окну, она вдруг остановилась. Пятно было едва различимым – просто потускневшая коричневая точка на толстых дубовых досках. «Чья это кровь? – спрашивала себя Берил. – Мамина? Папина? Или их общая, соединившаяся навечно?»

– Я пытался зачистить это пятно, зашлифовать его, – пояснил господин Замир. – Но оно просто въелось в древесину! Даже когда я думаю, что мы окончательно его соскоблили, проходит несколько недель, и пятно проступает снова.

Домовладелец вздохнул:

– Это отпугивает людей, понимаете? Ни одному жильцу не понравилось бы напоминание о подобном происшествии на собственном полу.

Берил сглотнула стоявший в горле горький ком и, повернувшись, снова выглянула из окна. «Почему на этой улице? – думала она. – В этой квартире? При всех местах, имеющихся в Париже… почему они погибли именно здесь?»

Она тихо спросила:

– А кто владел этим зданием прежде, мистер Замир? До того, как вы его приобрели?

– Владельцев было немало. До меня дом принадлежал месье Розенталю. А перед ним хозяином был месье Дюдо.

– Когда произошло убийство, – заметил Ричард, – владельцем был некий Жак Ридо. Вы его знали?

– К сожалению, нет. Это было так много лет назад…

– Двадцать.

– Тогда я точно не мог его знать. – Господин Замир направился к двери. – Я оставлю вас одних. Если возникнут вопросы, я в квартире номер три, пробуду там некоторое время.

Берил рассеянно слушала, как скрипит лестница под тяжестью хозяина дома. Очнувшись от своих мыслей, она взглянула на Ричарда и увидела, что он отошел в дальний угол комнаты и, нахмурившись, изучает пол.

– О чем ты думаешь? – спросила она.

– Я размышляю об инспекторе Бруссаре. Вспоминаю, как он пытался обратить наше внимание на ту фотографию. Пустой кусок пола на снимке, на который он показывал, должен быть где-то здесь. Как раз налево от двери.

– Тут не на что смотреть. Да и на снимке тоже ничего не было видно.

– Именно это меня и беспокоит. Бруссар, казалось, был так взволнован, когда увидел ту фотографию! И пытался что-то сказать о портфеле…

– С секретными документами НАТО, – тихо добавила Берил.

Ричард пристально посмотрел на нее:

– Как много тебе рассказали о Делфи?

– Я знаю, что это не мама и не папа. Они никогда бы не переметнулись к нашим противникам.

– Люди могут перейти на другую сторону по разным причинам.

– Но не они. И безусловно, они не нуждались в деньгах.

– Возможно, они питали симпатии к коммунистам?

– Только не Тэвистоки!

Ричард направился к Берил. С каждым шагом, который он делал, ее пульс становился все чаще и чаще. Он подошел достаточно близко для того, чтобы ее сердце предательски защемило. Это было опасное чувство, соблазн, противиться которому было непросто. Вулф еле слышно произнес:

– Любого человека можно шантажировать.

– Ты имеешь в виду, что у них имелись тайны, которые не должны были выплыть наружу?

– Такие тайны есть у всех.

– Но не все становятся предателями.

– Это зависит от тайны, не так ли? И от того, как много можно потерять, если она станет известна всем.

В полной тишине они смотрели друг другу в глаза, и Берил невольно задавалась вопросом: как много Ричард на самом деле знает о ее родителях? Явно гораздо больше, чем он готов был признать. Берил чувствовала это, понимала, что он лишь делает вид, будто не был в курсе их дел, и это подозрение принимало угрожающие размеры, барьером вставая между ними.

Ах, снова эти тайны! Эта недосказанная правда! Берил выросла в доме, где было не принято болтать лишнего, а некоторые двери всегда держались запертыми. «Я отказываюсь жить в подобном стиле! – решительно подумала она. – Больше никогда!»

Она отвернулась:

– У них не было никаких причин быть настолько уязвимыми, чтобы поддаться на шантаж!

– Ты ведь была сущим ребенком, тебе исполнилось восемь! Училась далеко от родителей, в закрытом пансионе в Англии. Что ты на самом деле знала о них? Об их браке, их тайнах? А что, если это именно твоя мать сняла эту квартиру? Встречалась здесь со своим любовником?

– Я не верю в это. И никогда не поверю.

– Неужели так трудно с этим смириться? С тем, что она была прежде всего человеком, со всеми достоинствами и недостатками, что у нее, возможно, был любовник? – Ричард сжал ее плечи, заставив посмотреть прямо себе в глаза. – Она была красавицей, Берил. Стоило ей захотеть, и у нее было бы бесчисленное множество любовников.

– Ты выставляешь ее гулящей женщиной!

– Я всего лишь рассматриваю все возможные варианты.

– Выходит, ты допускаешь, что моя мать предала королеву и страну? Предала все, чем так дорожила, и только ради того, чтобы маленький омерзительный секрет не выплыл наружу? – Берил сердито вырвалась из рук Вулфа. – Извини, Ричард, но мою веру подобными предположениями не поколебать!

Она резко повернулась и зашагала к двери.

– Я действительно знал твоих родителей, – бросил ей вслед Ричард. – И знал их довольно хорошо.

Берил остановилась и медленно обернулась к нему:

– Что ты подразумеваешь под «довольно хорошо»?

– Мы… вращались в одних и тех же кругах. Мы не работали в одной команде, если уж быть совсем точным. Но перед нами стояли одни и те же задачи.

– Ты никогда не упоминал об этом.

– Я не знал, как много мне следует рассказать тебе. Как много тебе следует знать. – Ричард принялся медленно, кругами прохаживаться по комнате. Было заметно, что он тщательно взвешивает каждое слово перед тем, как произнести его. – Это было мое первое назначение. Я только что закончил свою подготовку в Лэнгли…