Наташа и будущее - Сергей Спящий

Минут пять Александра пересказывала Римме запутанную историю связанную с внезапным и чудовищно большим спросом на носки и конфеты из заменителя шоколада. Историю Римма не поняла потому, что Саша как обычно начала не с начала и не дошла до конца. Видимо она полагала будто остальное и так понятно, из контекста.

Закончила Саша словами: —Тогда он признал, что я была права, правда с оговорками. И следовательно чисто технически не могу считаться победительницей в том дурацком споре. Вот ведь жук металлический.

— Кто жук? — переспросила Римма. В тот момент она переходила дрогу и немного отвлеклась.

— Новосибирск— радостно объяснила Александра — Его статистическое величество. Главный оптимизатор всего и вся, что только подаётся оптимизации.

— Постой— прервала Римма, хотя сама продолжала идти: —Так город-интеллект работает у вас в управлении продовольственной статистики?

— Он много где работает— фыркнула подруга — Но я тебе вот по какому поводу звоню. Давай вечером махнём на внеплановые тренировки, а? Исключительно женский коллектив, никаких мужланов. Посидим, поговорим, постреляем. На автолётах ещё покатаемся. Танька обещала добыть настоящий «огненный глаз» — у неё муж работает на западном тренировочном полигоне. Сказал, что даст, но только на один вечер. Что скажешь, я тебя записываю?

— Вот тебе и раз— подумала Римма — Стоит выдумать ложь, а она спешит оказаться правдой. А я ещё думала сказать будто зубы разболелись, иду лечить. Хорошо, что передумала.

— Прости Сашенька— сказала она — Очень хотела бы, но никак не могу. Виталик обещал мне романтический вечер и было бы верхом неблагодарности обмануть его ожидания.

— Романтический вечер это святое— согласилась подруга — До какого этапа вы с ним дошли? Он тебя в загс ещё не пытается затащить?

— Если бы попытался. Ещё немного и придётся самой проявлять инициативу— пожаловалась Римма.

Саша хмыкнула, дёрнула себя за кудрявые, спускающиеся к ушам волосы и посоветовала: —Главное не переусердствовать. Понемногу, осторожней, знаешь поучительную историю как лягушка сварила себя в молоке? Удачи тебе в осуществление матримониальных планов. Моё тебе прощание.

— До встречи— отозвалась Римма стаскивая очки-монитор. Очки вернулись в сумку, а она пошла дальше всё больше сомневаясь а правильно ли то, что она сейчас делает. Может быть стоило начистоту поговорить с Витей? Или она слишком торопит события? Знать бы наверняка о чём думает другой человек, вот было бы здорово. Продвинутые нейрокибернетики инсталлируют в себя что-то вроде беспроводных приёмо-передатчиков работающих по защищённым каналам. Любая, оформленная в слова, мысль передаётся выбранному человеку, а тебе передаются его мысли. Говорят некоторые влюблённые так делают. Они называют это «новый путь любви». Вот только Римме, как программисту, прекрасно известно, что не бывают идеально защищённых каналов и абсолютно надёжных фильтров. Подобная степень открытости миру не подходит для неё. Тем более, что в одном из последних информационных бюллетеней осуждалась данная практика нейрокибернетиков как идущая вразрез с коммунистическими идеалами. Пока лишь просто осуждалась. Римма вспомнила строки из статьи: —Коммунизм не ставит целью полностью перейти от индивидуального сознания к обобществлённому. Он есть множество осознавших общую цель и договорившихся о средствах её достижения индивидуальностей. Практику отдельных граждан нейрокибернетической республики следует осудить и считать принижающей великое имя человека по следующим причинам…

— Нейрокибернетики сейчас не в почёте— подумала Римма поднимаясь по ступеням районной поликлиники: —Но всё равно мы правы. Время покажет и когда остальные люди осознают и поймут у нас уже будут в наличии множество опробованных рецептов.

— Добрый день— привычку Риммы здороваться с программными сущностями как с человеком Виталлий находил весьма милой и она старалась следовать ей даже в его отсутствие: —На приём к доктору Подмогаевой, по записи.

Нарисованный во врачебном халате и шапочке с красным крестом грач пригласил следовать за собой. Римма шла за проводником по больничным коридорам волнуясь всё больше. Перед дверью кабинета она собралась, сделала непроницаемое лицо и вошла.

Доктор Подмогаева была пожилой женщиной, избыточно половатой и от того выглядевшей необыкновенно доброй и симпатичной старушкой. Просто идеальный облик врача с которым приходится обсуждать некоторые личные вопросы. Скорее всего доктор Подмогаева была ещё и неплохим психологом, а то и психотехником.

— Здравствуйте— сказал добрый доктор, психолог, а может быть и психотехник: —В заявке вы написали, что хотите проконсультироваться по поводу рождения ребёнка. Сказали, что будущий муж не сможет подойти и вы принесёте срез его кожи для анализа совместимости геномов. Вы принесли?

Римма судорожно кивнула и вдруг призналась: —Он не знает. Будущий муж, то есть ещё не муж, но… это сложно выразить словами. В упаковке его волосы и срезанные ногти, этого должно быть достаточно? Я сначала хотела проконсультироваться прежде чем предпринимать серьёзные шаги потому, что если генетический анализ будет отрицательным, то мне придётся найти себе кого-нибудь другого, только я не знаю кого.

Римма заплакала, а добрый доктор Подмогаева утешала её подавая салфетки и говоря: —Хорошо, что вы сами признались хорошая моя. Когда человек признаётся в обмане из внутренних побуждений то и обман обманом как бы не считается. Пожалуйста вытрите слёзы и мы начнём обследование. Сначала пройдём положенные процедуры, а потом поговорим, хорошо?

Римма кивнула. Её лицо раскраснелось, а щёки почему-то надулись. Редко каких девушек красят пролитые слёзы. Римма была не из их числа.

Положенные процедуры заняли часа полтора и ещё полчаса она ждала пока компьютер пережуёт полученные данные, составит графики, сравнит информацию с записанной в её медицинской карте. Всё это время доктор Подмогаева находилась рядом. Держала Римму за руку когда она лежала в полукапсуле автодока. Выслушала её бессвязанные откровения о том, что Римма с пяти лет росла в интернате так как оба её родителя погибли во время последней войны, она же самая короткая война, длилась три часа сорок минут, но сумела навсегда исковеркать жизнь будущему младшему научному сотруднику. Старушка понимающе кивала когда Римма объясняла как сильно хочет настоящую семью с мужем и детьми. Их обязательно должно быть два или три.

Доктор Подмогаева спросила: —Почему не больше?

— Конечно, можно и больше— согласилась Римма — Чем больше тем лучше. Хотя это помешает научной карьере, но ведь многие молодые матери умудряются совмещать работу и уход за детьми и даже добиваются успехов. А если нет, то и чёрт с ними, с успехами и карьерой. Лишь бы они с Витей оказались совместимы потому, что она не уверена, что он согласится воспитывать не родного ребёнка, а если надавить через профком, то Витя точно её разлюбит и это будет ужасно.