Тайна голландской туфли. Тайна испанского мыса - Эллери Куин

Эллери мельком взглянул на нее. Через открывшуюся на минуту дверь он увидел группу врачей, собравшихся вокруг операционного стола, на котором лежало тело Абигейл Дорн, покрытое простыней.

Он ступил в амфитеатр, сделав знак отцу.

Амфитеатр был тих, однако чувствовалось, что в нем витал дух беспорядка, паники. Медицинская публика бродила по залу, переговаривалась делано веселыми голосами, не обращая внимания на полицейских, которые стояли на посту. Однако во всем этом чувствовалась нотка истерии: разговор то и дело внезапно прекращался, за ним следовала болезненная тишина.

Кроме тех, кто собрался вокруг операционного стола, никто не смотрел на тело.

Эллери подошел к столу. В шлейфе шепотка медиков, сопровождавшего его появление, он сделал какое-то краткое замечание, на которое сразу несколько молодых докторов кивнуло. Он немедленно вернулся в предоперационную, тихо закрыв за собой дверь.

Сара Фуллер мрачно стояла в центре комнаты. Ее руки, тонкие, с голубыми венами, висели по бокам. Она не отрываясь смотрела на инспектора, губы ее были плотно сжаты.

Эллери подошел к отцу.

— Мисс Фуллер! — резко произнес он.

Она подняла на него свои туманные голубые глаза. В уголках ее рта появилась горькая улыбка.

— Далее, — произнесла она холодно.

Окружной прокурор выругался про себя. В этой женщине было что-то мистическое. Ее голос был тверд, холоден и надменен, как и ее лицо.

— Что вы хотите от меня, господа? — спросила она.

— Присаживайтесь, пожалуйста, — с раздражением бросил инспектор. Он двинул по направлению к ней стул; она посомневалась, шмыгнула носом и села — прямая, как доска.

— Мисс Фуллер, — сразу сказал инспектор, — вы прожили бок о бок с миссис Дорн двадцать пять лет?

— В этом мае исполнится двадцать один.

— Вы с нею не ладили, так?

Эллери с удивлением отметил, что у нее — у женщины! — было заметное адамово яблоко, которое ходило в ритме речи вверх-вниз. Она холодно ответила:

— Так.

— Почему?

— Она была скряга и предательница. Алчность была ее сутью. Она была тираном. Для всего мира она была символом добродетели. Для тех, кто от нее зависел, для ее «вассалов» — она была дыханием дьявола. День за днем…

Эта замечательная в своем роде речь была произнесена ярко, выспренним тоном. Инспектор Квин и Эллери обменялись взглядами. Вели вздохнул, детективы со значением кивнули. Инспектор оставил поле боя Эллери и уселся, закинув руки за голову.

Эллери мягко улыбнулся:

— Мадам, вы, я вижу, веруете в Бога?

— Бог — мой пастырь, — подняла она на него глаза.

— Тем не менее, — ответил Эллери, — мы бы предпочли здесь менее апокалиптические ответы. Вы все время говорите правду?

— Я и есть сама Божья правда.

— Благородная позиция. Прекрасно, мисс Фуллер. Кто убил миссис Дорн?

— Когда вы, наконец, будете благоразумны?

— Едва ли такой ответ облегчит расследование. — Глаза Эллери блеснули раздражением. — Вы знаете или нет?

— Кто совершил сие деяние — нет!

— Благодарю. — Он говорил с искренним восхищением ею. — Скажите, вы ссорились с Абигейл Дорн часто, как правило?

Женщина в черном не шевельнула и бровью и не изменила выражения лица.

— Я — да.

— Отчего?

— Я уже сказала. Она была само Зло.

— Но нам все говорили, что миссис Дорн была добрая женщина. Вы же делаете из нее какую-то Горгону. Вы сказали, что она была жадная тиранка. В чем это проявлялось? В домашних делах? В крупном или в мелочах? Отвечайте четко.

— Мы не ладили с ней.

— Ответьте на вопрос.

— Мы глубоко ненавидели друг друга. — Она крепко сцепила пальцы.

— Ха! — Инспектор так и подпрыгнул на стуле. — Теперь мы поняли: выражено на языке двадцатого века. Не могли выносить даже вида друг друга, правильно? Царапались и шипели, как дикие кошки. Ну хорошо, — он поднял палец, — почему же тогда вы оставались вместе на протяжении двадцати одного года?

Его голос оживился.

— Благостность в терпении обретается… Она была одинокой королевой, я — нищенкой, ожидающей милостыни. Привычка становилась все сильнее. Мы были связаны с ней узами посильнее, чем родственные.

Эллери некоторое время смотрел на нее, подняв брови. Лицо инспектора выражало недоумение; он пожал плечами и красноречиво взглянул на окружного прокурора. Вели одними губами произнес слово «помешанная».

В тишине открылась дверь — и врачи ввезли на каталке тело Абигейл Дорн. Яростный взгляд инспектора наткнулся на предупреждающую улыбку Эллери; Эллери внимательно наблюдал за лицом Фуллер.

Эта мизансцена произвела совершенный переворот в настроении Сары Фуллер. Она встала, прижала к своей впалой груди ладонь. На ее щеках появились два ярких розовых пятна; она смотрела почти с любопытством, не отрываясь. Мертвое лицо ее хозяйки и ненавистной компаньонки было безжалостно открыто до самой шеи.

Молодой доктор указал на синее, опухшее лицо убитой:

— Простите за тяжелое зрелище. Цианоз. Это всегда так ужасно. Но вы сказали…

— Прошу вас. — Эллери махнул рукой в сторону двери, упреждая врача. Ему нужно было наблюдать за Сарой Фуллер.

Она медленно подошла к каталке, медленно осмотрела закостеневшее тело. Когда глаза ее пропутешествовали по всему телу и остановились на шее, она замерла.

— Греховная душа — да умрет! — вскрикнула она. — И да прославлена будет длань, ее покаравшая! — Голос Сары перешел на крик. — Абигейл, я предупреждала! Я говорила тебе, но ты не вняла, Абигейл! Наступило возмездие за грех сей…

Эллери насмешливо подпел ей стих из Писания. Бывшая компаньонка в ярости обернулась на звук его холодного циничного голоса; глаза ее метали молнии.

— Только идиоты насмешничают над грехом! — завизжала она. — Я увидела то, за чем пришла, — неожиданно спокойно, но весьма экзальтированно изрекла она. Казалось, женщина уже забыла свои прежние слова. Она взволнованно дышала; ее тощая грудь вздымалась. — Теперь я могу идти.

— Нет-нет, тут вы ошибаетесь. Не можете, — спохватился инспектор. — Сядьте, мисс Фуллер. Вам еще придется немного задержаться.

Казалось, она оглохла. Выражение экзальтации застыло на суровых чертах ее лица.

— Да бога ради! — орал инспектор. — Перестаньте же паясничать и снизойдите на грешную землю!

Он перебежал комнату и грубо схватил ее за руку. Тряхнул ее хилое тело. Но лица ее не оставляло неземное выражение.

— Вы не в церкви, мадам, вернитесь же!

Она позволила инспектору усадить себя, но сохранила отсутствующий вид всего своего существа. В сторону усопшей она не бросила больше ни взгляда. Эллери, который все это время внимательно наблюдал за ней, сделал знак врачам.

Поспешно, не скрывая облегчения, врачи в белых одеждах вывезли каталку и установили ее в лифте. Было слышно, как лифт спускается в помещение морга в подвале.

Инспектор вполголоса сказал Эллери:

— Сын, больше из нее ничего не вытрясешь. Она в сомнамбулическом состоянии. По-моему, уж лучше опросить на ее счет других. Как думаешь?

Эллери кинул взгляд на женщину, которая, как замороженная, сидела на стуле, пугая отсутствующим взглядом.

— Если больше ничего, — угрюмо сказал он, — то, по крайней мере, она может послужить прекрасным объектом работы для психиатра. Сделаю-ка я еще один ход и взгляну на реакцию… Мисс Фуллер!

Ее отсутствующий взгляд остановился на нем.

— Скажите, кто мог желать смерти миссис Дорн?

Она содрогнулась; взгляд ее стал осмысленным.

— Я… я не знаю.

— Где вы были этим утром?

— Сначала дома… Кто-то позвонил. Сказали, что случилось несчастье… Это кара Божья, это кара! — Лицо ее вспыхнуло; вдруг ее тон вновь стал спокойным и обыденным. — И мы с Хильдой поехали сюда. Мы ждали операции.

— И вы были все это время с миссис Дорн?

— Да. Нет.

— Так да или нет?

— Нет. Я оставила Хильду в комнате ожидания — вот там, через холл. Я нервничала. Я пошла бродить. Никто меня не останавливал. Я шла, и шла, и шла, и потом… — тут ее взгляд стал непроницаемым, — я вернулась к Хильде.

— Вы ни с кем не разговаривали?

Она медленно взглянула на него:

— Я искала, кого бы спросить. Искала врача. Доктора Дженни. Доктора Даннинга. Доктора Минхена. Я нашла только доктора Даннинга — в его кабинете. Он меня ободрил, и я пошла назад.

— Проверить! — пробормотал Эллери. Он начал ходить взад-вперед. Кажется, он что-то обдумывал. Сара Фуллер сидела в ожидании.

Когда он заговорил, в голосе его зазвучала угроза. Он обрушился на нее внезапно:

— Почему вы не передали телефонную просьбу доктора Дженни мисс Дорн, чтобы миссис Дорн была сделана инъекция инсулина?