Главы для «Сромань-сам!» - Сергей Николаевич Огольцов

республиканских соревнованиях) тренер сказал разогреться прыжками в высоту.

Установили планку всего-то на 82 и после первой же попытки Инна не смогла подняться. Подружки по атлетической секции помогли выбраться из ямы для прыжков и доковылять до «Волги».

Самик собственноручно отвёз её в травматологию горбольницы для диагноза «разрыв связок голеностопного сустава», а оттуда домой.

Ещё через неделю, опасливо опираясь на левую ногу, Инна пришла на стадион. Он был пуст как всегда, кроме двух часов по четвергам и вторникам.

Тихо скулил осенний ветер и сметал сухие листья с плотно слежавшегося шлака чёрной гаревой дорожки, как пёс лохматым хвостом.

Она погрустила по двум годам упорных тренировок, в которых её хвалили за хорошие перспективы, и пошла к мосту перед базаром — потому что ДЮСШ стояла рядом на берегу реки — сказать, что покидает спорт.

Спортшкола находилась в модифицированном здании бывшего костёла, внутренняя высота которого оказалась достаточной для полномасштабной волейбольной площадки. Узкие окна устремлённые к сводчатому потолку зачерняла прочная металлическая сетка предохраняя стёкла рам, сменивших вычурные витражи, от рикошетов кожаного мяча, а кабинет директора уютно разместился в ризнице.

Когда Инна вошла, Самик встал из-за широкого жёлтого стола, пригласил её сесть на кресло под окном и опустился рядом с ней в такое же.

— Скрывать не стану, Инна, — сказал он, — для большого спорта связки нужны целыми, чтоб не подвели, но и тут, — он указал на дверь, позади которой к своду нефа взмывали хлёсткие хлопки ударов наотмашь, протяжные стоны и вопли игроков «тянувших» безнадёжный мяч, сменяясь краткими вердиктами свистка, — ты свободно можешь устроиться тут, без проблем. У нас есть должность методистки, неважно, что ты школьница, в платёжке возраст не указан. Будут и командировочные, если захочешь сопровождать команды. Колесим чуть не по всему Союзу, недавно в Сочи были, Крым вообще два раз в год. А не захочешь, так и не ехай, просто отметим, что была. Ты подумай, в месяц прилично набегает.

Его ладонь легла на колено её тренировочного костюма. Инна приподняла лицо навстречу спортивным вымпелам на стене напротив.

Алые треугольники вымпелов стекали с гвоздей вбитых в стену к полке с шеренгой из двух-трёх кубков — тонкий слой пыли чуть смягчал отблеск маслянисто-перламутрового окраса стенок и серебристость фигурок на крышках — трофеи за места в областных и республиканских соревнованиях протирались раз в квартал.

Они были такими ярко красными, эти вымпелы. У каждого по центру белый круг с чёрным ободом. Три головы, все в профиль, обёрнуты к ней в три глаза со стены — все левые. Но вдруг, словно при смене слайда, головы Ленина пропали, сменились угловато ломаным крестом символа, который на санскрите желает счастья и здоровья, и процветания на долгие годы жизни.

Чёрные свастики в белых кругах на красном…

Инна вздрогнула и потрясла головой, смахнуть наваждение. Вкрадчивая рука ушла с её колена.

— Ты не спеши отказываться, Инна. Подумай хорошо. Надумаешься — приходи или при случае когда пересечёмся, город-то маленький…

Инна долго сидела во дворе своей пятиэтажки за выкрашенным зелёной краской столиком пенсионеров-шахматистов на врытых в землю столбиках. Осенняя пора стариков разогнала, хотя и раньше не очень-то тут собирались.

В некрашеной песочнице песка осталось лишь на самом донышке, да и тот покрыт бурыми листьями, что нападали с вишен.

Из первого подъезда притопала Инга и уселась на доску сидения напротив. Опять принялась канючить, чтоб Инна дала ей поносить колечко с бирюзовой стекляшкой. Неделю уже не отстаёт.

Чтобы избавиться от набрызга густых веснушек в без умолку клянчащем лице напротив, Инна сняла и протянул: «На!»

Инга колечко цап! и тут же убежала в свой подъезд, пока Инна не передумала…

* * *

Пазлик #12: Всеодоление Привыкания

Гастарбайтеров с Украины на центральный вокзал Дюссельдорфа, Хауптбанхоф, конечно же не повезли, их сгрузили на товарной станции, однако тоже в черте города.

Пригород Лиренфелд слился с самим Дюссельдорфом ещё аж в 1340 или около того. Околицу эту всегда населяли ремесленники, а в пору Промышленной революции в Лиренфелде выросли заводы и фабрики различные по своему назначения, но с одинаковой потребностью близкого расположения к железнодорожной станции. Вот она и появилась и пусть за долгую историю развития железнодорожных коммуникаций товарная станция так и не обзавелась архитектурным украшением типа вокзала Хауптбанхоф, её всегда отличала всесторонне продуманная планировка и максимальная функциональность.

С учётом вышеизложенного, молодым людям доставленным с Востока, не пришлось сходить по наклонным приставным помостам, словно скот какой-нибудь или те же лошади, нет, они прямо из вагонов переступали на широкую платформу под крышей, лицом к ряду широких ворот складских помещений вдоль противоположной стороны платформы их выгрузки.

Ворота все были надёжно заперты, помимо гостеприимно распахнутых — как раз посередине платформы — куда их и завели.

Помещение между дощатых стен оказалось достаточно просторным и функционально пустым. Недостаток освещённости (из-за естественного отсутствия окон) восполнялся электрическими лампочками накаливания (производства Osram GmbH) внутри свисающих с потолка широких отражателей, гальванизированных, рассчитанных на длительный срок эксплуатации.

Молодёжь пребывала в состоянии взволнованной растерянности после долгого пути в полутёмных вагонах и из-за неопределённости предстоящих перемен в их жизни.

Первым делом начался отбор. В ворота заходили люди в форме, а иногда и в штатском, прохаживались вдоль строя ост-гастарбайтеров, обводя их оценивающим взглядом, указывали: “ду, ду, ду, унд ду”.

Отмеченные покидали строй, чтобы приблизиться к одному из двух столов у ворот входа.

Человек за соответствующим столом быстро составлял список приблизившихся, передавал оценщику и тот выводил набранную группу вон…

Третий рейх распространился уже на всю, практически, Европу, вёл успешную, в основном, войну на два фронта (похоже это стало судьбой Германии — противостоять сразу нескольким противникам). Такие обстоятельства приводили к определённым затруднениям в сфере трудовых ресурсов — старики уходят на пенсию, молодые призываются в армию, возникает потребность в рабочих руках, желательно помоложе, которые и доставлялись, эшелонами, на крупные предприятия промышленного производства.

“Гостевые работники” поселялись компактно, в специальные лагеря, не концентрационные, трудились в цехах, обученные элементарным операциям, обеспечивались питанием, символической зарплатой и относительной свободой передвижения в определённые дни и указанные часы, за чем следила полиция и те из сотрудников лагерей проживания, в чьи функции входило оформление пропусков “аусвайсов”.

Этот же метод повторялся и в сельском хозяйстве в поместьях крупных землевладельцев, но в упрощённом, разумеется, варианте.

Юле повезло, она не горбатилась как крепостная Gustarbeiterin в полях какого-нибудь