Кукушата Мидвича - Джон Уиндем

— Я как раз должен ехать в Мидвич, — сказал Бернард и опрокинул в себя рюмку. — Не хочешь составить мне компанию? Повидаешь старых знакомых, то да се.

Я был свободен — Джанет уехала погостить к школьной подруге куда-то на север.

— Ты все еще следишь за событиями? Ну, что ж, я о удовольствием принимаю твоё предложение. Зеллаби пребывает в добром здравии?

— О, да. Он из породы людей, которые не болеют и не стареют.

— В одну из наших последних встреч он поведал мне о своей идее коллективной личности. Он создал довольно убедительную концепцию. Расписывал об Адаме и Еве. Что-то еще, уже не помню.

— Там немногое изменилось, — сказал Бернард. Мы опрокинули еще по рюмочке. Бернард не стал продолжать тему.

— Дело, из-за которого мне придется туда отправиться, довольно печально. Следствие, допросы. Пусть тебя это не волнует.

— Кто-нибудь из Детишек?

— Нет, нет, — он отрицательно покачал головой. — Дорожное происшествие с местным мальчиком, Полом.

— Пол, — задумчиво повторил я. — Ах, да, у его семьи ферма в направлении Онили.

— Трагическая случайность.

Мне было неловко расспрашивать его и я переменил тему, поведав ему о своих успехах в Канаде.

Следующим утром с первыми лучами восходящего солнца мы отправились в путь.

В машине Бернард разговорился Видимо, почувствовал себя свободнее, нежели накануне в баре.

— Ты обнаружишь в Мидвиче кой-какие перемены, — сказал он. — Ваш бывший коттедж занимает теперь чета Уэлтон! Не припомню, кто сейчас живет в доме Кримма; после Ферманов там сменилось много хозяев. Но более всего тебя поразит Ферма. Табличку закрасили и там нынче значится «Мидвич Гранж» — спецшкола Министерства образования.

— Для Детей, что ли? — поинтересовался я.

— Так точно, — кивнул Бернард. — Экзотическая идея многоуважаемого Зеллаби оказалась не такой уж из ряда вон выходящей. Его концепция нанесла настоящий удар, к вящему неудовольствию Ферманов. Он представил их настолько некомпетентными, что им просто пришлось убраться восвояси.

— То есть, оправдалась его идея Адама и Евы? — я недоверчиво пожевал губами.

— Не совсем так. Имеется ввиду существование двух групп умственного развития. В возрасте двух лет один мальчик научился читать простые слова.

— В два года?! — воскликнул я.

— Это — четыре года для обычного ребенка, — напомнил Бернард. — На другой день выяснилось, что все мальчики способны читать, они распознали те же слова. А через неделю и девочки начали читать. Но только после того, как одной из них пояснили как это делается. Затем одного мальчика научили ездить на велосипеде, чем незамедлительно воспользовались остальные. Миссис Брикман научила свою девочку плавать. Впрочем, могу дальше не рассказывать, все и так видно и понятно. После того, как Зеллаби открыл этот феномен и его наличие было проверено, никаких сомнений о том, что у Детишек существует некая неоткрытая система передачи знаний, не осталось. Предполагается, что это простая передача мыслей на расстоянии, а детишки обладают сильно развитым шестым чувством.

Честно скажу, я не удивился услышанному. Бернард продолжал:

— Так или иначе, все это лишь научные измышления. Остается голый факт: Детишки незримо общаются в своем кругу. Обычная школа им не подходит и на Ферме организовали этот спеццентр, больше исследовательского, чем образовательного толка. А у Детей явно отличная от нашего система общения. Она для них более важна, чем любые другие чувства. Даже если речь идет о родном доме, то есть, конечно, о месте жительства. Как результат, многие отказались от них и последовало решение разместить их на Ферме. Часть переселилась сразу. Другие присоединились позднее.

— Гм. И что обо всем этом думают жители? — спросил я.

— Одни с облегчением избавились от навалившейся ответственности, другие привязались к Детям и все еще любят их и переселение подействовало на таких несколько подавляюще. Но, рано или поздно, все приняли такое изменение, как должное. И переезд никто не пытался остановить. Трое женщин сохранили свое доброе ним отношение и Дети отвечают им взаимностью. Некоторые даже частенько захаживают к своим, с позволения сказать, матерям и иногда живут у них по несколько дней. Некоторые же семейные связи разорвались сразу и навсегда.

— Странноватое решение, — резюмировал я. Бернард улыбнулся.

— Ну, коль память у тебя не коротка, и начало выглядело довольно странновато, — напомнил он.

— И что они делают на Ферме?

— Разумеется, в основном это школа. Там есть учителя, врачи и психолог. К ним приезжают преподаватели и читают лекции. Вначале устроили классы. Но потом убедились в ненужности такой формы обучения. Нынче на уроки ходят попарно — один мальчик и одна девочка. Обучаются одновременно шесть пар разным предметам. А каждая группа в отдельности уже как-то сортирует и усваивает полученные знания.

— Бог ты мой, да они же небось впитывают знания, как губка.

— Совершенно правильно. Да еще и фору дают некоторым учителям.

— А как же вам удается удержать в тайне их существование?

— В этом отношении все складывается как нельзя лучше. С прессой у нас полное взаимопонимание. Ну, а других путей для широкой огласки просто нет. Относительно окрестностей Мидвича пришлось попотеть. Население здесь никогда не отличалось высоким уровнем образования и культуры. В соседних деревнях думают, что Мидвич — нечто сродни сумасшедшему дому, только что без ограды из колючей проволоки и высоких-превысоких стен. Ну, что ж, для пользы дела мы даже подогреваем такое отношение — дескать, после того Дня здесь все послетали с рельсов, а уж дети — в особенности. А жалостливое правительство открыло для них спецшколу. О, безусловно, ходит уйма сплетен, но нам всегда удается представить их не вполне удачными шутками.

— Предугадываю, что вам пришлось привлечь мощные силы в инженерии и управлении, — добавил я. — До чего я никак не могу дойти своим слабым умишком — с чего бы это вы так пеклись о сохранении тайны. Ошивающаяся повсюду служба безопасности в Тот День — вполне понятно все же что-то непонятное свалилось с небес на нашу грешную Землю. В конце концов, такая у вас работа. Но теперь!.. Столько канители и только ради того, чтобы широкая общественность не прознала про Детишек… Эта странная контора на Ферме… Да и правительству содержание такой спецшколы влетает в копеечку.

— Ты что, считаешь, что Департамент Соцобеспечения проявляет такую заботу о детях захолустного городка по своей воле и под свою ответственность?

— Слушай, Бернард, давай не будем, а? — попросил я.

Мы перекусили в Трейне и въехали в Мидвич после двух. Я не нашел видимых изменений; складывалось впечатление, что прошла всего неделя, а не восемь долгих лет. На площади, где должен был происходить допрос возможных свидетелей, уже собралась толпа.

— Возможно, тебе лучше было отложить свой визит. Гляди: вся деревня собралась, — кивнул на толпу Бернард.

— Ты считаешь, что допрос съест много времени?

— Простая формальность, как надеюсь. Может, полчаса…

— Ты тоже будешь давать показания? — спросил я и удивленно подумал, что если эта простая формальность, то зачем ему было так беспокоиться, бросать другие дела и мчаться сюда из Лондона?

— Да нет. Надо же кому-нибудь присмотреть здесь за порядком, — ответил он.

Я про себя решил, что он был прав относительно неудачного времени моего визита, но все же последовал за ним на холм.

Театр во время премьеры, да и только; свободных мест нет. Я заметил в толпе несколько знакомых лиц. Без сомнения, на процедуре решили присутствовать все. Юный Джим Пол был знаком всем. Но по атмосфере чувствовалось, что не это главное и что вполне можно ожидать некоего взрыва. Однако, ничего такого не произошло. Допрос действительно был формальным и быстрым, и уложился в обещанные мне Бернардом полчаса. Я обратил внимание что Зеллаби исчез сразу по окончании сборища. Он стоял на ступеньках и явно ждал нас. Его приветствие выглядело так, будто мы в последний раз встречались с ним вчера.

— Какими ветрами? — спросил он затем. — А я-то думал, вы в Канаде.

— А я и есть в Канаде. Здесь оказался по чистой случайности, — пояснил я и рассказал о своей встрече с Бернардом

Зеллаби повернулся к Бернарду:

— Вы удовлетворены?

— А что же еще? — пожал тот плечами. Тут какая-то пара ребятишек прошествовала мимо нас и потопала по дороге сквозь расходящуюся по домам толпу людей. Я едва скользнул по ним взглядом, вздрогнул и уставился им вслед.

— Постойте-ка. Неужели это они?

— А как же, — указал Зеллаби, — они самые, родимые. Вы на глаза обратили внимание?

— Невероятно! Ведь им должно быть не больше девяти лет!

— По календарю — согласился Зеллаби. Я тупо наблюдал за удаляющейся парочкой.

— Невозможно!

— Невозможное, как мы имели печальный опыт, вполне оказывается возможным в Мидвиче, — веско заметил Зеллаби. — Невозможное и невероятное принимается с трудом, но мы научились не удивляться. А что, полковник вас не переубедил?