Второе посещение острова - Владимир Файнберг

«Солнце и буря! Ёлки–палки! – молодо подумалось мне. – Плыву на поиски клада. Будет, что рассказать Нике!»

Но едва мы повернули направо и пошли вдоль «норд сайд», как в рубке за моей спиной сквозь треск помех раздался громкий голос.

Одновременно я увидел большой катер, который, подпрыгивая на волнах, летел навстречу и подавал прерывистые сигналы сиреной.

— Что это значит? – спросил я, возвращаясь в рубку.

— Баста! – мрачно ответил Янис.

Он объяснил, что служба спасения из‑за разыгравшейся непогоды закрыла путь на север.

Мы прошли назад мимо Лаларии. Янис свернул в затишье бухточки по соседству. Загрохотала цепь. Встали на якорь.

— Фишинг! – объявил Янис. – Рыбалка.

— А что будет с Дмитросом?

— Шторм за ночь утихнет. Завтра, в субботу, снова пойдём на кап Кастро, – ответил он, доставая со дна ларя свёрнутую в кольца леску с крючками и грузилом, тряпицу с нарезанным на длинные кусочки кальмаром и вручил всё это мне.

А сам опустился по короткой лесенке в крохотную каюту, улёгся на разодранную овчину, свернулся калачиком. Мгновенно заснул.

Я подумал о том, что Дмитрос остался один в такую непогоду, что у него, наверное, есть с собой мобильный телефон. Нужно будет узнать номер, попросить Люсю дать мне возможность с ним созвониться.

А пока что прошел на корму и занялся рыбной ловлей.

«Может, и к лучшему, – думал я, забрасывая леску с наживкой. – Уговорю по телефону Дмитроса, чтобы перебирался к избранному мною заливу Ангелов. И мы с Янисом завтра после зубодёрства пойдём прямо туда».

Всё‑таки настроение было испорчено. Я попытался взбодрить себя надеждой на то, что здесь, в этом диком, никем не тревожимом месте удастся поймать огромную рыбу, какую поймал сын Константиноса, и забеспокоился о том, что леса закидушки недостаточно толстая для такой добычи.

Но, несмотря на затишье, на глубину около четырёх метров, вообще никто не клевал.

Тогда я рассудил так: сброшенный якорь поднял вокруг себя облако придонного ила со всеми ютящимися там червячками и моллюсками. Рыба должна кинуться прямо туда.

И перешёл на нос судна. Забросил закидушку, рискуя запутаться о якорную цепь.

Примерно за час я наловил что‑то около сорока абсолютно одинаковых, величиной с ладонь, плоских, красно–рыжих рыбёшек. Сбрасывал их в оставленный кем‑то из туристов пустой пакет, вовсе не уверенный, что рыбки эти съедобны. Уж больно ядовитыми выглядели их колючие плавники.

Вздрогнул, когда заметил, что Янис, сопя, стоит сзади, наблюдает за мной.

— Как называются эти твари?

Он назвал греческое имя рыбы. Мне оно ни о чём не говорило. Тогда он произнёс:

— О’кей! Деликатес.

Притащил ведро с привязанной к его ручке верёвкой, зачерпнул им забортной воды, вынул из кармана складной нож, сам, присев на корточки, тщательно выпотрошил, столь же тщательно вымыл улов, снова переложил в пакет, вручил мне. Потом ополоснул руки и позвал в рубку.

Там мы славно выпили прямо из бутылки по глотку красного терпкого вина.

— Знаешь, как позвонить Дмитросу по мобильному телефону?

— В баре знают.

…Только мы высунулись из бухточки и пошли по большой волне, как нас снова засёк катер спасателей. Янис объяснил в микрофон, что мы идём забирать туристов из Лаларии. И от нас отстали.

Хотя Кэт со своим Шоном в рюкзачке и остальные туристы были явно довольны проведённым временем, все, взойдя на борт и рассевшись по скамьям, опасливо прислушивались к грохоту волн.

Кэт уже без приглашения вошла в рубку. И я опять оставил их наедине. Обдаваемый солёными брызгами, стоял у поручней, думал о том, что у этой англичанки, наверное, как у Люси, нет мужа. Шатается по свету, ищет приключений…

Не знаю, зачем судьба подсунула такую историю. Но было ясно – я никогда не забуду ни этого вроде бы неудавшегося плаванья, ни красно–рыжих рыбёшек, ни Кэт с её Шоном. Жизнь самоценна сама по себе. И на самом деле прекрасна.

Приятно было, сойдя с бота в городе, почувствовать под ногами недвижность набережной.

Со своим наполненным рыбой пакетом я зашёл в «Неос космос», узнал у официанта номер мобильного телефона Дмитроса, записал на бумажной салфетке и отправился к автобусной остановке.

Я надеялся, что Люся успела приготовить обед, благо было из чего. Сама поела и куда‑нибудь умотала с Гришкой. А я спокойно перекушу в одиночестве, приму душ и завалюсь отдохнуть. В 70 лет, бывает, чувствуешь себя измотанным, сам не зная от чего. С другой стороны, кто бы не почувствовал себя в таком состоянии, если бы у него ежедневно выдирали по два–три зуба!

«Опель» стоял под террасой. Люся была дома.

— Ах ты мой золотой! Мой сладкий! – снова услышал я, входя в гостиную.

Она подкидывала Гришку. Женские вещи, фирменные пакеты, подгузники – всё это было разбросано по дивану и по столу.

В кухне, к моему ужасу, опять громоздились горы невымытой посуды. Никаким обедом и не пахло.

— Люся! Наловил рыбы. Будете жарить? – крикнул я, опуская пакет рядом с мойкой.

— Погодите! – она примчалась в кухню с каким‑то синим платьем в руке, радостно сообщила: – Дотратила все ваши деньги! Купила подарки мужу, свекрови, кое‑что себе и Гришке! Вот платье для вашей Ники! Безразмерное, но мне оказалось мало. Подрастёт, будет носить. Правда, прелесть?

— Спасибо. Так будете жарить рыбу?

Она заглянула в пакет.

— Какие страшные!

— Не бойтесь. Почищено.

— Тогда посидите на ковре с Гришкой! По две рыбёшки нам хватит? Остальное спрячу в холодильник. Давайте, чтоб не возиться с гарниром, помою несколько помидоров, у нас есть маслины. Купила бутылку местного вина, обмоем мои покупки, я потом всё покажу.

— А можно пока взять телефон? Нужно позвонить.

— Конечно! Он на столе в гостиной. Расскажите Марине о платье, передайте привет!

Увидев меня в гостиной, Гришка выплюнул изо рта соску, заулыбался, лёг, как котёнок на спину, задрал ручки и ножки. Я поиграл с ним.

Потом сел к столу, набрал номер Дмитроса.

Он долго не откликался.

— Ясос, Дмитрос! – обрадовался я, наконец услышав его голос. – Шторм?

— Большой! – его голос звучал на фоне грохота прибоя.

— Где ты находишься?

— В палатке на кап Кастро.

— Дмитрос! Я думаю, нужно искать на берегу залива Ангелов!

— На берегу кап Кастро как раз после шторма я нашёл монеты, которые ты видел. Вы не пришли из‑за шторма?

— Да. Завтра в то же время, если утихнет, пойдём прямо к заливу Ангелов. Сможешь перебраться туда и ждать нас там?

— Если ты так считаешь, буду там.

— О’кей!

Баллада о пароходном воре

Норд–ост крепчал.Далёк причал.До него ещё ночь пути.Вор пароходный права качал –искал, чего не найти.От качки выводякренделя,ударяясь о койки в твиндеках,до последнего обирал рублякаждого человека.Каждый пластомлежал на своёмместе, вцепившись во что‑то.А вору морская болезнь нипочём,одна у него забота:«Золота нет.Бумажник – скелет.Не пассажиры – голь!Хоть этот в добротный пиджак одет.А ну, дай сниму, позволь!»Не мог никтоотстоять пальто,фуфайку, портки, кепарь.В две наволки злобно пихал он то,что есть нищеты словарь.Наверх,куда всехне пускают днём,где второй и где первый класс,полез он по трапу за длинным рублём,не удовлетворясь.А судно, то вбок,(спаси меня, Бог!),то вниз швыряло, да так,что из «люкса» через порогвылез, рыдая, толстяк.Пока,обняв, как братка,часы снимал с него вор,тот с помощью кулакагрозил на весь коридор.— Знает народ.кто тут плывёт!Знает команда, факт.Остановите пароход!У меня был инфаркт.…Днём, наконец.отдали конец.Был спущен на пристань трап.Пастухом впереди овецвор волочил свой скарб.— Ну‑ка, постой.мой дорогой, –сказал я ему. – Алло!Всю ночь, как тень, ходил за тобой…Ищите, где чьё барахло.

Глава двенадцатая

— Коктейль «Амур»? Шахер–махер? – спросил я, выходя из воды.

Хозяин пляжа одиноко стоял, опершись о грабли, возле моих брошенных на лежак вещей.

— Крио? – в свою очередь спросил он. – Холодно?

— Кало! – бодро ответил я. – Хорошо!

После вчерашнего шторма море стало прохладным, снова похожим на шампанское.

— Лук! – сказал я и приоткрыл пакет с тёплой рыбой, которую я ни свет ни заря нажарил, чтобы взять с собой в путешествие с Янисом. – Смотри! Хочешь? Как тебя зовут?