Неужели я гений? - Вин Венгар

«Как правило, — заявил он в своей речи в 1865 году, — я воздерживаюсь от чтения статей с нападками на меня, чтобы не подвергать себя искушению отвечать, когда у меня может и не быть подходящего ответа».

Многие ученые не приступают к исследованиям до тех пор, пока не прочитают все материалы своих предшественников. Эйнштейн же шокировал ученый мир тем, что совершенно не умел пользоваться научной литературой.

«Мне кажется… — писал он во вступлении к своей статье 1906 года, — что многое из изложенного далее уже было частично прояснено другими авторами. Но поскольку рассмотренные в настоящей статье вопросы исследуются с совершенно иной точки зрения, я решил, что смогу обойтись и без изучения имеющейся на эту тему литературы, которое столь мучительно для меня».

Физик С. П. Сноу выражал восхищение тем, что знаменитая статья Эйнштейна 1905 года, представляющая основы специальной теории относительности, не содержала «никаких ссылок и цитат… Причудливые умозаключения возникали как бы сами собой… с великолепной простотой… Казалось, что он пришел к ним чисто усилием мысли, не прислушиваясь ни к чьим мнениям».

Изобретатель Майкл Фарадей пошел еще дальше. Человек, которого называют величайшим экспериментатором в истории науки, часто отрицал даже результаты собственных опытов, если они не соответствовали его интуитивным представлениям.

«Когда у него возникала новая теория, — писал его современник, — то он становился упрямым, как осел… Он повторял опыты снова и снова из года в год, несмотря на то, что отрицательный результат был совершенно очевиден…».

Если бы Фарадей реально смотрел на свои провалы, то он оставил бы все попытки, некоторые из которых в конце концов привели к величайшему успеху.

Принцип отсрочки суждения Осборна лежит в основе любой современной творческой методики. К сожалению, у него есть один существенный недостаток: удержаться от суждения почти невозможно. Здесь бессильна одна только сила воли: традиционный критический взгляд тайно и незаметно просачивается, не подчиняясь контролю сознания, а малейшего сомнения оказывается достаточно, чтобы парализовать свободу мысли.

По этой причине все методики, основанные на сознательном сдерживании суждений, неизменно будут давать неудовлетворительные результаты для всех, кто в отличие от Эйнштейна, Фарадея или Линкольна не приобрел некоторого бессознательного опыта в этом деле.

Единственный способ обойти бдительного цензора заключается в том, чтобы просто отключить его (временно, разумеется!). Существует немало простых и практичных способов сделать это, примеры которых приводятся далее.

Принцип внезапности

Юлий Цезарь был одним из величайших в истории полководцев. Он одерживал победы в сражениях, пользуясь приемом celeritas, — то есть выигрывая за счет скорости. Цезарь всегда захватывал врага врасплох, появляясь на несколько дней, а то и недель раньше, чем его ожидали, — даже если для этого требовалось совершить форсированный переход через заснеженные горы. Когда галльское племя битуригов взбунтовалось против власти Рима, Цезарь обрушился на восставших столь молниеносно, что застал галлов «обрабатывающими свои поля без малейших опасений».

Пионер ускоренного обучения в Японии доктор Макото Шишида использовал тактику, подобную тактике Цезаря, для обхода блокирующих установок. Он обнаружил, что слишком быстрая подача информации способна «закоротить» работу медлительного левого полушария мозга. Но хотя левое полушарие обрабатывает одновременно не более одного слова или предложения, мы изучаем иностранные языки, высшую математику или читаем в сотни раз быстрее. Весь фокус в том, как обнаружил Шишида, чтобы загружать мозг информацией со скоростью, не позволяющей сознанию успевать обрабатывать поступающий поток.

Роль обратной связи

Когда поезд не спеша отходит от станции, а в это время другой поезд столь же медленно прибывает на соседний путь, то пассажиру, сидящему у окна, кажется, что поезда проносятся друг мимо друга со скоростью вдвое больше фактической. На самом деле такое восприятие не является чистой иллюзией. Ведь относительно друг друга эти поезда действительно движутся довольно быстро, — что стало бы очевидным, случись им столкнуться.

То же самое происходит и при использовании метода просмотра образов. Поток мультисенсорных восприятий проникает в сознание через правое полушарие. В то же время мощная струя словесных описаний, нагнетаемая мозгом, вырываясь изо рта, попадает в уши, тем самым образуя замкнутый цикл обратной связи. Когда два потока проносятся мимо друг друга через 126-битовый канал сознательного внимания, возникает яростно кипящий хаос, подобный бурлению в низовьях Ниагарского водопада.

Таким образом мы пользуемся преимуществом скорости, на самом деле не заставляя себя мыслить в бешеном темпе. При просмотре потока образов мы говорим, слушаем и вызываем образы ничуть не быстрее обычного и все же при этом испытываем колоссальное напряжение, как если бы мы прислушивались к бесконечным выкрикам на аукционе. Восемьдесят лет исследований в области психологии подтвердили, что подобного рода умственная перегрузка расчищает путь гениальным прозрениям.

Мозг в поисках порядка

Восемьдесят лет тому назад большинство психологов верили, что люди строят свое восприятие упорядоченно, кропотливо собирая фрагменты ощущений, подобно тому как ребенок строит башню из кубиков.

В 1912 году немецкий психолог Макс Вертхеймер задал прозорливый вопрос: почему кинозрители воспринимают происходящее на экране как серии плавных, жизнеподобных движений? Ведь фактически они наблюдают всего лишь последовательность фотоснимков.

Вертхеймер пришел к выводу, что иллюзия непрерывности движения объясняется определенной настройкой мозга на восприятие тысяч мелькающих кадров. Он рассматривал мозг как некий механизм, стремящийся сохранить постоянное равновесие в мире, наполненном хаотическим, сводящим с ума беспорядком. Как только равновесие мозга нарушается потоком спутанных образов, он немедленно начинает восстанавливать его, превращая восприятие в прогон цепочки простейших цельных образов (гештальтов), которые способны передавать информацию.

Гармония из хаоса

В сущности, возникновение каждого прекрасного и мелодичного звука симфонического оркестра объясняется феноменом стоячих волн. Стоячие волны неподвижны в пространстве, хотя и создаются в результате наложения движущихся волн.

Если ударить молоточком по струне рояля, перебирать пальцами струны гитары или сыграть на кларнете или органе, звуковые волны будут носиться от одного конца инструмента к другому, постоянно «сталкиваясь» между собой. Но из этого хаотического диссонанса в пространстве возникает благозвучная стоячая волна, похожая на радугу Фарадея, висящую в тумане водопада. Именно такие волны и рождают божественную музыку.

Если не сломалось — ломайте

Несколько лет тому назад руководители предприятий имели привычку предостерегать: «Не трогайте, пока не сломалось!». Они боялись нарушить привычную ритмичную работу устройства ненужными усовершенствованиями. Со временем традиционная мудрость претерпела некоторые изменения. Сейчас современные руководители требуют: «Если еще не сломалось — ломайте!»

Они уверены, что если разрушить старую систему, то она возродится на более высоком уровне. Этот подход, иногда называемый «творческим разрушением», зеркально отражает работу мозга, который в ответ на нарастающий беспорядок рождает все более совершенные законченные образы — гештальты.

В этом смысле гениальные мысли подобны стоячим волнам. Как только в кругу обратной связи наше восприятие сталкивается с другим потоком образов, левое полушарие на время «выходит из строя», и эта коллизия вызывает появление стоячих волн удивительного изящества и красоты (рис. 5.1).

Рис. 5.1. Когда быстрый поток мыслей опережает вашего внутреннего цензора, он поднимает целый вихрь беспорядочно воспринимаемых образов. Но подобно тому, как труба органа преобразует завихрения воздуха в божественную волну чистого звука, так и правильно настроенный мозг из хаоса мыслей рождает стоячие волны озарений. (Здесь под термином «контекст» понимается та проблема или объект, на которых вы в данный момент сосредоточены.)

Именно так у Кекуле и возникло видение огненной змеи. В тот момент, когда он подумал «А что же это такое?», несущиеся навстречу друг другу потоки образов — осознанный и вновь возникший — сомкнулись, образовав стоячую волну.