Неужели я гений? - Вин Венгар

Принцип галерки

Эксперты — первосвященники нашего времени. Неспециалисты не имеют права на высказывание собственного мнения. И все же многие открытия в самых разных областях были сделаны любителями. Вспомните Эйнштейна, скромного патентоведа, который решил возразить профессорам физики, или торговца Генриха Шлимана, открывшего Трою после того, как профессионалы объявили ее легендой.

Маловероятно, чтобы какой-нибудь ученый-физик в 1831 году поставил опыты, подобные опытам Фарадея. Только фантастическая интуиция заставила Фарадея посмотреть, что получится, если вращать медный диск между двумя полюсами магнита. Он сам был потрясен, увидев, что его конструкция генерирует электричество.

«Это открытие было дерзким творением мысли, — заметил впоследствии Эйнштейн, — и им мы обязаны тому, что Фарадей никогда не ходил в школу и сохранил редкий дар мыслить свободно».

У всех нас нередко возникают подозрения, что эксперты бывают неправы в каких-то основополагающих вопросах медицины, политики, экономики, и нам не чуждо здоровое, естественное стремление освистать их «с галерки». Американская демократия основана на принципе галерки. По конституции простые граждане имеют право решать все основные вопросы, а специалисты — судьи, генералы, политики — должны находиться под их строгим контролем и наблюдением свободной, бдительной прессы. И все же обучение в школе, в колледже, на работе направлено на то, чтобы вытравить из нас дух галерки. Нас учат не доверять самим себе, а прислушиваться лишь к мнению экспертов.

Не случайно все гении сокрушали устоявшиеся авторитеты. Способность несгибаемо нести бремя своей непохожести — краеугольный камень высокого интеллекта. В незамысловатой сказке о новом наряде короля заключена глубокая мораль. Королевских подданных уверили, что только глупцы не видят нового платья его величества. Прикидываясь умными, горожане выставили себя круглыми дураками. Единственная светлая голова оказалась у наивного маленького мальчика, который доверял только тому, что видел сам, и осмелился сказать, что король — голый.

Однажды грузовик застрял под путепроводом, потому что кузов был слишком высоким. Полиция и дорожная служба попытались протолкнуть его, но ничего не получилось. Все высказывали свои предложения, как вызволить грузовик. Сначала решили снять часть груза, но от этого грузовик стал легче, приподнялся на рессорах и еще плотнее застрял под мостом. Пробовали использовать лом и клинья. Пытались увеличить число оборотов двигателя. Короче говоря, делали все, что обычно делается в таких случаях, но становилось только хуже.

Вдруг подошел шестилетний мальчик и предложил выпустить немного воздуха из шин. Проблема тут же была решена!

Забудьте о том, что вы знаете

Полиция и дорожные рабочие не смогли освободить грузовик потому, что слишком много знали, и все, что они знали об освобождении застрявших машин, сводилось, так или иначе, к применению силы. Большинство наших проблем лишь усугубляются от нашего «многознания». И только когда нам удается отвлечься от известных решений, мы начинаем действительно улавливать суть проблемы.

Кажется, что все очень просто, но простота обманчива. Многие люди, начиная практиковаться в прогоне потока образов, испытывают огромные затруднения при сопоставлении описания и сиюминутного восприятия. Они стремятся сгладить сырое восприятие и очень абстрактно, общими словами рассказывают об образах. Они описывают то, что понимают, а не то, что видят.

В последующих главах мы покажем, как метод прогона образов используется для ответов на вопросы и решения задач. Он работает наиболее эффективно, когда не абстрактно описываешь увиденное, а концентрируешься на подробностях чувственного восприятия.

«Яйца всхватку, пожалуйста»

Однажды я провел довольно нелепый опыт, который тем не менее дал пищу для размышлений. Все началось как-то утром, когда я заказывал завтрак в ресторане. Я попросил яйца «всхватку». Официант, не моргнув глазом, принес мне яйца всмятку, никак не отреагировав на то, что я заказал более экзотическое блюдо.

Заинтригованный, я повторял этот опыт примерно семьдесят раз на протяжении шести лет — особенно когда в ресторане было пусто, а официант хорошо говорил по-английски. В шестидесяти двух случаях на оговорку не обращали внимания, несмотря на то что я говорил намеренно громко и четко.

Мой друг, работающий в особо секретном подразделении Пентагона, попробовал провести аналогичный эксперимент. Для того чтобы пройти контрольно-пропускной пункт, нужно иметь пропуск с подписью, фотографией и полным именем. Он сложил пятидолларовую купюру так, чтобы был виден только портрет Авраама Линкольна, потом поместил его поверх собственной фотографии. Несмотря на то что он продолжал пользоваться этим пропуском целый год, никто из охранников не обратил на замену ни малейшего внимания.

Предвзятое мышление

Эти примитивные эксперименты отражают один общий принцип, который подтверждается и более изощренными исследованиями. В основном люди видят и слышат то, что они намереваются увидеть или услышать, а не то, что происходит в действительности, поскольку улавливается лишь информация, на которую имеется установка. Психологи называют это «установочным мышлением».

В определенной степени установочное мышление весьма удобно, например, учитывая, что у нас нет времени вслушиваться в каждый слог: для занятой официантки гораздо проще предположить, что посетитель будет заказывать яйца, приготовленные традиционными способами.

С другой стороны, установки создают почву для предрассудков. Так, многие люди привыкли считать всех негров — подонками, а всех белых — расистами, мужчин — жестокими, женщин — истеричными, а республиканцев — узколобыми тупицами. Установки затуманивают мышление ученых и статистиков, которые в цифрах видят то, что им угодно видеть.

Метод просмотра образов стремится освободить ум от предвзятых установок. Чем более мы погружаемся в поток образов, тем активнее прививается привычка полагаться на собственное восприятие, а не на предрассудки. Мы становимся, как я это называю, независимыми наблюдателями — то есть людьми, которые все воспринимают и анализируют, а не предвосхищают.

От независимого наблюдателя до гения совсем недалеко. Если поощрять детей (да и взрослых тоже) свободно задавать вопросы и искать ответы, то мы поразимся их естественной гениальностью. Примерно к четырем годам все дети — независимые наблюдатели. Они без устали начиняют свой ум с помощью неуемного любопытства.

Этот феномен до некоторой степени объясняет поразительную неустойчивость IQ у детей до 4–5 лет. В таком возрасте тесты IQ совершенно непоказательны, поскольку один и тот же ребенок может получить всего 70 баллов, что ниже всяких стандартов, а через несколько дней без труда набрать достижимые только для гениев 130 баллов. Педагоги предпочитают тестировать детей в более позднем возрасте, но, к сожалению, к этому времени дети уже успевают усвоить, что быть независимым наблюдателем очень неудобно, а тест IQ отражает именно такие знания.

Отрицательная обратная связь, возникнув однажды, остается с нами надолго, порой навсегда. Но если ее нельзя уничтожить, то, может быть, можно как-то использовать? Ведь делают же из лимонов лимонад! Отрицательная обратная связь может служить опорой, помогающей стать независимым наблюдателем. Когда учитель истории ругал меня за неуместный вопрос, он бессознательно стремился подвести меня к установочному мышлению. Он подразумевал, что все вопросы, связанные с социальной справедливостью, относятся к страшной категории «коммунистических» и потому не должны даже возникать. Но я был упрям и постарался сам найти ответ.

Как оказалось, детское возмущение социальной несправедливостью в конце концов определило мою будущую карьеру. Оно побудило меня изучать экономику и развило глубокое уважение к тем правам, которые гарантируются истинно свободным рынком (который Америке еще предстоит создать). Затем пришло понимание, что самосовершенствование за счет образования и постоянного ускоренного обучения является самым верным способом реализовать равные возможности. Нечто похожее на то детское беспокойство заставило меня защитить докторскую диссертацию по философии, посвященную проблемам образования и развития интеллекта, а затем потратить двадцать пять лет на разработку методики прогона образов.

И теперь я хочу выразить глубокую благодарность своему учителю, невольно побудившему меня самостоятельно искать ответ на свой вопрос. Однако не всем так везет, как мне.