Трагедия закона - Сирил Хейр

И Бимиш начал излагать любопытные, весьма интимные подробности. Дерик, против своей воли, так увлекся его рассказом, что на некоторое время забыл о вопросе, который хотел задать клерку и который беспокоил его с самого начала их беседы.

Вспомнил он об этом, когда ложился в постель. Интересно, каким образом Бимиш узнал, что леди Барбер назвала гостиницу в Уимблингхэме "паршивой"?

Пожалуй, вы не найдете более яркого свидетельства могущества местных властей в Англии, чем то, как принимали судей Его Величества в Уимблингхэме, главном городе графства Уимблшир. Там, в гостинице, как и везде в подобных заведениях, предназначенных для персонала выездных сессий, выездному судье предлагали книгу почетных посетителей, в которой он мог начертать свое имя и высказать любые замечания, в частности относительно оказанного ему гостеприимства. Более тридцати лет судьи пользовались предоставленной им возможностью, и все без исключения комментарии сводились к одному и тому же. Записи представляли собой интересный образец "гневной" литературы - от ворчливого протеста до едкого сарказма и прямых оскорблений. Несмотря ни на что, все эти тридцать лет власти Уимблшира с истинно британским упорством успешно противостояли настойчивым требованиям высоких гостей. С той же отвагой, которую продемонстрировали уимблширские стрелки, выстояв против старой гвардии, сидевшей в казармах Ватерлоо, местные власти выдержали массовую атаку целой армии членов Королевской скамьи Верховного суда. Но в 1938 году их сопротивление, похоже, было сломлено. Судейские власти организовали последнюю решительную и грозную атаку, издав распоряжение о том, что, если судьям Его Величества не будет предоставлено новое жилье, выездные сессии в Уимблингхэме больше не будут проводиться. Уимблингхэм лишится своего древнего и почетного права, которое будет передано ненавистному сопернику, выскочке - недавно построенному городку Подшестеру. Скрепя сердце члены Совета графства сдались. После знаменитых последних продолжительных дебатов Совет графства согласился на вражеские условия. За огромные деньги была куплена земля, расчищена площадка для строительства, приглашен самый дорогой архитектор и подготовлен проект. Вот уже и фундамент нового здания был заложен, когда, второй раз в истории, на поле брани замаячили пруссаки и боевая обстановка снова изменилась. Книга почетных посетителей Уимблингхэма была спасена, по крайней мере на период войны, и в ней могли появиться еще несколько страниц хулительных изречений.

То, что власти Уимблшира смогли успешно выдержать осаду в течение столь долгого времени, объяснялось в большой степени тем фактом, что гостиница была не отдельным зданием, а частью огромного сооружения, где помещался также Совет графства и суд. Там же проходили и выездные сессии суда. Считалось, что фундамент этой громадины строили римляне. Каменная кладка была явно норманнского происхождения. Позже все было переделано и залатано не одними руками в угоду вкусам и нуждам многих поколений. Наконец, в конце семнадцатого века кто-то, кого местные легенды упорно, но неправильно называют Реном, замаскировал нагромождение разнообразных построек очаровательным фасадом, выходящим сейчас на центральную площадь города. После этого ничего не менялось, если не считать водопроводной системы, проведенной в ранневикторианский период. Таким образом, за аккуратным фасадом эпохи Возрождения скрывались лабиринты коридоров и лестниц, ведущих в кабинеты, палаты и залы и, в частности, в анфиладу комнат, которые и являлись предметом упомянутых негодующих записей в книге почетных гостей.

Дерик гордился собой за то, что мог терпеть неудобства при необходимости, но у него перехватило дыхание, когда Грин открыл дверь в комнату, с красноречивым молчанием демонстрируя, что собой представляет его новое жилище. Это было мрачное, холодное помещение со слишком высоким для его размера потолком. Дневной свет проникал из крохотного слухового окошка. Встав на цыпочки, Дерик смог лишь убедиться, что металлический лязг, заполнявший комнату, происходил из трамвайного депо, расположенного напротив. На потолке красовались огромные зловещие подтеки. Пружины продавленной кроватной сетки издали усталый протестующий скрип, когда Дерик потрогал матрас рукой. Вспомнив, что Бимиш описал этот номер как "сносный", Дерик поежился, представив себе неудобства по нисходящей линии, на которые были обречены остальные сотрудники.

Выйдя из комнаты, Дерик, естественно, споткнулся на двух ступеньках, ведущих в темный коридор, и упал. Поднявшись, он нащупал ногой еще три или четыре ступеньки и спустился в более широкий коридор, куда выходили двери главных номеров этой гостиницы. В этот же коридор выходили двери других помещений. Открыв первую, Дерик попал прямо на галерею для публики в зале суда. Вторая дверь привела его в помещение, которое, по-видимому, раньше служило кабинетом для совещаний Большого жюри. Теперь здесь хранились детские противогазы. Наконец, ориентируясь на голоса, Дерик нашел гостиную. Здесь внутреннее убранство мало изменилось с тех пор, как его заказали в год Великой выставки. Там он обнаружил леди Барбер, которая, к его удивлению, была в хорошем настроении.

- Не слишком ли здесь все до крайности отвратительно? Мы с Уильямом старались придумать что-нибудь очень язвительное для записи в книгу. Я уверена, в моей комнате есть крысы. Я чувствую себя храбрейшей из женщин Англии, которая рискнула поехать туда, куда не ступала нога ни одной супруги судьи.

- Кроме леди Фосбери,- поправил ее Дерик и рассказал суть того, о чем ему поведал Бимиш, за что был награжден взрывом хохота.

Судья, выглядевший подавленным и вообще не в себе, тоже выдавил смешок.

- Прелестно!- отозвалась Хильда.- Мне этой истории хватит на несколько званых ужинов. Если, конечно, я еще буду ходить на ужины. Кстати, об ужинах: не знаю, чем мы будем питаться. Миссис Сквайр сказала, что кухонная плита здесь совершенно неуправляемая. Слава богу, мы тут ненадолго. Гражданских дел нет, так что придется потерпеть всего пару вечеров. Думаю, вы будете рады отдохнуть день-другой от своих обязанностей, господин Маршалл? Какое счастье, что в Уимблшире почти никто не совершают преступлений.

- Удивительная вещь,- заметил Барбер,- но я обратил внимание на то, что в этом графстве почти не бывает серьезных правонарушений.

Последующие события подтвердили, что бывают исключения из правил.

Глава 9

УДАР В ТЕМНОТЕ

Дерик повернулся на кровати двадцатый раз, и кровать, как обычно, жалобно скрипнула в ответ. Удобнее ему не стало, потому что из-за провисшей сетки тело каждый раз возвращалось на прежнее место. Разница была лишь в том, что вместо правого бока выпуклости и комки матраса теперь врезались в левый. Мысленно сравнив себя со святым Лаврентием на пыточной решетке, он стал ждать рассвета.

Подобно большинству здоровых людей, которые не знают, что такое бессонница, перспектива провести ночь без сна ужасала Дерика. Он нашел бы что почитать, чтобы убить время, но тогда ему пришлось бы вешать громоздкие светомаскирующие шторы, которые он неосмотрительно снял перед сном. Кроме того, лампа была расположена таким образом, что читать лежа в кровати было невозможно, не напрягая глаз. Ничего не оставалось делать, как мужественно терпеть мучения. Это была вторая ночь в Уимблингхэме, и Дерик надеялся, что последняя. Выездная сессия, не менее грандиозная и дорогостоящая, чем предыдущие в Маркгемптоне и Саутингтоне, заняла один неполный рабочий день. Всего трое заключенных предстали перед судом, и двое из них признали свою вину незамедлительно. В третьем деле Петигрю замещал молодого защитника, который служил в армии. Он ловко уговорил жюри оправдать заключенного, несмотря на яростное сопротивление обвинения. Дерик не мог не заметить, что в заключительной речи судьи сквозило что-то более серьезное, чем намек на личный антагонизм по отношению к Петигрю, а в улыбке защитника, когда в конце слушания он поклонился судье после формального обращения с просьбой оправдать подзащитного,- откровенная злоба. Почему, задумался он, эти два человека испытывают такую неприязнь друг к другу? Может быть, здесь замешана Хильда? (Про себя он уже стал называть ее по имени и отвлеченно думал, сможет ли он когда-нибудь набраться храбрости и обратиться к ней так вслух.) Разумеется, Хильда по-прежнему держала себя по-дружески с обоими мужчинами. Затем его мысли перескочили на утверждение леди Барбер, что ее мужу грозит опасность. Но правда ли это? И кто такой Хеппеншталь, чье имя все время всплывало при обсуждении этого вопроса? Хеппеншталь некоторым образом был причастен к несчастному случаю в Маркгемптоне. По крайней мере, именно после того, как было упомянуто его имя, судья начал пить бренди стаканами. Не сможет ли Бимиш что-нибудь прояснить? Он, кажется, в курсе всякого рода сугубо личных дел. Но совсем не хочется поощрять сплетни Бимиша. Он и так держит себя довольно фамильярно. "Темная лошадка этот Бимиш. Не очень-то он мне нравится. Хильда на дух его не переносит. Интересно, что она против него имеет? Однако вряд ли скажет об этом откровенно. Хильда великолепно умеет выразить свои чувства, не произнося ни слова. Как там говорится: "Лишь намекни на вину и покажи неприязнь"? Нет, не так, не покажи... Какое-то другое слово... Посей неприязнь?.. Нет, не то... Забыл. Петигрю сказал странные слова Бимишу утром, перед заседанием суда: "Часто метали дротики в последнее время?" Бимишу, кажется, что-то не понравилось... Дротики... Бимиш... Возбуди неприязнь? Чушь... Возбуждают дело, а не неприязнь... Отделение королевской скамьи рассматривает дело о дротиках..."