Iskatel 1979 3 - Сергей НАУМОВ

—         Устроим шведам на море Полтаву — видать вам и адми­ральские чины.,.

Увидев множество парусов на Неве, Петр распахнул окно дворца. Пахнуло сыростью, терпким духом весенней земли и немолчным шумом игристых волн.

К пристани, видневшейся невдалеке, подходил нарядный галиот — резной, с круглой кормой в цветных стеклах, с лег­ко и изящно вынесенным вперед форштевнем.

—   Кто это там маячит? — пристально вгляделся Петр.

Генерал-адъютант схватил подзорную трубу, разглядел напалубе галиота сэра Роя Дженкинса, напыщенного и разря женного.

—   Английский посланник, ваше величество, — ответил Ягу– жинский. — Каждый день променад совершает до Котлина острова и обратно — с подзорной трубой, записывает что-то. Повадился, видимо, не только от телесной слабости да празд ности. Запретить бы, ваше величество. Соглядатайство явное.

.— А пускай тешится. Все будут решать пушки да храб­рость мэих моряков и гренадеров, — задумчиво улыбнулся Петр. Постоял, пощипывая ус, и вернулся к столу, продолжил диктовать Ягужинскому. — «В конце недели всех людей поса­дить на галеры и скампавеи, ночевать там, быть в полной Го­товности. Ждать указу в марш…»

У дверей царского кабинета сэр Рой Дженкинс услышал последнее — «в марш!». В марш? От волнения визитер уро­нил перчатку на пол. Легко, не по-стариковски, наклонился, прислушиваясь. Прожив несколько лет в Санкт-Петербурге, ов хорошо понимал по-русЪки.

Петр приветствовал английского посланника сдержанно и сухо.

—   Считаю долгом заметить, ваше величество, — произнес Рой Дженкинс, — мой король был весьма обеспокоен столь близко стоявшим к Англии бедствием…

—   Какому еще такому бедствию? — Петр недовольно су зил глаза.

—   До ушей моего короля дошло, что ваше величество име ли намерение заключить с Испанией наступательный союз против Великобритании. Такими слухами полна Европа…

—   Я? — весело удивился Петр. — С Испанией? — перегля нулся с ЯгуЖинским, повел недоумевающе плечами.

—   Да, ваше величество. Я к вам пожаловал как раз с этим вопросом. Говорят, вы с Мадридом сносились через голштин– ского министра Герца, он недавно посетил вас е визитом…

Повисла неловкая тишина. У Петра дернулся на лице мус­кул,

—   Вот как! — Царь засмеялся зло, баском, округляя губы и резко оборвав смех, глянул угрюмо — перешел на спокой ный тон. — Герц, верно, был у меня. Но его прожектам я не внял, ибо не мог поступить несходно с интересами Англии. Чем зря перекладывать с больной головы на здоровую, — мрачно продолжил Петр, — лучше взгляните, мистер Джен кинс, на британских послов в Европе. При всех дворах: цесар ском, прусском, в Варшаве, особливо в клятвопреступной Пор те, они всячески стараются во вред России. В озлобе прямо лезут из штанов и шотландских юбок. А почему? Ваши ко­рабли ходят по Балтийскому морю, будто торговые, а на де­ле — шведам боевые припасы возят?! Это как понимать?

Лицо английского гостя притворно вытянулось — удивле­ние разыграл отменно.

—   Ваше величество! Дело, видимо, в том, что в Англии люди непозволительно свободны… И если некоторые британ ские капитаны позволяют себе иногда… — Дженкинс высо ким голосом подчеркнул последнее слово, — то парламент его величества никак не отвечает за такие действия.

Петр по достоинству оценил увертливость дипломата и не­заметно .подмигнул Ягужиискому.

—   А не русскими ли товарами вам захотелось торговать по всему свету? .Россию Ирландии тщитесь уподобить? — Рус ский царь вырос во весь свой огромный рост перед тщедуш ным старичком, Широко расставив ноги, смотрел на бледно го гостя в упор. — Впредь лучше начинайте без хитрости и сразу выкладывайте дело. Вы. господии посланник, с чем ко мне пожаловали? Не водки, чай, выпить зашли?

Насупясь, Дженкинс нервно поправил завитки огромного парика. С притворной непринужденностью быстро заговорил:

—   Ваше величество, разрешите закончить предыдущий раз говор… Я думаю — и это бесконечно искренне — все интри ги исходят от Карла. — Дипломат поднял на Петра твердый взгляд. — Ваше величество! Англия решительно намерена развеять ваши сомнения! В войне со шведами она и впредь будет на стороне России! Я зашел вас заверить в этом…

—   И впредь? Интересно! А какие же услуги вы оказывали пам до сих пор?

—   Король Георг… — Дженкинс растянул бескровные губы в вымученной улыбке. — Король Георг, — снова споткнулся он, — не мешал вам делать завоевания на Балтийском море, так. как…

—   Так как не было возможности помешать тому!

Царь так глянул на непрошеного гостя, что тот невольно опустил глаза. Ягужинский смотрел па Петра с любовью и легкой укоризной — поймал ответный взгляд: а шут с ним, надоело церемониться!

—   Такое понимание сожаления достойно, — усилием воли Джонкинс обрел видимое спокойствие. — Однако мы непре клонны в желании остановить шведское пиратство на морях. Англия тоже жаждет поставить Швецию па колони, — Голос англичанина сильно истончал.

—   Лестно слышать сие! —неожиданно развеселился Петр, хохотнул, повел глазами па Ягужипского. — Может, на том и составим письменный трактат?

Дженкинс чувствовал себя неловко, изворотливость сильно изменила ewy. Царь повернулся к дипломату спиной.

Оставшись, один, Петр задумчиво повертел серебряный гло­бус, стоявший на,угрех китах. Царапнул ногтем от Санкт-Пе– тербурга через Финский залпв. Закурив коротенькую трубочку– носогрейку, присел к столу, потянулся за гусиным пером и замер, вспомнив недавний разговор с Алешей, с сыном.

«…России назначены определенные пределы на лице зем­ли, — говорил Алексей. — Всякий раз, когда персы и ассирия­не хотели перенести свои границы за Геллеспонт, они терпе­ли поражение… Для древних римлян предельной границей на востоке был Евфрат, на западе — Эльба, за коп они на­прасно тщились распространяться… А турки! Они не смогли утвердиться на западе п два раза тщетно осаждали Вену… Не подбивает ли нечистая сила и Россию на то же самое на Балтике?..»

«Сравнил! Сравнил хлябь с Иоанном Великим! — выдохнул Петр. Гнев был где-то глубоко, жег невыносимо, но прорвать­ся не мог. — Совесть ты до дыр износил! Добродетель, без разума пустота есть…»

«Бесы тебя толкают на разорение храмов, на воздаяние' не­приятелю мщения, — Алексей повел прозрачной ручкой, сде­лал книксен. — Но мудрым смирением можно возвернуть куда больше, чем мечом! Не меч, а мудрое смирение надобно России…»

«Умаялся ты от праздности, — сказал тогда Петр отцовски твердо. — Пошлю-ка я тебя в армию, засажу за артикулы. Де­лом настоящим займешься».