Волшебник Ришикеша - Мария Мансурова

— Сейчас отдохнешь и пойдем.

— Без меня, — резко отрезает Анна.

— В смысле?

— В прямом. Я сегодня не сдвинусь с места. — Делает несколько обжигающих глотков.

— Ладно, ладно… — улыбается Витя, опасаясь серьезности ее слов.

— Здесь хорошо, — вставляет Ден.

— Послушай, а ты бы шел… вниз.

— Аня, давай обойдемся без грубости.

Анна внимательно посмотрела на него. Без грубости… Она здесь была абсолютно бесполезна. Пальцы теребили свалявшиеся пряди, падающие на плечи.

— Витя, я ночью уснуть не могла, так сильно мои волосы пахли ментолом.

— Прости. — Улыбаясь, он обхватил ладонями пластиковый стаканчик.

— Да нет, мне даже нравится. Теперь запах ментола всегда будет напоминать о твоей шапке.

— Может быть, и обо мне…

Да, да… она не решилась произнести это вслух. А так хотелось обнять, осязать… По-прежнему текла кровь, усталость сковала ноги, но не жажду его.

— Все. Пора. Нужно успеть до темноты.

— Без меня.

— Аня, я серьезно. Представляешь, что будет, если мы не вернемся? Сразу отправят спасательную группу.

Вообще-то, сейчас ей было на это глубоко наплевать. Но идти придется — в любом случае.

Медленно они покидали лагерь. Витя без конца наклонялся, поднимая с промерзшей земли пластиковые бутылки, оставленные безответственными туристами. Это трогало. Добро было в каждом его действии, в каждом жесте. Постепенно они приблизились к крутому спуску, открытому для всех ветров. Небо над ними из молочно-серого превращалось в стальное. И вскоре обрушило на них тысячи колючих частиц. Витя крепко держал Анну за руку. Она шла, ведомая им, щурясь, прячась за высоким воротом.

— Надень очки, будет легче.

Действительно, веки расслабились. Но через несколько секунд от теплого дыхания стекла запотели. Вновь дорога на ощупь, вслед за его рукой. Они обогнули гору, и здесь стрелы начали превращаться в густые хлопья, мгновенно облепившие шапки и ресницы. Анна замерла. Огромные белые снежинки падали из ниоткуда в бездну, стремились в бурлящую Гангу. Немые камни взирали со всех сторон, взрывая преграды души.

— Господи! Витя! Это, наверное, самое красивое, что я видела в своей жизни.

Он стиснул ее ладонь в промокшей перчатке. Медовые глаза смотрели вдаль, вбирали все оттенки этого дня.

— Сколько я здесь был… Но это в первый раз такая красота. Не знаю, из-за снега или из-за чего-то еще…

Они переглянулись. Анна теснее прижалась к нему. Рядом стоял Ден — единственная помеха.

13

Дыхание волшебства

И был ли этот день? И запах тающего на коже снега, и твоя улыбка. Надежда, врывающаяся в сердце. Как будто все еще можно изменить, повернуть время и начать сначала. Нет обмана, обязательств, боли и прошлого, связывающего узлом настоящее. Свет впереди. Ни в конце туннеля, просто вокруг, вне и внутри тоже. Нет обязательств, нет обещаний. Все естественно, без надрыва, без усилий. Не нужно стремиться к цели. Это и есть цель — счастье в тебе.

Густая хвоя, завернутая в белое кружево, пахла еще сильнее, обдавая свежестью. Град превратился в снег, снег — в дождь. Анна сняла промокшие насквозь перчатки. Теперь Витя по очереди брал то правую, то левую ладонь, пальцы сплетались, прячась в кармане его красной куртки. Анна не чувствовала ни холода, ни влажной прилипающей ткани, ни хлюпающих кроссовок. Очаг света, центр вселенной был в прикосновении рук. Они шли вдоль камней, пропасти. Но не только. Мимо проплывали первый год ее общей жизни с Мухтаром, рождение Сашеньки, поцелуй Алика, случайная встреча с Юлей спустя столько лет… А Витя, что видел он? — гадала Анна, непроизвольно сильнее сжимая его ладонь. Скрученный косяк, выцветшие обои, солнце, заливающее дорогу, черные волосы Азы, струящиеся по спине, и первая улыбка дочки… Может быть…

— Осторожно. Скользко. — Перед ними был узкий мостик над ручьем, из двух бревен. Витя первым ступил на него, за ним Анна, потом Ден. Все трое — за руки. Анна ощутила под ногами гладкую неустойчивую поверхность, под ними между валунов струилась быстрая вода. Вперед. Тихо, медленно, осторожно… Внезапно исчезла опора, не успев опомниться, Анна полетела вниз. В одно мгновение ее левую руку выпустил Ден, не препятствуя падению. Витя упал вслед за ней, стиснув ее запястье.

— Аня, Аня! — он быстро вскочил и склонился над ней.

— Я в порядке, не переживай. — Поддерживаемая им, она медленно поднялась, не веря в собственные слова. — Правда! Удачно я приземлилась — между камней.

Испуг еще не сошел с его лица, заостряя черты.

— Ух! Все внутри оборвалось! — вздохнул Ден, сделавший за секунду выбор в пользу себя.

Дождь струился по лицам, капли путались в ресницах. Тропа стремилась вниз.

— Я очень испугался — за тебя. Будь осторожна — всегда. Обещаешь? Для меня…

— Для тебя — да.

— Ты заметила, как все изменились? Тянутся друг к другу…

— Точно…

— Гамукх — особое место. Здесь открывается сердечная чакра, все, что спрятано глубоко внутри, выпрыгивает наружу.

Их шаги стали медленнее, позволяя навязчивому спутнику исчезнуть впереди. Витя остановился, поднял с земли белый камень с крупными вкраплениями слюды.

— Красивый… — сказал он полушепотом.

Анна взяла его и положила в карман, сопротивляясь подступающим слезам. Еще несколько шагов… «Если ты сейчас меня не поцелуешь — я умру», — пронеслось в ней под бесчисленными потоками холодных струй. Он резко остановился. Глаза, голубые, бездонные, ласковые смотрели на нее. Рывком он привлек ее к себе и поцеловал. Нежно, долго, обхватывая губами ее губы, касаясь языка, нёба… Руки поплыли по ее талии, прижимая к себе. Закружились ветви, пики гор, капли дождя…

— Мы с тобой… под дождем… Ты светишься, Аня…

— Витя… — и вновь сплетение, фейерверк в груди и стремительный взлет над всем, что не сбылось. — Почему ты так долго ждал?

— Не знал, хочешь ли ты…

— Конечно… Витя…

Разлука губ — невыносима. Почему?! Почему?! Но нужно идти, и вновь Ден, выглядывающий из-за поворота.

— Я вас потерял.

Обратно они спускались по лестнице, с которой так и не начался их путь. Ноги с трудом сгибались в коленях, неуверенно ступая на мокрые ступеньки. Осталось совсем чуть-чуть… Но хотя кожа уже не ощущала даже холода, Анна с горечью смотрела вперед, где их ждал ашрам, нависший над рекой. Если бы прийти, закрыться с ним в комнате… Но этого не будет. И будет ли что-то еще?..

— Вернулись! Наконец-то! — со всех сторон доносились возгласы, когда в подступившей темноте они вошли через калитку.

— Аня, скорее переоденься. Есть во что? — Она кивнула. — Я пока скажу, чтобы тебе два ведра воды нагрели.

Анна вошла в свою крошечную келью. Тело сотрясалось от дрожи. Липкая ткань не хотела отпускать. Пришлось долго стягивать ее. Потом быстро — сухое белье, свитер, носки… На ноги серебристые мокасины без задников, в которых приехала из Ришикеша, потому что ничего теплее нет. Волосы промокнула полотенцем и направилась вниз, на террасу, где все пили чай.

— Мы за вас очень беспокоились! — воскликнула Лола.

— Удивительная вещь, когда бы я тебя ни увидел, у тебя всегда мокрые волосы! — Рома протянул ей стакан, горячий, не удержать в руках.

— Больше не могу выносить этот холод! — захныкала Марта.

— Потерпи до утра, — повернулась к ней Лола.

— В смысле? — Анна недоверчиво посмотрела на соседку.

— Мы решили утром вернуться в Ришикеш.

Анна в смятении пожала плечами. Свами предупредил, что, спустившись с ледника, нельзя сразу покидать Ганготри. Но сейчас, услышав об их отъезде, она испытывала странное облегчение, почти радость.

— Бровки домиком, вот твой рюкзак, там лежит. — Пряча руки в карманы, рядом стоял Голубоглазый мальчик, мечтательно взирая на нее. — Так рад тебя видеть… Все время представлял, как ты… под дождем…

— Аня, через несколько минут вода будет готова. Тебе принесут. — Резкий, чужой голос Вити, слова, брошенные на ходу.

— Отнесешь это мокрое чудовище? — она кивнула в сторону рюкзака.

— Конечно.

Володя перекинул его через плечо, и они направились к ступенькам. Щелчок выключателя, мигающий, тусклый, дребезжащий свет.

— Куда положить?

— Да все равно.

Он опустил ношу на пол и теперь стоял перед ней; за ним, на стене металась черная тень.

— Ну… — вдруг начал потирать ладони.

— Ну…

— Все позади.

— Да.

— Аня… — его голос сорвался на шепот, заструился, она не могла уловить ни одного слова. Руки легли ей на плечи, пронеслись по спине, замерли на талии. Теплое дыхание коснулось лица. Потом поцелуй. Стремительный, как бурный поток реки в маленьком окне комнаты. Он выбежал прочь, оставляя дверь распахнутой настежь. Сквозняк и грусть ворвались в сердце Анны. Она задернула маленькую смешную занавеску, защищаясь от пришедшей ночи, и подумала: «Несмотря на то, что все по кругу, ничто и никогда не повторяется в этой жизни».