Тайна древнего саркофага - Елена Басманова

Он вручил Глаше три бутылки шампанского, и она прижала их к груди, еще не решив, что с ними делать. Руки графа освободились, и он подошел к поднявшимся из-за шахматного столика мужчинам, чтобы обменяться с ними рукопожатием. Затем поцеловал ручки дамам.

– Милости просим, господин граф, садитесь, – слегка наклонила голову Елизавета Викентьевна. – В честь чего ваше шампанское?

– Я хотел бы просить вас разделить со мной радость, – граф не мог сдержать улыбку. – Я получил хорошее известие, дело мое обещает скоро разрешиться самым благоприятным образом.

– О каком деле вы говорите? – Николай Николаевич покосился на шампанское и сделал Глаше знак, чтобы поставила его на стол.

– Я ведь приехал в Петербург в связи с одним очень важным делом. – Рене наконец уселся на стул, все еще не глядя на барышень, слегка задетых отсутствием интереса к ним.

– А где же ваша подопечная – милая Зинаида Львовна? – спросила Мура, чтобы обратить на себя внимание.

Граф перевел на нее посерьезневший взгляд, учтиво и почти незаметно поклонился:

– Зинаида Львовна, по моим сведениям, находится в Петербурге. Впрочем, не знаю, придется ли мне еще играть роль ее пажа – у меня создалось ощущение, что я не способен скрасить ее досуг.

– А приедет ли она еще сюда? – поинтересовалась Брунгильда.

– Точно ответить не могу. Зинаида Львовна – человек сложный, неожиданный, с перепадами настроения. Может быть, и появится – дача снятa на весь сезон, – хотя дачная тишина Зинаиде Львовне не по нраву.

– А вы, милый Рене, вы остаетесь? – спросила Елизавета Викентьевна.

– К сожалению, мадам, вряд ли, – галантно ответил гость, – дело мое близится к концу. Я имею в виду не коммерческие интересы, которые, как вы понимаете, остаются и впредь, а личные. Теперь я уже могу вам поведать о них, тем более что сегодня я встречался с господином де Монтебелло, французским послом, он меня очень обнадежил. Можем ли мы по этому поводу выпить немного шампанского?

– Глаша, принесите бокалы, – попросил профессор Муромцев, с сожалением отставляя шахматы. – В чем же состоит ваше дело, граф?

– Я вам уже рассказывал, что мои предки были связаны с Россией и некоторые из них подолгу здесь жили. Но подробностей вы не знаете. В частности мой прадед общался с графом Строгановым, оба они проявляли интерес к старинным вещам, к предметам, свидетельствующим о древних культурах. Одна из драгоценных реликвий коллекции деда оказалась в руках графа Строганова. Мой отец перед кончиной поведал мне о ней и завещал ее разыскать и вернуть во Францию.

– Какая необыкновенная история! – воскликнула Брунгильда. Живая заинтересованность, отразившаяся на ее выразительном лице, ровный доброжелательный свет голубых глаз не могли оставить графа равнодушным – и он тепло улыбнулся прекрасной девушке.

– И вы ее нашли, вашу реликвию? – спросила Мура.

– И да и нет. Сначала я попросил французского посла выяснить ее местонахождение. Что он и сделал – только после этого я приехал в Петербург. Посол обещал найти возможность убедить потомков графа Строганова вернуть мне драгоценную для меня вещь.

Профессор самолично разлил шампанское по бокалам, принесенным Глашей.

– Если вы ее получите то за это действительно стоит выпить шампанского! – Профессор Муромцев ожидал продолжения рассказа.

– Обладатели реликвии, – продолжил Рене, – долго отказывались даже говорить о ее возвращении. Но теперь ситуация изменилась, и они, скорее всего, расстанутся с ней. И надежда получить ее возрастает. Завтра я ее увижу.

– Ну что ж, милый Рене, поздравляем вас! – искренне улыбнулась взволнованному графу Елизавета Викентьевна и, подняв бокал, встала и пригубила вино.

Вслед за Елизаветой Викентьевной и остальные стоя выпили за удачу графа.

– Семейные ценности – самые важные ценности для человека, хорошо, что вы не забыли о завещании отца, – одобрила действия графа Полина Тихоновна, уже усевшись на свой стул и держа в руках бокал с недопитым шампанским.

– Такое событие можно отметить и водочкой, – предложил профессор. – Найдется в этом доме хорошая закуска?

– Только холодная, горячее еще не готово. Потерпите немного, сейчас Глаша соберет на стол. И почему это люди, занимающиеся техникой, не думают о бедных женщинах? – шутливо подхватила Елизавета Викентьевна. – Изобрели бы какую-нибудь чудесную печку, которая бы за пять минут могла сварить или поджарить.

– И чтобы не надо было возиться с дровами или углем, – предложила Полина Тихоновна.

– А знаете что, друзья мои, одна такая чудо-печь уже есть, – улыбнулся Рене, – для нее не надо ни угля, ни газа, ни бензина. А работает она на электричестве. Ее ходят смотреть все приезжие в Париже. Ее установили в прошлом году в ресторане «Фериа». Я сам туда заходил и видел электрические бифштексы и электрическое рагу.

– И неужели люди не боятся есть электрическую пищу? – удивилась Брунгильда.

– Нет, едят, да еще и хвалят, – обворожительно-застенчиво улыбнулся Рене. – Я, правда, не рискнул. Для работы печи требуется ток силой в триста пятьдесят амперов, а напряжение – четыреста пятьдесят килоуаттов в час.

– Боюсь, в России подобное чудо появится не скоро, – огорченно вздохнул профессор, – очень много предрассудков, люди пока боятся электрического тока.

– Кстати, граф, скажите, а на вашем чудесном самодвижущемся экипаже не опасно ездить в дождь? Не может ли он воспламениться? – спросила Полина Тихоновна.

– Что вы, мадам, – галантно поклонился Рене, – совсем не опасно. Я интересовался вопросами безопасности. Кроме того, я только в прошлом году приобрел новую модель «рено» – с совершенно новым двигателем. Он абсолютно надежен. А в двигателях я разбираюсь.

– И все-таки самодвижущиеся экипажи очень опасны: лошадь не забежит в Неву или Москва-реку, а самодвижущийся экипаж может, особенно если владелец мотора находится под высоким давлением винных паров. Хорошо, если человека спасут, а уж экипаж точно пойдет на дно. Конечно, надо бы, чтобы каждый, кто хочет пользоваться самодвижущим экипажем, проходил медицинское освидетельствование и признавался психически выдержанным человеком, – развивала свою теорию Полина Тихоновна, пока Глаша тихо и бесшумно накрывала стол на веранде.

– До сих пор мне не приходилось освидетельствовать владельцев моторов, – усмехнулся доктор. – Но, возможно, при Городской управе возникнет специальная медицинская служба. Ныне же, насколько мне известно, достаточно подать прошение, где следует указать свое имя и местожительство, приложить рисунок или фотографический снимок того мотора, на котором желают ездить, подробно описать внешний вид, объяснить действие двигателя. Кроме того, надлежит сообщить и название, и фирму, и номер мотора.

– Клим, надеюсь, ты не собираешься приобрести себе самодвижущийся экипаж? – Полина Тихоновна выглядела встревоженной.

– Нет, – лукавые искорки появились в глазах доктора, – о моторе мечтает Прынцаев. Он считает, что испытания по управлению автомобилем очень сложны. Но, кажется, серьезно готовится к возможному экзамену.

– Если бы вы завтра согласились прокатиться со мной до Черной речки, я был бы очень рад, – обратился к доктору Рене. – И с такой же просьбой обращаюсь к мадемуазель Мари и мадемуазель Брунгильде.

Девушки зарделись.

– Завтра с утра и решим, глядя по погоде, – уклонилась от прямого ответа Елизавета Викентьевна. – Шампанское очень вкусное. И прохладное.

Мура поднесла к губам бокал, пригубила золотистый напиток и сказала в наступившей благостной тишине:

– Извините, Рене, мое любопытство. Но мы как-то незаметно уклонились от главной темы нашего праздника – обретения вами вашей семейной реликвии. Что же это за реликвия?

Рене вздохнул, улыбнулся и, понизив голос, шепнул, наклонясь к девушке:

– Саркофаг Гомера.

Глава 10

Мура испытывала не только глубокое разочарование, но и некоторую вину. Зачем она так долго морочила голову Климу Кирилловичу Коровкину? Зачем придумывала всякие таинственные объяснения карандашной надписи на дешевенькой Псалтыри? Кто бы ни была мифическая невеста князя Салтыкова, надпись могла означать просто-напросто инициалы владельца, а таинственный саркофаг – место встречи назначенного свидания – Строгановский сад, где хранится античное надгробье. Ну, ошибся посланец, не в тот дом занес любовный привет какой-нибудь Татьяне Сергеевне Добрыниной или, наоборот, от Тимофея Самсоновича Добрянского.., да мало ли что можно придумать!

Мура старалась не смотреть на Клима Кирилловича, ей казалось, что его взгляд без слов говорил: «Вот сейчас и убедитесь в ваших фантазиях, посмотрите, есть ли там Тайный Склад Динамита или Тело Доблестного и Славного». В его глазах она видела скрытую насмешку в те минуты, когда он оборачивался к барышням, сидящим на заднем сиденье автомобиля графа Сантамери.