Сражаясь с летающим цирком (Главы 1-14) - Эдвард Рикенбэкер

Впервые Т.С. обмишулился, когда его назначили в "тревожное" дежурство на аэродроме. Все патрули находились в воздухе, и он должен был находиться в готовности на случай экстренного вызова. Сержант, принимавший телефонные сообщения, прибежал в ангар и обнаружил там наш бесстыжий резерв:

- Кто дежурит сегодня днём? - осведомился посыльный.

- Должно быть, я, - ответил лейтенант Т.С., апатично рассматривая не в меру пытливого сержанта, - чем могу Вам служить?

- В окрестностях Сен-Мийеля отмечено появление над нашими окопами двух вражеских аэропланов. Это двухместные машины, высланные немцами для наблюдения за нашими позициями.

Сержант отдал честь и отступил в сторону, так как обычно после подобных разведдонесений затевалась суетливая круговерть.

Но Т.С. даже глазом не повёл. Он смерил сержанта взглядом и, наконец, тоном, не терпящим возражения, медленно произнёс: "Ну что же, пусть продолжают наблюдение! Если Вы полагаете, что я полечу туда, рискуя быть сбитым, то Вы заблуждаетесь!"

Когда позже его опросил командир, лейтенант, ничтоже сумняшеся, повторил своё заявление. "Меня до смерти пугает сама мысль о том, чтобы подставляться под огонь "Арчи" и вообще всего, что летает над линией фронта" - признался он, - "и я не собираюсь ввязываться в это, если у меня есть такая возможность. Здесь полно парней, которым наплевать на себя - вот кого Вы должны посылать на задания".

Офицер недоуменно уставился на Т.С., не находя слов, чтобы возразить безупречной логике откровенного солдата. В конце концов, обдумав всё как следует, руководство решило отправлять Т.С. на патрулирование в сопровождении ветеранов до тех пор, пока тот не преодолеет страх перед "Арчи". Таким образом ценный пилот мог быть сохранён для правительства.

В соответствии с этим, в один из дней лейтенант Т.С. был назначен сопровождать капитана Холла и меня в случае "тревожного" вылета. Поступило сообщение о пересечении линии фронта двумя вражескими наблюдательными самолётами к северу от Нанси на высоте всего восемь тысяч футов. Капитан Холл приказал Т.С. держаться близко за его левым крылом, в то время, как мне надлежало занять такую же позицию с правой стороны. Капитан Холл лидировал полёт, и нам следовало подчиняться всем его сигналам и указаниям

Мы поднялись с поля, не мешкая, и пересекли его по небу в идеальном V образном строю. Мы летели прямо к линии фронта, набирая высоту по мере приближения к ней. Неподалеку от расположения войск мы осмотрели окрестные небеса, но в нашем поле зрения не обнаружилось никаких аэропланов - ни вражеских, ни каких-либо других. Тогда мы отправились в глубь вражеской территории. Нам удалось достичь участка почти в двух милях за линией фронта, когда добрая дюжина изумительных "Арчи" взорвалась над, под и вокруг нас. Немцы подстроили всё это шоу и заманили в нас в ловушку. Они ожидали нашего появления на той же высоте, на какой пролетели два самолёта-приманки, и тщательно подготовили противовоздушные орудия и снарядные взрыватели с задержкой таким образом, чтобы нашпиговать шрапнелью именно этот участок.

К счастью, мы не получили прямых попаданий. Но я заметил, как один снаряд разорвался под хвостом машины Т.С., внезапно подбросив самолёт так, что он на мгновение повис хвостом вверх. В следующее мгновение он восстановил управление "Ньюпором" и, выполнив короткий полуразворот, устремился домой на полном газу. Он полетел прямиком к Нанси, не оглядываясь ни налево, ни направо. Капитан Холл и я последовали за ним, причём капитан предпринимал безуспешные попытки нагнать его, постоянно раскачивая крыльями и пытаясь вернуть испуганного авиатора в строй. Но всё без толку. Через две минуты Т.С. скрылся из виду, причём двигатель его машины бешено вращал пропеллер с частотой, по крайней мере, в 1 700 оборотов за минуту. Мы прекратили погоню и вернулись к патрулированию.

Через час мы приземлились на родном аэродроме и навели справки о Т.С. Никто не видел его и ничего не слышал о нём. Несколько встревоженные такой странной развязкой полуденного представления, мы обзвонили всю провинцию, но смогли лишь выяснить, что он не приземлялся ни на одном из прифронтовых аэродромов. Закончился обед, а новостей о Т.С. по-прежнему не поступало. Мы решили, что он потерял ориентацию и приземлился по ошибке на одном из немецких аэродромов. Линия фронта от Нанси до Швейцарии протянулась таким беспорядочным образом, что подобная ошибка вполне могла произойти.

Наши опасения развеялись лишь к концу следующего дня. Лейтенант Т.С. сам позвонил нам. Он вполне благополучно приземлился на французском аэродроме строго на юг от Нанси в дюжине миль от нашего поля. Он сообщил, что вернётся к нам при первой возможности. На наши расспросы о том, почему он так долго держал всех в неведении относительно своей судьбы, Т.С. с негодованием ответил, что в течение суток он был занят восстановлением после шока от обстрела и ему было не до звонков!

Сама исключительность подобного примера в американской авиации делает всю историю достойной, чтобы её поведать. Героическое поведение стало столь общепринятым и привычным, что карьера Т.С. кажется невероятной и даже забавной. Сам контраст показывает, как тщательно американские парни скрывали вполне естественное желание "выжить в войне" и самоотверженно бросались в гущу опасностей над полями сражений.

Глава 6. Последний полёт Джимми Холла

В понедельник 6 мая 1918 года монотонность ещё одного "дряного" дня была прервана прибытием на наш аэродром старых товарищей из 95-й эскадрильи, находившихся вместе с нами в Эпье. Они только что завершили стрелковое обучение в Казо и теперь были готовы к большой войне. С этого дня и до конца конфликта эскадрильи 94 и 95 располагались на одном аэродроме. Никакая другая пара американских эскадрилий во Франции даже не сравнялась с ними по количеству воздушных побед и часов, проведенных над линией фронта.

95-я эскадрилья преимущественно состояла из такого же материала, что и моя. Джон Митчелл (John Mitchell) из Бостона (Boston), теперь капитан эскадрильи (Captain of the Squadron), окончил школу Фэй, Св. Марка и Гарвард (Fay School, St. Mark's and Harvard).

Квентин Рузвельт (Quentin Roosevelt) был одним из вновь назначенных пилотов 95-ой. Как приписанный состав, так и друзья-пилоты нашли, что Квент полагался скорее на собственные навыки, чем на репутацию своего известного отца, и можно сказать, что Квент Рузвельт был обожаем эскадрильей. Чтобы показать стремление Квентина к честности и безукоризненности, я могу открыть маленькую тайну, которую - останься Квентин в живых - продолжал бы хранить.

Его командиир - вероятно под впечатлением того, что Квентин был сыном Теодора Рузвельта (Theodore Roosevelt) - назначил новичка флайт коммандером (Flight Commander) до того, как тот совершил хотя бы один вылет к линии фронта. Квентин прекрасно осознавал, что его руководство может поставить под угрозу жизни людей, следующих за ним. Соответственно, он отклонил лестное предложение. Но вышестоящее начальство заставило его подчиниться приказу и занять соответствующую должность. Под его начало было отдано трио пилотов, каждый из которых имел значительно больший опыт боевых вылетов, чем Квентин. Кроме того, был отдан приказ о вылете на первое патрулирование крыла лейтенанта Рузвельта сразу следующим утром.