Чмод 666 - Александр Лонс

Разбираться было вообще-то некогда, потому что в эту минуту в дверь снова позвонили. Вот тут действительно привезли мой заказ. Расплатившись с курьером, я упаковал свой багаж, вызвал такси, принял душ, оделся и поехал в аэропорт Шарля де Голля.

Время поджимало, аэропорт, подавлял своим размером, неизменной суетой и какой-то особой бессмысленной деловитостью. Как всегда, здесь было много народа: люди ждали своих самолетов. Кто-то размещался в удобных креслах, кто-то проводил время за стойками многочисленных баров, кто-то бродил с завидным безразличием по магазинчикам, расположившимся по периметру всего аэровокзала. Главная же толпа хаотично носилась туда-сюда, сминая на своем пути все и вся. До самого самолета у меня не оказалось ни одной свободной минутки.

Только откинувшись на спинку кресла в салоне аэробуса, я смог, наконец, спокойно и не торопясь обо всем подумать. Итак — отца больше нет… Я не очень хорошо ладил с ним. После моего отъезда мы редко виделись и мало общались. Во время моих блиц визитов в Москву я почти всегда старался заскакивать к старику, мы ужинали, пару раз даже ходили к каким-то людям. Вроде бы там были его коллеги… или просто друзья? Несколько раз он отказывался встречаться, сославшись на отсутствие в городе. Но он врал — я потом определил, что его мобильник, по которому старик со мной разговаривал, находился в Москве. Когда он приезжал во Францию по своим собственным делам, то несколько раз заезжал ко мне ненадолго, но никогда не останавливался — предпочитая жить в отеле или у своих друзей. Кстати, надо бы их оповестить, этих друзей… Но как? Кто они? Где живут? Где работают? Полное неведение. Я так и не удосужился узнать ничего о знакомствах отца, мне это даже не приходило в голову.

Почему наши отношения с отцом были плохими? Да, именно плохими, нечего заниматься самообманом. Я всегда считал, что старик во всем виноват сам. После смерти мамы он как-то замкнулся в себе, и, по-моему, поставил жирный крест на своей личной жизни. Сколько ему тогда было? Лет сорок? Как мне сейчас. А мне тогда? Лет десять? Мне нужен был отец, а он стал меня избегать, практически игнорировал, почти никуда со мной не ходил, ни о чем не разговаривал кроме тех редких случаев, когда от разговора невозможно было уклониться. Почему? Я не знал. Мы не ругались и не ссорились, а просто перестали общаться.

Отец ни в чем, никогда и ничем меня не поддерживал. Я всего добивался самостоятельно, без всякой протекции и помощи с его стороны. Все воспитание взяла на себя моя бабушка. Она помогала с французским, с историей, с русской литературой. Она же привила мне любовь к гуманитарным предметам. После ее смерти я с полгода прожил один, а потом, воспользовавшись удачным моментом, уехал учиться во Францию — помогло приличное знание французского языка. После окончания университета благополучно продолжил образование и сейчас имел вполне приличную должность в парижском Музее современного искусства.

В России меня ничего более не удерживало, и назад я уже не вернулся — слишком неприятные воспоминания оставались там.

12. Старый врач

Воспоминание, что не выходило у меня из головы, ворочалось там как медведь в берлоге. Разговор с той девушкой перед самым отъездом. По-моему я оставил ее кулон дома. Ладно, черт с ним с кулоном — вдруг бы возникли проблемы на контроле в аэропорту? Может, его декларировать надо, или он вообще к вывозу запрещен? Черт его знает, а у меня времени в обрез! И еще одно: куда, интересно, подевалась моя подруга? Ведь я так и не увидел ее после нашей беседы в кафе.

Непринужденно разговаривая со своей попутчицей — приятной пожилой француженкой — я и не заметил, как самолет пошел на посадку. Полет подошел к концу, и самолет из Парижа приземлялся в московском аэропорту точно по расписанию. Французы ликовали, громко аплодируя командиру экипажа, и с увлечением вглядывались в иллюминаторы. Возвращающиеся домой русские туристы угрюмо молчали и напряженно смотрели перед собой. Звучала музыка, с которой у французов ассоциировалась Россия, немного старомодная, немного сказочная, но Россия ненастоящая, та, которую они знали по русским произведениям Толстого, Чайковского и Достоевского.

Невольно поймал себя на мысли, что если в Париже меня все считают русским, то по прилете в Москву, я уже ощущаю себя французом.

Москва не похожа ни на один город мира и в то же время похожа на многие из них. Как и в Пекине, в середине русской столицы располагается запретный императорский город, именуемый Кремлем. Как и Париж, Москва поделена пополам рекой с островом посередине и сохранила средневековую кольцевую планировку. Как и в Варшаве, московский сталинский ампир ничуть не отличается от застройки центра польской столицы, а привычная высотка — обычнейший элемент городского пейзажа. Но на этом их схожесть заканчивается.

В этом мегаполисе преобладают индивидуалисты — люди живущие только для себя. Они очень любят свои машины, и готовы часами простаивать в пробках, хотя на метро наверняка добраться можно быстрее, а иногда скорее пройти пешком. При этом москвичи поражают любовью к своим «кантри-хаусам». Заведут участок земли где-нибудь в нескольких сотнях километров от столицы, полдня в дороге, а они все равно прутся туда. Все-таки «свой дом», а не квартира. Обращаться в Москве с вопросом «Скажите, а как пройти..?» — дело практически лишенное смысла. Если кто и откликнется, то в лучшем случае один из десяти опрошенных, причем ответит неправильно. За москвичами закрепилась стойкая репутация людей злых, бездуховных и невоспитанных. И дело даже не в том, что так называемые москвичи это — провинциалы, или дети провинциалов, которые приехали в Москву, но уже считают себя коренными столичными жителями и от них исходит основная злоба, агрессия и негатив. Просто в Москве чрезвычайно интенсивный ритм жизни, и на эмоции банально не хватает времени. А настоящих москвичей мало. Очень. Они вымирают, как мамонты.

Чем еще, кроме самих жителей, может похвастаться русская столица? Не самой высокой телебашней и не самым большим метро, но в чем она действительно не похожа ни на какой другой город мира, так это нарядами и дорогими безделушками. Минуло много лет с тех пор, как Россия отправилась в свободное плавание галсами, держа замысловатый курс на капитализм, но у русских так и не вошла в привычку европейская бережливость. Москвичи похожи на тяжелую в общении девочку-подростка с дурными привычками, расходующую деньги, приготовленные для школьных завтраков, на бижутерию, косметику, макияж и дорогую контрацепцию.

Зная эту привычку своих соотечественников, я затоварился разными покупками в duty-free. Особенность всех магазинов дьюти-фри состоит в том, что обслуживание в них ведется только при наличии посадочного талона и паспорта. То есть только для тех, кто покидает страну или въезжает в нее. Но, как известно, в любой бочке дегтя, есть только одна ложка меда. Во всех магазинах дьюти-фри существуют ограничения на покупку товаров определенной категории, вернее ограничения на их вывоз из страны. Обычно, эти товары намного дешевле, чем в обыкновенных магазинах. Как правило, товары дьюти-фри — это всякие безделушки, сувениры, игрушки, разнообразные спиртные напитки, парфюмерия, косметика. Но иногда встречается одежда престижных мировых брендов. Конечно, ассортимент магазинов дьюти-фри крайне ограничен, но почему бы ни посвятить свободное время прогулке по магазину в аэропорте? Или даже в самом самолете? Бортпроводники продемонстрируют товары на передвижном столике-витрине и расскажут о них все. Это же так приятно, черт возьми, делать покупки, не вынимая собственную задницу из самолетного кресла.