Милый дом (ЛП) - Тилли Коул

Мы сидели на нижнем ярусе студенческой зоны стадиона «Брайант-Денни» и смотрели игру «Тайд» против Обернского университета – это местное дерби, они были самыми ярыми соперниками, – и похоже, у Роума была не лучшая игра, уже третья в сезоне, в которой он показывал себя не в форме. Я посмотрела на экран и увидела, как он, матерясь точно сапожник, расстегнул застежку шлема и, растолкав игроков от себя, шарахнул кулаком по земле, явно недовольный тем, что там произошло.

Его образ плохого парня на поле был невероятно сексуальным, а в сочетании с тем, как форма подчеркивала его впечатляющую фигуру… ну, это в принципе должно быть незаконно.

Элли закрыла лицо руками и следила за игрой сквозь пальцы, ее лицо выражало абсолютное отчаяние. Кэсс, которая только что приступила к своему третьему корн-догу, разочарованно покачала головой.

Чирлидеры начали свое выступление, и я увидела, как радостная Лекси высоко задирает ноги. Она попала в команду чирлидеров, покорив жюри переворотом назад и тройным колесом со шпагатом. Она была маленьким счастливым готом.

Я воспользовалась моментом, чтобы оглядеться. Домашний стадион «Кримсон Тайд» оказался просто огромным. Атмосфера была наэлектризована, и я быстро поняла, почему Роум так известен в кампусе и, раз уж на то пошло, во всей Алабаме.

Когда он выбежал из тоннеля, его лицо и данные появились на гигантском экране в зачетной зоне. Как только он с командой вышел на поле, стотысячная толпа во все легкие начала скандировать «Вперед, ‘Тайд’!» под аккомпанемент ревущих труб и гремящих барабанов. Такого я еще никогда не видела.

Каждый раз, когда Роум подавал мяч, все фанаты замирали чуть ли не в молитве, но, к сожалению, он пока не смог удачно завершить ни один из своих пассов. Кэсс не жалея эпитетов, объяснила мне, что это очень плохо.

Разгневанного Роума подозвали к скамье, где тренер принялся орать на него и лупить рукой по клипборду в подтверждение своих слов. У меня возникло резкое желание сорваться с места и отогнать от него этого мужика.

Я повернулась к Элли.

– Почему его ругают? Ну и что, что он промазал несколько раз? Неужели это так плохо?

– Да, это так плохо. Роум не может себе позволить продуть все эти игры, Мол. Он выпускник и считается лучшим квотербеком страны – номер один в драфте8 НФЛ. Все внимание сейчас приковано к нему. Плюс, чтобы «Тайд» снова попали на Национальный чемпионат в этом году, он нам нужен на сто десять процентов. А сейчас он еле на двадцать тянет. Я никогда не видела его таким несобранным. Просто не понимаю. – Она выглядела растерянной.

Толпа вновь начала кричать, и когда я глянула на игровую площадку, Роум уже бежал обратно на поле, надевая шлем.

Таскалуское солнце, как всегда, нещадно палило, и на переполненном стадионе с открытой крышей становилось ужасно жарко. На мне было короткое белое льняное платье без рукавов и пара ковбойских сапог Элли, которые она великодушно вручила мне как «аллилуйя, ты идешь на игру» подарок. Она прямо сказала, что мне надо вливаться и перенимать дерзкие южные манеры. По такому случаю я даже нанесла легкий макияж и обнаружила, что мне даже нравится стиль кантри.

– Я пойду за диетической колой. Вам что-нибудь взять? – прокричала я сквозь рев толпы и аплодисменты, отогнав от себя комара и осознав, что нуждаюсь в передышке от изнуряющей жары стадиона.

Элли покачала головой, слишком увлеченная игрой, а Кэсс полезла в карман за двадцаткой.

– Большой пакет чипсов и рутбир, солнышко.

Я взяла деньги и пошла вдоль стадиона к торговым палаткам. Я сделала лишь с десяток шагов, когда тысячи голов, словно в замедленной съемке, стали поворачиваться в мою сторону. Прежде чем я успела понять, что к чему, мяч попал в толпу и двое мужчин начали драться за право его забрать. Толкаясь, они двинулись ко мне, и я получила удар локтем в нос, от чего больно шлепнулась на задницу. Реагируя на мое падение, толпа издала коллективное «ох», а охранники растащили мужчин.

Рука инстинктивно потянулась к носу, он немного болел, но, насколько я могла судить, был невредим, ведь крови не было. А вот очкам досталось гораздо больше, они просто развалились у меня в руках. Я вцепилась в их кусочки, пока подоспевшие люди спрашивали, в порядке ли я. Какой-то мужчина прокричал, что он медик, потом склонился надо мной и принялся ощупывать мое лицо.

– Мне кажется, удар пришелся по очкам, – заявила я, поднимаясь с помощью лысеющего медика, который присел, чтобы поддержать меня. Как только я поднялась на ноги, толпа зааплодировала. Я приложила сломанные очки к лицу, по половинке в каждой руке, и, оглядывая стадион, с досадой заметила, что моя маленькая неловкость транслировалась на большом экране.

– Принс! ПРИНС! Куда ты, черт возьми, собрался?! – заорал разгневанный мужской голос, и небольшая толпа вокруг меня начала расступаться.

Я посмотрела на открывающийся проход и увидела, как ко мне бежит Роум. На его лице застыло выражение абсолютного ужаса, а я просто стояла, прижав сломанные очки к глазам.

– Черт, Шекспир! Мне так жаль. Ты в порядке? – спросил он с паникой в голосе. Он бросил шлем на пол, обхватил мое лицо ладонями и поднял голову, выискивая повреждения своими огромными карими глазами.

– Роум, я в порядке. Спасена очками. Они пожертвовали собой, спасая мой нос. Тебе не нужно извиняться. Это все из-за тех двух пьяных идиотов, которые приземлились мне на лицо! – Я показала черную оправу очков, ставшую набором из двух частей, и на секунду перестала нормально видеть, пока не вернула их на место.

Когда ко мне вернулось зрение, я заметила, что Роум немного заулыбался и покачал головой.

– Это могла быть только ты. Из всех на этом гребаном стадионе именно ты должна была тут оказаться. Я уже не удивляюсь, ты всегда где-то рядом. Похоже, это какой-то знак свыше.

Я пожала плечами.

– Я шла за колой.

Он мягко засмеялся.

– Во время моей игры?

– Эмм, ну, честно говоря, я ни черта не понимала происходящее и хотела пить.

Какие-то женщины перегнулись через перила и закричали Роуму:

– Мы любим тебя, Пуля!

– Забери меня домой, милый!

– Трахни меня, номер семь!

Я отвлеклась, и он перестал улыбаться. Потом взял меня за подбородок так, чтобы я смотрела только на него.

– Ты пришла.

– Пришла, – с улыбкой ответила я.

– Почему ты передумала?

– Ты достучался до меня, – подразнила я, процитировав его слова из нашего жаркого спора в коридоре.