Милый дом (ЛП) - Тилли Коул

– Оливер? – холодно бросил он.

– Да, Оливер Бартоломью.

Роум больше не злился, теперь он пытался побороть улыбку. Я сузила глаза.

– Что?

– Оливер Бартоломью. Очень… по-английски.

– Он и есть англичанин! Как и я! Хватит глумиться!

Я перевернулась и скрестила руки на груди, но он, безуспешно пытаясь скрыть улыбку, притянул меня обратно лицом к себе.

– Хорошо, хорошо, извини.

Я ослабила оборону, больше не в силах злиться, и взяла его за руку.

– Итак, Оливер, он был твоим парнем?

– Да, полагаю. Во всяком случае, я пыталась воспринимать его как парня.

– Пыталась?

– Да. Я… я не очень хорошо сближаюсь с людьми. С ним я попыталась, но в конце концов не смогла. Мы как бы встречались пару месяцев – ходили в кафе, были партнерами по учебе и все в таком духе, – и я решила сделать следующий шаг, просто чтобы покончить с этим. Он очень сильно этого хотел. Мне было все равно. И я подумала: почему бы нет? Олли был мил со мной и вполне мне нравился. А вот секс – не очень.

Роум с ужасом отпрянул, выпустив мою руку.

– Что? Тебе не понравился секс?

Я зарделась от стыда и начала теребить выбившиеся ниточки на хлопковой простыне.

– Было как-то неловко, неуклюже и совсем не так, как я ожидала.

Ромео провел пальцем по моей руке, наблюдая, как кожа покрывается мурашками от его прикосновения.

– Олли просто не умел делать это правильно.

Новая волна мурашек пробежала по моей обнаженной коже. Он заметил эту предательскую реакцию и понимающе ухмыльнулся.

– Думаю, с тобой, Шекспир, это будет по-особенному. Я никогда в своей чертовой жизни ничего не хотел так сильно, как попробовать тебя на вкус, почувствовать тебя… услышать, как ты выкрикиваешь мое имя.

– Ромео… – Я передвинулась, освобождая между нами пространство, пока все не зашло слишком далеко.

Он потянулся и взял меня за руку.

– Я остановлюсь, но не буду скрывать, что безумно этого хочу, Шекспир. Бля, просто безумно.

Я драматично застонала, накрывая голову подушкой, и услышала, как Ромео хрипло посмеивается рядом. Он стянул подушку и вопросительно вскинул бровь в ответ на мое странное поведение.

– Нам нужно срочно чем-то заняться, Роум. Мне сейчас очень нужно отвлечься.

Он широко улыбнулся, сверкая зубами.

– Ты украла мою реплику, Шекспир. Разве не я должен был тебе это сказать?

Я хихикнула.

– Наверное, но я почти готова запрыгнуть на тебя, хотя предпочла бы не делать этого сегодня. Не хотелось бы перейти из разряда почти-девственниц в шлюхи после одной ночи в твоей чертовой компании!

Ромео запрокинул голову и громко рассмеялся, и я присоединилась к нему, не в силах сопротивляться. Он сжал мою руку.

– И что же нам теперь делать, почти-девственница, чтобы ты не сдалась и не запрыгнула на меня? Хотя я не особо против того, чтобы ты это сделала.

Я игриво хлопнула его по груди.

– У меня есть идея, если ты не возражаешь?

Только я спрыгнула с кровати, как Ромео шлепнул меня по заднице. Я предостерегающе покачала головой и вставила диск в видеоплеер. Вернувшись в тепло одеял, я запечатлела невинный поцелуй на губах Роума и уселась, откинувшись на изголовье кровати. У меня в животе порхали бабочки.

Фильм начался, и Роум с веселым блеском в шоколадных глазах толкнул меня в плечо.

– «Жизнь Брайана по Монти Пайтон»?

– Она самая.

Ромео приобнял меня за плечи.

– Если сейчас мне не светит оказаться в тебе, то, думаю, «Пайтон» – неплохая замена.

Тяжело сглотнув, я заглянула в его глаза и увидела в них неприкрытое желание.

– Д-да… верно.

Он расхохотался над моим заиканием.

Я слезла с кровати, поправила ночнушку и, указав на Ромео, приказала:

– Сиди здесь. Я принесу перекусить!

Глава 8

– Он не Мессия, он просто шаловливый мальчишка! – Самая. Лучшая. Фраза.

Ромео рассмеялся над выражением моего лица, доедая остатки попкорна.

Я вырвала миску у него из рук и разинула рот.

– Ты же спортсмен! Не слишком ли тут много всякой крахмально-жирной гадости для тебя? Ты прямо вылизал миску, жадный гаденыш!

Он поиграл бровями и напряг мускулистые руки.

– Я просто чертова машина, Шекспир. Попкорн мне не помеха!

Я подняла руки ладонями вперед.

– Прости, забыла, что разговариваю с Пулей!

Ромео резко схватил меня за запястья и пригрозил суровым тоном:

– Не надо.

Решив, что он шутит, я подвинулась поближе к нему и продолжила:

– Аллааабббаааммммааа!!! Вставааай и встречай своего квотербека Ромео… Пулю… Принса! – Я изобразила рев толпы и начала петь его личную приветственную песню: – Пистолет заряжен пулей. Сердце пылает огнем. Ты свернешь любые горы, что стоят на пути твоем…

Он дернул меня вперед, и я, с ударом налетев на его грудь, оказалась к нему нос к носу.

– Твою мать! Прекрати, Шекспир.

Я нахмурилась и, вывернув запястья из его хватки, села обратно.

– Я просто шучу. Не нужно так на меня сердиться.

Роум устремил обеспокоенный взгляд на окно.

– Я знаю, прости, но я, бля, ненавижу все это дерьмо. Ты даже не представляешь, насколько. Я не хочу быть Пулей для тебя. Ты первая, на кого никак не повлияла моя футбольная слава. – Он снова посмотрел на меня и взял мое лицо в ладони. – Для тебя… я хочу быть просто Роумом.

Мой желудок сделал сальто, я наклонилась и мягко поцеловала парня в щеку.

– На меня не повлияла никакая футбольная слава, нисколечко, но не могу отрицать, что смотреть на тебя на поле – это нечто незабываемое. Ты разве не нервничаешь перед всеми этими людьми?

– Не-а. Уже привык. Это мой четвертый год в «Тайд». Хотя пока это самый худший сезон. Ну, был, до сегодняшнего дня.

Звон бьющихся бутылок на улице эхом прокатился по комнате, и я прижалась к Роуму, положила голову ему на грудь, умиляясь тем, как это все между нами… правильно… и легко. Довольный Роум взял прядь моих волос и намотал их на палец, только чтобы распустить и сделать это снова.

– Значит, ты самый результативный игрок? – спустя несколько минут тихо спросила, наслаждаясь небольшим островком спокойствия, который мы создали в моей лилово-белой комнате.

– Да. Безумие, учитывая, что в первой половине игры я и в грузовик попасть не смог бы. – Его взгляд встретился с моим, Роум выглядел взволнованным. – Фаны и команда абсолютно уверены, что это из-за тебя. Ты мой талисман на удачу, и все из-за того сладкого поцелуя.