Милый дом (ЛП) - Тилли Коул

Мои глаза закрылись, соски затвердели так сильно, что легкая хлопковая ткань ощущалась почти болезненно.

– Ромео? Ч-что ты делаешь?

Мятное дыхание щекотало мне лицо.

– Не уверен. Но останавливаться не хочу.

– Роум, не думаю… – Я распахнула глаза от внезапных резких звуков – пьяные члены сестринства возвращались домой, прерывая наш момент. Если бы они приложили немного усилий, то увидели бы нас касающихся, ласкающих друг друга, становящихся с каждой секундой все ближе.

Роум уткнулся носом мне в шею, и я инстинктивно выгнула спину, полностью отдаваясь его власти.

– Нам… нам нужно остановиться.

Роум со стоном лизнул мою загорелую кожу.

– Нет, Мол. Я долго сдерживался. Старался не торопить события, но хватит, я больше не хочу быть для тебя никем. Я хочу тебя. Я так чертовски сильно тебя хочу…

– Роум. Это не очень хорошая идея. Я не могу.

– Конечно, можешь, – сказал он с игривой ноткой в голосе, пока его руки блуждали по моей талии.

Я уперлась ладонями в его твердую грудь.

– Пожалуйста… просто… подожди минутку.

Ромео отступил и удивленно моргнул.

– Что? – спросила я в ответ на его неожиданную реакцию.

– Мне еще никто не отказывал. – Он был совершенно растерян.

– Ты серьезно?

– Смертельно.

– Это… печально.

Ухмыляясь, он начал приближаться, кончики его пальцев легко прошлись по моей руке и устроились на бедрах, сжимая тонкую ткань.

– Зато правда. – Он заметно сглотнул, подавляя вспышку робости. – Ты этого не хочешь? Не хочешь… меня?

– Ромео… я…

– Что? – нетерпеливо спросил он.

Я провела руками по лицу.

– Знаешь, ты слишком многого хочешь.

– Знаю, – выдохнул он с кривой дерзкой улыбкой.

– Я не знаю, чего ты от меня хочешь. Ты делаешь со мной все, что заблагорассудится, а я к такому не привыкла.

Подойдя еще ближе, он обнял меня за талию.

– Тогда позволь мне показать, чего я хочу. Перестань, бля, сопротивляться.

Я попыталась вырваться из его хватки.

– Нет, Роум, это просто… просто…

– Я хочу быть с тобой, – заявил он, его большие карие глаза смотрели почти с мольбой. – Ну же, Мол. Ты нужна мне. Скажи, что понимаешь меня. Скажи, бля, что чувствуешь то же, что и я.

Я закрыла глаза и почувствовала, как его руки опустились на поясницу, все мое естество затрепетало в ответ. Было так хорошо. Не было ни споров, ни длинных внутренних дебатов. Я собиралась сдаться.

– Заходи, – хрипло сказала я голосом, полным желания.

Ромео прижался своим лбом к моему и выдохнул с облегчением.

– Черт, да.

Взяв Роума за руку, я увела его с балкона и тихо закрыла дверь. Повернув замок, я почувствовала спиной тепло – Роум снова обнял меня за талию. Массируя руками мой живот сквозь тонкую ткань, он нагнулся и легонько поцеловал меня прямо за ухом. Нежные пальцы опустились на бедра и прижали меня к паху, который затвердел, реагируя на соприкосновение со мной.

Повернувшись в его объятиях, я встала лицом к нему, и губы Роума сразу же нашли мои. Сначала его движения были мягкими, губы воздушно скользили по моим, нежно очерчивая их контур. Я зарылась руками в его волосы и притянула Роума еще ближе. Его язык исследовал мои губы, после чего продвинулся дальше, сливаясь с моим в сладком, ласковом танце.

Я полностью в нем растворилась.

В этот момент я поняла, что уже ничего не будет, как раньше, мне уже не вернуть время до Ромео. Мое тело жаждало его, а сердце не позволяло сопротивляться.

Роум развернул меня и, не прерывая поцелуя, принялся подталкивать назад, пока мои ноги не уперлись в кровать, и мы мягко опустились на нее. Я ощущала его разгоряченную плоть. Громкие одобрительные стоны побуждали меня действовать, и я полностью открылась навстречу его страсти.

Мои руки спустились от его волос к краю футболки и скользнули под нее. Пальцы начали выводить круги на его спине, он застонал прямо мне в рот, и этот стон отдался вибрацией на наших сражающихся языках. Его рука мягко опустилась с талии ниже. Он нежно провел по моему бедру своими длинными, опытными пальцами и прервал наш поцелуй.

Ромео опустил глаза, я почувствовала, как его ладонь скользнула к подолу моей ночнушки, и тут же ее перехватила. Он замер и устремил свой взор на меня.

– Я-я не могу. Все происходит слишком быстро, – прошептала я, стыдливо отводя взгляд.

Он со вздохом убрал руку от моей ночнушки и, взяв меня двумя пальцами за подбородок, твердо сказал:

– Не делай этого.

– Чего не делать?

– Не переживай из-за того, что остановилась. Никогда из-за этого не переживай. Я овладею тобой тогда, когда ты будешь сходить с ума от желания и умолять меня тебя трахнуть. Никогда не переживай, что остановилась. Когда ты отдашься мне, ты будешь такой влажной, что просто не сможешь терпеть.

– Когда я отдамся тебе? – спросила я, слегка раздосадованная его уверенностью в том, будто не смогу перед ним устоять, но и в то же время дико возбудившись от этого.

– Когда ты отдашься мне, – убежденно ответил он.

У меня буквально челюсть отвисла.

– А ты самоуверенный. Я ведь могу и отказать.

Он небрежно вздернул плечами и провел указательным пальцем по моей коленке.

– Все у нас будет. Мы оба это знаем, и я считаю дни до того, как войду в тебя и заставлю кончать… снова и снова. – Он облизнул губы, и те заблестели от влаги. – Считаю долбаные минуты…

Я изо всех сил пыталась думать, но желание победило логику, и я притянула его обратно к своему разгоряченному телу.

С печальным смешком он толкнул меня на матрас, его поза выражала упрек.

– Не нужно было на тебя давить. Ты еще не готова.

– Ты и не давил. Просто… просто… я… не очень опытна… и я…

Его глаза расширились, и он вскинулся.

– Черт, ты девственница?

Я опустила подол ночнушки и слегка подтянула колени вверх. Его удивленные глаза неотрывно следили за мной, пока я заправляла волосы за ухо.

– Нет, не девственница, но я не очень опытна во всем этом… соблазнении. Я спала только с одним парнем и только раз, в прошлом году, – выпалила я на одном дыхании.

На лице Роума промелькнула собственническая гримаса, и его мускулы напряглись.

– Когда это произошло?

– Когда я была в Оксфорде. Оливер и я…

– Оливер? – холодно бросил он.

– Да, Оливер Бартоломью.

Роум больше не злился, теперь он пытался побороть улыбку. Я сузила глаза.

– Что?

– Оливер Бартоломью. Очень… по-английски.