На день погребения моего (ЛП) - Пинчон Томас Рагглз

— Древняя духовная столица, одни говорят — населенная живыми людьми, другие говорят — пустая, в руинах, погребена где-то в песках пустыни Внутренней Азии. И, конечно, всегда найдется кто-нибудь, кто скажет тебе, что истинная Шамбала — внутри.

  — И? Что на самом деле?

   Она быстро нахмурилась:

— Полагаю, это реальная точка на глобусе, в том смысле, в котором Точка Бесконечности — место «на» сфере Римана. Деньги, которые Власти разных стран сейчас вкладывают в экспедиции, призванные «открыть» эту точку, безусловно, достаточно реальны. Мобилизованы политические силы...политические и военные...

—  Но это не твоя кружка пива.

— Моя..., — она сделала паузу на четверть с точкой. — Полковник Хафкорт вовлечен. Если я правильно расшифровала.

  — Он в беде?

— Никто не может сказать точно, — уже не в первый раз он испытывал это досадное чувство, казалось, что она ждет от него чего-то, что он даже не мог бы назвать, не то что предоставить. — Существует сотня причин, по которым я должна быть там с ним...

  — И одна, по которой не должна.

   От него ждут, что он попытается угадать?

Они смотрели друг на друга на расстоянии, которое можно было бы назвать расстоянием Эфира.

— С твоим уровнем интуиции, Кит, — наконец с измученной улыбкой сказала она, — мы бы добирались туда много часов.

  — Кто отказался бы провести много часов в прелестной компании?

  — Думаю, предполагалось «в столь прелестной компании».

  — Ой.

  — В прошлый раз мы говорили о работе в И. П. Н. Т.

  — Это они вытащили меня из психиатрической клиники, Klapsmühle?

  — Лайнел Своум. Ты должен с ним встретиться. Что ты там делал?

  — Думаю, прятался.

   Он рассказал ей о ночном визите Фоули.

 — Звучит так, словно тебе это приснилось.

—  Не имеет значения. Он доставил важное сообщение. Чем быстрее я отсюда выберусь, тем лучше.

  — Давай немного побродим по Хайнбергу.

Они внимательно смотрели по сторонам, она привела его в ресторан на склоне холма с видом на стены умиротворенного городка — там сидел координатор службы организации поездок И. П. Н. Т. Лайнел Своум, укрывшись за столом под зонтом от дневного света с бутылкой «Рейн-Пфальц» прошлой осени и двумя бокалами. После представлений Яшмин раскрыла зонт и снова начала бродить по склону горы.

 — Верно, — сказал Своум. — Мне сказали, что вы собираетесь бежать.

 — Невероятно! Я принял решение лишь несколько минут назад, взбираясь сюда, но вы ведь — люди с экстрасенсорными способностями, я забыл.

  — И у вас нет ограничений относительно направления?

   Кит пожал плечами:

  — Чем дальше, тем лучше, неважно, а что? Для вас это имеет значение?

  — Внутренняя Азия?

  — Весьма неплохо.

   Своум изучал свой бокал, но не пил.

 — Есть люди, предпочитающие другие сорта Deidesheimer-Herrgottsacker и тому подобное сорту Hofstück. Но год за годом, если найти время для...

  — Мистер Своум.

   Он пожал плечами, словно договорился с собой.

— Прекрасно, мисс Хафкорт находится в сопоставимой ситуации, вы двое собираетесь уладить свои общие трудности — тайно сбежать в Швейцарию.

   Кит закрыл лицо полями невидимой шляпы.

  — Конечно. Все склонны в это поверить.

— Может быть, никто из ваших знакомых. Но те, кого мы хотим провести, могли бы, особенно — если мы предоставим многочисленные доказательства: визы, бронирование гостиниц, банковскую переписку и тому подобное. В некотором смысле вы с молодой леди будете вести себя, как молодожены, насколько это возможно, мистер Траверс? Вы меня слушаете? Отлично, и еще один момент, престо — вы должны скрыться в разных направлениях, в вашем случае это Восток.

   Кит ждал, что он скажет дальше. В конце концов:

  — И...?

— Экс-невеста? Хм, понятия не имею. На самом деле это чей-то чужой сектор. Пока вы будете находиться там, для вас может быть одно маленькое поручение, которое вы ведь согласитесь попытаться для нас выполнить.

  — И...это будет связано с, как бишь ее...

  — Шамбала. Да, отчасти.

 — Я — не Теософ, и не очень много путешествовал по миру, надеюсь, вам кто-нибудь об этом сказал. Возможно, вам нужен человек хотя бы с небольшим практическим опытом.

—  Вот именно, это — ваша главная добродетель. Никто в тех краях не знает о вас, черт возьми, ничего. В нашем распоряжении — любое количество рабочих рук, давно скрывающихся в обычных оазисах и на базарах Внутренней Азии, но каждый там знает историю всех остальных, это патовая ситуация, сейчас лучше всего — привнести элемент неизвестности.

  — Меня.

  — И вас настоятельно рекомендовал Сидни Райли.

  — Хм...

  — Несомненно, вы помните его как «Чонга».

— Тот парень? Всё время вертелся вокруг в таком тюрбане? Вот я дурак, думал, что он — настоящий.

 — О, это Сидни, всё в порядке. Вы, возможно, встретите его снова в Средней Азии, поскольку он постоянно ездит туда-сюда, но, вероятно, там вам лучше его не узнать.

— Так что, если у меня будут неприятности...

 — Он — не тот человек, который о вас позаботится, — проницательный взгляд. — Надеюсь, вы не страдаете от «нервов»

— Я сейчас выгляжу немного дерганым? Должно быть, некие ребята следят за мной, я без понятия, в чем их цель и прочее. Но там? Внутренняя Азия, миллионы миль от всего? Черт, я просто денди.

 — Вот что нам хотелось бы, чтобы вы для нас сделали, — чиновник И. П. Н. Т., кивая, достал карту из бумажника и развернул ее на столе. — У нас многолетние взаимоотношения — Министерство по делам колоний, Сэвил Роу, 1, другие, менее официальные, связи. Мы можем вас эвакуировать, — он прочертил пальцем теоретический маршрут, — по крайней мере в Кашгар.

 — Именно там сейчас отец мисс Хафкорт.

 — Иногда. Он ведет бродячий образ жизни. Но как только вы его встретите...

— Минутку, — Кит взял одну из сигарет Своума из лежавшего на столе портсигара. — Они ведь понятия не имеют, где он, не так ли?

 — Пути сходятся, в каком-то смысле. Временно, но это приносит проблемы. В России никогда еще не было революций такого масштаба, понимаете, беспорядки охватили и железную дорогу в Азию, и последствия еще только дают о себе знать. Оберон Хафкорт удалился туда после трудностей в Афганистане, не существует затруднительного положения, из которого он не смог бы выпутаться. Мы не столь беспокоимся о его безопасности..., — он сделал паузу, словно предполагал, что Кит должен закончить мысль. Кит не сделал ему такого одолжения, — ... сколь хотим получить его отчет о том, что недавно происходило в Шамбале, по-видимому, все державы там действовали заодно, немыслимо, чтобы он мог пропустить эти события. И время, очевидно, играет существенную роль, мы не хотим, чтобы другие, особенно — Германия или Австрия, встряли со своей версией событий, нам нужно сохранять какой-то контроль над историей...

— Я заметил, что в городе много русских, — сказал Кит, ожидая, что ему посоветуют не лезть не в свое дело, но Своум, кажется, размышлял об Отзовиках.

— Полагаю, речь идет об этих анти-Ленинских Больши. Боже мой боже. В их однобокой зацикленности на мисс Хафкорт и ее даре четырехмерного пространства они, кажется, игнорируют все мирские риски, особенно — недавнее создание Англо-Русской Антанты. Следовательно, необходима некая степень притворства, хотя И. П. Н. Т., как предполагается, выше международной политики.

— Нужно быть очень внимательным. Эти искатели — не всегда те, кем кажутся. Зачастую они оказываются намного менее метафизическими, чем можно было бы надеяться, фактически они так преданы миру твердых частиц, что вы начинаете чувствовать себя мистиком просто по умолчанию. Сама мадам Блаватская, помнится, работала на царскую контрразведку, известную как Третье Отделение, пока ее не переименовали в Охранку... Да и какая, в сущности, разница — материалисты или спириты: все они — чертовы бомбисты, не так ли. Конечно, с ними довольно легко справиться — еще одно преимущество Антанты: слово, брошенное в правильное ухо, и «беги, Больши, беги».