Путь Базилио - Михаил Харитонов

— Не бери в голову… то есть внутрь, — поправился кот. Разговаривать о жизни с новоиспечённой губкой его как-то не тянуло.

— Да чего уж там… Жил грешно и помер смешно. Хотя начинал-то достойно… — в козлином бульканье прорезалась ностальгическая нотка. — И до какой пошлости дошёл! С шерстяными связался. Гвоздь в башку забить себе дал. Стал шашлыком, — с горечью закончил он. — Кстати. Ты бутылку тут не видел? Мне бы водочки…

— Лучше не начинай, — посоветовал кот. Козлиную бутыль он нашёл, но намеревался забрать себе. — Так что ты там насчёт шерстяных говорил?

— Соточку, — попросила губка, — и я всё рассказываю. Тебе полезно будет всякие моменты знать.

— Ты мне и так по жизни должен, — буркнул Базилио, но бутылку всё-таки принёс и в чашу плеснул.

Губка издала сладострастный стон.

— Хорошо пошла… Эх, если б двести, да вместе… Что, совсем никак? Ладно, кароч, слушай. Когда мы расстались… ну ты помнишь… в общем, потом я нажрался и припёрся в «Шти»…

Рассказ вышел длинный и содержательный. Кот два раза ходил к кострищу за остатками мяса, заодно и сам отведал беленькой. Подумав, он плеснул в чашу ещё примерно соточку. Септимий ответил благодарным блекотанием, но нить не утерял — и довёл её до последнего дня, когда он ещё ходил на своих двоих.

Финал был прост и печален. Он заснул в рощице. Её же выбрала в качестве точки дислокации убойная команда. Контролёр пошёл первым, осмотрел местность и козла, соответственно, обнаружил. Не ожидая от него никаких сюрпризов, — про «гвоздь» в рогатой голове он, естественно, и не догадывался, — мутант впился в него своей волей. Септимий же, вместо того, чтобы покорно последовать туда, куда контролёру будет благоугодно, выхватил меч и с мутантом разделался. Но не в два счёта: тот оказался неожиданно ловким и попытался удрать. В пылу боя контролёр швырялся в козла его же подсумками, драгоценный хабар разлетелся по всей западинке. На шум прибежали шерстяные. Одного козёл одолел, зато другой подрубил ему мечом колено. Дальнейшее было понятно.

Воспоминания козла кончались Выбросом: повешенного на древе всё-таки достало — не насмерть, правда, но помогло отрубиться.

Кот задал несколько уточняющих вопросов и пришёл к выводу, что убитый козлом контролёр и был начальником группы. Что казалось несколько нетрадиционным, зато всё объясняло — включая ситуацию с барабакой и и рассогласованность действий членов команды. Задачу они знали, но вся координация лежала именно на контролёре. Его смерть — в сущности, совершенно нелепая и абсолютно непредсказуемая — и привела к тому, что кот остался жив, а остальные — нет.

Базилио вспомнил о своём цыганском счастье и тяжко вздохнул.

Тем не менее, надо было что-то делать. В данном случае — добывать информацию о нападавших.

Вторичный тщательнейший осмотр поляны и обшмон трупаков обогатил кота золотишком и ценными артефактами, но в плане прояснения ситуации оказался бесполезным. Ни контролёр, ни прочие не имели при себе ровным счётом ничего, проливающего свет на характер миссии. Что, опять же, свидетельствовало о высоком уровне подготовки мероприятия, вот только коту от этого было не легче.

Просматривая каждый квадратный сантиметр в разных диапазонах, Баз сочинял разные гипотезы насчёт того, почему и зачем его кому-то понадобилось убивать. Самой очевидной была месть шерстяных за убийство курсантов и разгром «Штей» — это, в частности, объясняло само их наличие в убойной команде. Однако кот шерстяных знал и в такие жесты с их стороны не верил. Зато рассказ Септимия про Рахмата и его выводок показался ему правдоподобным. Смущал также контролёр в качестве главного. Наконец, простое убийство было вообще не в обычаях нахнахов — они бы попытались кота пленить и потом устроить эффектную, запоминающуюся маналулу с Базилио в главной роли.

Он также перебрал все сколько-нибудь реалистичные варианты попыток отомстить за старое. И отверг. Да, в Стране Дураков имелись различные существа, которые не прочь были бы с ним поквитаться. Однако выкладываться с такой щедростью никто бы из них не стал.

Больше всего произошедшее было похожа на попытку устранить носителя того, что тораборские оперативники называли «симсим». То есть — критически важной информации, оказавшейся у существа, которое имеет возможность донести её именно до тех, от кого эту информацию прячут. Беда в том, что кот сам не понимал, что же именно из увиденного и узнанного за последнее время тянуло на симсим. В голову приходил только странный эпизод с эфирными видениями. Однако, судя по тому, что он там слышал, эту систему собирались внедрять повсеместно… Нет, и тут не складывалось. Это кота пугало — потому что он понимал: раз уж его собрались убивать всерьёз, то одной попыткой дело не ограничится.

— Эй, слушай, — позвала его губка. — Если будешь ещё в «Штях», Дочкой-Матерью прошу — подудоль кротяру. И жирафчика Мариуса. Вот его особенно приголубь. Это из-за них, позорников, я такая стала.

— Такая? — не понял кот.

— У меня половые железы прорезались, — несколько смущённо призналась чаша. — Яичники. В общем, теперь я девочка. Не то чтобы там чего… но непривычно как-то.

Кот задумчиво мяукнул: он где-то слышал, что дикие вектора плохо воспринимают Y-хромосому A-основ.

— Буду в «Штях» — посмотрю по ситуации, — сказал он, не желая брать на себя лишние обязательства.

— Трость возьми, — напомнила губка. — Мне ни к чему, а вещь хорошая.

Тут уж кот решил не перечить — костяная палка ему тоже глянулась, хотя практического смысла в ней он не усматривал совершенно.

Уже уходя, Базилио оглянулся. В лучах заходящего солнца чаша сияла золотом. Её изящный силуэт на фоне вечерней зари был исполнен такой законченности, такого возвышенного покоя, что кот аж залюбовался делом рук своих.

Потом он резко повернулся и ушёл за кусты.

Треснула ветка. Закричала сойка.

Септимия Попандопулос выплеснула из себя мутноватую водичку и несколько косточек, с чмоком всосала в себя глазик и целомудренно затворилась от мира сего.

Её ждала новая жизнь — долгая и безгрешная.

Глава 52, в которой то, что, казалось бы, устроиться уж и никак не могло, устраивается самым наилучшим образом

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ

МИМИМИ ВТОРАЯ. Ныне благополучно властвующая Их Грациозность Мимими Вторая Софт Пауэр, Верховная Обаятельница и Самодержица Всеэквестрийская, Владычица Вондерлендская и Госпожа северных земель.