Миледи и притворщик (СИ) - Ванина Антонина

– Нет, я всё равно не верю, – в бессилии качала я головой. – Он не убийца. Обманщик, притворщик, манипулятор, но не убийца.

– Бросьте эти сантименты, миледи, – насел на меня Юрсен, – к вашему сведению, дед Вистинга специально женил своего сына на сарпальской беженке, чтобы та родила ему внука-цареубийцу подходящей внешности. Снаружи почти сарпалец, внутри настоящий тромец. А если учесть, что с детских лет Стиана Вистинга обучали языку, навыкам выживания в дикой природе, лицедейству и умению находить подход к любым людям, он вырос просто идеальным агентом. А какая у него замечательная легенда для сарпальцев – паломник, который должен посетить тридцать два храма на континенте и тридцать третий на Запретном острове. И легенда для тромцев тоже неплоха – фольклорист под видом паломника собирает сведения о религиозной жизни Сарпаля и для этого же собирается пробраться в закрытую столицу. Вот только настоящая цель посещения Запретного острова для Вистинга одна – убийство царя во время религиозного праздника, когда тот покинет дворец и покажется перед подданными на храмовой площади.

Нет, нет, нет! Я не хочу в это верить! Ради кровавой миссии, которая свершится лет через тридцать, отец женил сына на сарпальской беженке, чтобы та родила мальчика-полукровку? Что за изуверский план?! Дети не ради чужих амбиций должны появляться на свет!

– Если хотите знать, – решил окончательно шокировать меня Эртель, – Стиан Вистинг – потомственный шпион. Вся его семья так или иначе связана с тромской разведкой и руководством империи. Его дед был советником императора, трёх своих дочерей он выдал замуж за полезных ему людей. Например, за преподавателя сарпальского языка. И за главу аналитического отдела службы внешней безопасности. И за доктора психологических наук, который написал монографию о психотипах личности и их поведенческих особенностях. Все эти люди сызмальства готовили Стиана Вистинга к его главной миссии – проникновению на Запретный остров и убийству царя. Его кузены тоже приобщены к этой спецоперации и помогают Вистингу с поездками в Сарпаль. Всё идёт к тому, что скоро он посетит тридцать два храма и получит пропуск на Запретный остров. И тогда Сарпаль останется без царя и быстро рассыплется на части. Аконийскому королевству это крайне невыгодно. Наши компании только-только наладили деловые связи с Чахучаном. Если они прервутся из-за междоусобной войны с Жатжаем или Санго, королевство потерпит колоссальные убытки. Поэтому, миледи, королевству нужна ваша помощь.

– Что я должна сделать?

– Просто пригласите доктора Вистинга в Фонтелис. Это не сложно. Можете даже с ним не встречаться, если опасаетесь принца Адемара. Просто скажите нам, где назначена встреча, и мы придём туда вместо вас.

– А что будет дальше?

– Думаю, вам лучше не знать.

– В каком смысле? – пришла я в смятение. – Что вы хотите сделать с доктором Вистингом? Вы собираетесь его…

– Мы не душегубы, если вы об этом, миледи. Но с тромскими шпионами у нас особый разговор.

– Он вернётся после этого разговора обратно домой? Он не лишится свободы?

– Так вы его жалеете? – неподдельно удивился Эртель. – А доктор Вистинг вас не жалел, когда затащил в безлюдную пустыню. И ему было не жаль использовать вас вслепую в Жатжае.

Тут Юрсен вынул из кармана сложенный вдвое листок бумаги и протянул мне. Я развернула его и увидела набор цифр. Кажется, номер телефона с международным кодом. А потом Юрсен снял трубку дядиного телефона с рычага и подал её мне со словами:

– Это рабочий номер доктора Вистинга, есть в любом справочнике тромских учебных заведений. Звоните Вистингу и договоритесь о встрече.

– Прямо сейчас? – опешила я.

– А чего тянуть? Время не ждёт, царь Сарпаля всё ещё в опасности.

Я смотрела на трубку, вслушивалась в протяжный гудок и думала, думала, думала… Что-то здесь не так, что-то не сходится.

Зачем тромцам тайно добывать нефть в Сахирдине, если её в принципе нельзя вывезти с континента? Берега Сахирдина обмывает несудоходное море Погибели, полное пемзы и водорослей. Никакой танкер через них не прорвётся, разве что ледокол. И как вообще можно наладить разработку недр в Мола-Мали? Это настолько гиблое место, что его освоение сулит больше затрат, чем прибыли от нефтедобычи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И эта история с аконийскими горными компаниями в Чахучане… Что-то я не встречала в газетах заметок о том, что наших рудокопов выгнали из сатрапии. Либо этого вовсе не было, либо столь масштабное событие просто скрывают от широкой публики. А раз скрывают, то выходит, что в том конфликте интересов правда не на стороне аконийцев, а у сарпальского царя, что запретил им работать в Чахучане.

Очень много вопросов и очень мало ответов. Доктор Вистинг, может быть, и последний подонок, который обвёл меня вокруг пальца, но Юрсен с Эртелем теперь тоже не вызывают у меня доверия. И, глядя на них, я верю, что они запросто могут убить доктора, когда он приедет в Фонтелис на встречу со мной. А вот поверить в то, что доктор стремится на Запретный остров, чтобы убить царя... Нет, всё равно не могу, всё внутри так и вопит, что он на такое не способен.

– Уже поздно, господа, – пришлось мне прервать затянувшуюся паузу. – У нас дело идёт к вечеру, а во Флесмере из-за разницы во времени наверняка наступила ночь. Позвоню доктору Вистингу завтра с утра.

Сказав это, я взяла у Юрсена лист с номером телефона, поднялась с места и направилась к выходу. Дверь, на удивление, больше не была заперта, и я спокойно вышла в коридор, где и спрятала клочок бумаги под лиф платья.

О боги, когда же этот ужасный день кончится. Адемар со своим нереализованным либидо, мама со своим ультиматумом, теперь ещё и разведка со своими тайнами и интригами. И Стиан Вистинг, которого я помню как Шанти – самого доброго и отзывчивого человека на свете. Наверное, я не смогла до конца задушить влюблённость, что всё ещё живёт в моём сердце. И всё же мне нужно отодвинуть в сторону сантименты и взглянуть правде в глаза.

Что если Юрсен с Эртелем сами водят меня за нос и оговаривают доктора Вистинга ради каких-то своих непонятных мне целей? Зачем они вообще хотят встретиться с ним в Фонтелисе? Надеются переубедить убивать царя? А если не переубедят, то арестуют? Пленят? Обменяют на другого шпиона? Или всё же убьют? А я готова принять на себя моральную ответственность за то, что заманила человека на погибель? Если он и вправду душегуб, то… А если дело вообще не в царе?

Пожалуй, для начала мне самой надо разобраться, кто говорит правду, а кто лжёт. Версию аконийской разведки я уже слышала. Осталось узнать, что думает сам доктор Вистинг. И телефонным разговором здесь точно не обойтись.

Глава 3

О чем я думала, когда спешно уехала со свадьбы домой, впопыхах упаковала чемодан, заказала такси до вокзала и купила билет до Флесмера, чтобы четыре дня провести в поезде? Уж точно не об Адемаре, что все выходные будет ждать меня в своей резиденции, раскинувшись на огромной кровати. И не о выговоре мамы, который она мне точно сделает, когда я вернусь домой. Хватит с меня груза старых проблем, я смертельно устала от них. Разберусь со всем этим, когда вернусь домой, а сейчас я хочу только одного: принять душ, когда эта утомительная поездка в трясущемся поезде закончится.

Когда я, наконец покинула вагон и оказалась на перроне флесмерского вокзала, я осознала крайне неприятную для себя вещь: я попала в чужой город и даже не владею здешним языком, чтобы заговорить с прохожими и попросить помощи. Конечно, всё это я знала и до того, как села в поезд, но отчего-то осмыслить и продумать очевидные для себя вещи я не успела – все мои мысли были заняты совершенно другим. Благо, здешние таксисты говорят по-аконийски и знают адреса приличных отелей. Одна только проблема – у меня нет тромской валюты, чтобы расплатиться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я сгорала от стыда, когда пришлось оставить в машине чемодан как залог моего возвращения и идти в банк, к которому меня любезно подвёз таксист, чтобы обменять наличные деньги. Всё-таки к поездке в Ормиль я готовилась куда тщательнее. А всё потому, что я не теряла голову от спешки. Сейчас же я сама себя не узнаю и уже с ужасом думаю, в какие ещё неприятности сегодня влипну.