Олимп - Дэн Симмонс

— Он жив, — просто сказала молодая женщина, по привычке коснувшись круглого живота: не родившийся ребенок словно помогал ей поддерживать связь с пропавшим Харманом, подтверждал то, что твердил внутренний голос. Дитя словно знало: его отец невредим… но он далеко.

— Конечно, — кивнула Ханна.

— Может, вам попадались другие общины? — спросил Лоэс. — Видели еще уцелевших?

Брюнетка покачала головой, и Ада впервые заметила, как отросли короткие волосы ее подруги.

— Мы сделали две остановки между Хьюз-тауном и Ардисом. Это были малонаселенные узлы — Живой Дуб и Гульманика, и везде мы нашли только трупы войниксов и человеческие кости, но никакой жизни.

— Как думаешь, много людей там погибло? — спросила супруга Хармана, понизив голос.

Ханна пожала плечами и допила свой кофе.

— По-моему, сорок или пятьдесят, не больше, — произнесла она сдержанным тоном, привычным для колонистов. — Никакого сравнения со здешней трагедией, — прибавила она и огляделась. — Такое ощущение, точно у меня в голове что-то скребется. Словно гадкое воспоминание просится наружу.

— Это детеныш Сетебоса, — пояснила подруга. — Рвется захватить наши мозги или хотя бы выбраться из Ямы.

Даже в мыслях она всегда называла дыру, куда поместили маленькое чудовище, Ямой с заглавной буквы.

— А вы не боитесь, что мама… папа… или кого там еще видел Даэман в Парижском Кратере, явится за своим потомством?

Ада покосилась на кузена (тот серьезно беседовал о чем-то с Одиссеем у Ямы) и задумчиво произнесла:

— Сетебос-старший пока что здесь не показывался. Нас больше тревожит, как поведет себя малыш.

И она поведала о попытках многорукой твари высосать силу из почвы на месте чьей-то ужасной гибели.

Ханна поежилась, хотя солнце как раз начало пригревать.

— Мы видели войниксов там, в лесах, в луче прожектора, — глухо промолвила она. — Их целая пропасть. Шеренга за шеренгой. Стоят не двигаясь под сенью деревьев и по линиям горных хребтов, не ближе двух миль отсюда. Ну и что вы намерены делать?

Супруга Хармана изложила план, который одобрили большинство колонистов.

Элиан снова откашлялся.

— Прошу прощения, — начал он. — Это, конечно, не мое дело, и я понимаю, что не имею здесь права голоса, однако на голом, скалистом острове вы окажетесь в ловушке, как мы в Хьюзтаунской башне. Войниксы будут прибывать с каждым днем, хотя их и сейчас вполне достаточно, и перебьют вас по одному. На мой взгляд, разумнее отправиться куда-нибудь еще. К примеру, на Мост, о котором рассказывала Ханна.

Ада кивнула. Ей не хотелось обсуждать эту тему прямо сейчас: чересчур многие из уцелевших колонистов, сидящих вокруг огня, предпочитали затею с островом. И молодая женщина перевела разговор на иное:

— У тебя есть право голоса, Элиан. У каждого из вас оно есть. Вы теперь — часть общины, как и любой уцелевший беженец, который сюда попадет, и можете высказываться наравне со мной. Спасибо, что поделился своими соображениями. Мы все обсудим за обедом. Даже стражники проголосуют через своих товарищей. А прежде вам не мешало бы немного поспать.

Элиан, Беман, белокурая Ийяи (ей как-то удавалось выглядеть красавицей даже в грязных лохмотьях и со множеством ссадин), малорослая неразговорчивая Сьюзан и крепкий бородач по имени Стеф согласно закивали и отправились искать незанятые постели где-нибудь под навесом.

Супруга Хармана взяла подругу за руку:

— Ты тоже поспи.

— Что с твоей кистью, Ада?

Та посмотрела на примитивную гипсовую повязку и запачканный бинт.

— Сломала во время ночной схватки. Это ерунда. Любопытно, что войниксы покинули Золотые Ворота и Мачу-Пикчу. Получается, что мы сражаемся с ограниченным числом врагов… Я имею в виду, раз уж им приходится пополнять ряды.

— Число-то, может, и ограничено, — согласилась Ханна. — Однако Одиссей говорит, их на земле миллион с лишним, а людей — меньше ста тысяч… — Она замялась. — То есть было столько, пока не началась эта бойня.

— Скажи, Никто случайно не знает, почему безголовые твари нас истребляют? — спросила Ада, взяв крепкую ладонь подруги.

— По-моему, знает, но не говорит. Он вообще очень скрытный.

«Вот что значит недооценивать женщину в возрасте Первой Двадцатки», — усмехнулась про себя жена Хармана. А вслух сказала:

— Дорогая, у тебя вид усталый. Правда, поспи хоть немного.

— Только после Одиссея, — ответила Ханна и бросила на собеседницу взор, исполненный смущения, вызова и гордости, обычно присущий юным любовницам.

Хозяйка сожженного имения еще раз кивнула.

Даэман подошел к огню.

— Ада, можно тебя на минутку?

Молодая женщина, опершись на плечо подруги, неловко встала и пошла за кузеном к Яме, где их ожидал Никто. Тот, кого когда-то звали Одиссеем, не отличался ростом от супруги Хармана, зато был так мускулист и крепок, что буквально источал ощущение силы. Из-под распахнутой на груди туники пробивались курчавые седые волосы.

— Любуешься нашим красавчиком? — осведомилась Ада.

Никто не улыбнулся. Он почесал подбородок, заглянул в Яму на подозрительно затаившийся рукастый мозг и вновь перевел темноокий взор на собеседницу.

— Вам придется его убить, — произнес мужчина.

— Да, мы собираемся.

— Я имею в виду, сейчас же. Эти твари — не детеныши Сетебоса, скорее что-то вроде вшей.

— Вот это — вошь? — переспросила Ада. — Да я могу слышать его мысли…

— И еще не такого наслушаешься, пока урод не выберется на волю (между прочим, если бы захотел, он бы уже так и сделал) и не высосет силы и души прямо из ваших тел.

Молодая женщина поморгала и опустила глаза. Похожий на двухполушарную задницу мозг-младенец еле различимо серел на самом дне Ямы, закрыв многочисленные глаза, втянув подвижные щупальца и подоткнув ладошки под склизкое тело.

— Твари вылупляются из яиц и разбегаются в разные стороны, — продолжал бородач. — В длину они достигают не более двадцати футов. Для настоящего Сетебоса эта мелочь — вроде лазутчиков: находят… э-э-э… съедобные места и возвращаются к «папочке». Не знаю точно, как им удается перемещаться на такие расстояния — видимо, при помощи Брано-Дырок, и хорошо, что наш пока еще не дорос до подобных фокусов. А в благодарность за подробные отчеты Сетебос пожирает своих лазутчиков, поглощая силу, которую эти… малыши… высосали в мире.

— Откуда ты столько знаешь про Сетебоса и его… вшей? — удивилась Ада.

Никто мотнул головой, точно не желая отвлекаться на глупости.