Сага о Скэйте - Ли Брэкетт

— Педралон.

— Педралон?

— Он принц в своей стране. Соотечественники выкупили его у Пенквара. Он имеет большое влияние.

— Да, если только его единомышленники не решили принести его в жертву Старому солнцу в наказание за грехи.

— Такое возможно. Но, я думаю, он единственный, кто может помочь нам. И он находится там, куда мы, возможно, сумеем добраться. Эмдапил где-то к югу отсюда.

— На каком расстоянии?

— Не знаю. Но если идти по берегу реки, то, может быть, удастся сесть на судно. Или украсть его.

— Когда я в последний раз видел Педралона, инопланетяне были ему крайне несимпатичны, несмотря на то что он сговаривался с ними ради своей выгоды. Теперь он, конечно, любит их еще меньше.

— Я довольно хорошо познакомился с ним, Эрик, пока мы были на корабле. Пенквар решал, что лучше: увезти нас на Паке и удовлетвориться обещанным или воспользоваться случаем и ограбить всю планету. Я, кажется, достаточно хорошо растолковал Педралону, что такое Галактический Союз и как он функционирует. Думаю, он проникся ко мне симпатией. Это человек, преданный своей цели до фанатизма. Он клялся, что будет продолжать борьбу с Бендсменами, и никогда не терял надежды добиться того, что звездные пути будут открыты. Он может счесть нас полезными для себя, кто знает…

— Слабая надежда, Антон.

— Но все же надежда. Лучшего у нас нет.

Старк нахмурился. Его лицо потемнело.

— Ирнану больше незачем сражаться. Трегад и другие города-государства ненадежны. Они могут склониться и в ту, и в другую сторону. Да и в любом случае до них не добраться. — Он пожал плечами. — Что ж, идем в Эмдапил.

Он дал Антону часок поспать, а сам занялся делом. Ценой безнадежно исколотых рук он сделал две дубинки с шипами. Когда найдутся подходящие камни, он сможет сделать топорики или ножи, а пока хватит и дубинок.

Равнина не имела ориентиров, а в ее безмерности человек мог сбиться с дороги и блуждать до самой смерти, если раньше не будет сожран каким-нибудь неизвестным врагом.

Здесь, на краю Галактики, звезд на небе было очень мало, однако Старк нашел старых знакомых, чтобы наметить себе путь. Он разбудил Антона, и они отправились на юго-запад, оставив «Аркешти» позади. Они надеялись достичь конца равнины там, где она переходит в джунгли, отделяющие ее от моря. Но ни Антон, ни Старк не знали, какое расстояние им придется преодолеть.

Однако Старк помнил, как месяц тому назад они покинули Цитадель, расположенную на крайнем севере. Два человека — одни на враждебной планете. Тогда у них было оружие, продовольствие и вьючные животные… А кроме того, Северные Псы. Теперь же у них не было ничего. И все результаты этой недавней одиссеи обратились в ничто из-за измены одного человека.

Горечь не смягчалась тем обстоятельством, что он сам договорился с Пенкваром. Несмотря на солидное вознаграждение, предложенное Бендсменом Педралоном, Пенквар не согласился стать на сторону Старка. Педралону удалось только получить от него передатчик и согласие антарийца выждать, пока события определятся.

Старк тогда не мог знать, с каким человеком он имеет дело, хотя в любом случае антариец был его единственной надеждой.

Однако эти мысли служили Старку плохим утешением.

Он искоса взглянул на приемного отца, который, вероятно, уже почти видел себя на Паксе в Министерстве планетарных дел.

Антон потерял свою былую гибкость, и усталость ясно читалась во всем его облике. Старк решил съязвить:

— Думаю, Антон, раз уж я спас тебя только для того, чтобы ты вечно бегал по Скэйту, как сухопутный Летучий Голландец, то предпочтительнее было бы оставить тебя у Лордов Защитников. Там, по крайней мере, ты жил бы достаточно комфортабельно.

— Пока мои ноги ходят, — сказал Антон, распрямляя плечи, — я предпочитаю идти.

Качающиеся цветы наблюдали за ними. Поднялась последняя из Трех Леди, добавив серебра к свету своих сестер. Равнина покрылась мягким сиянием. Тем не менее ночь казалась очень темной…

Глава 5

Древний город Ирнан по-прежнему возвышался над долиной. Его стены были неколебимы. Но посадка «Аркешти» за несколько часов сделала то, чего не могли добиться месяцы осады и лишений. Встав перед дилеммой — сражаться или сдаться силам Бендсменов, которые не замедлили появиться, — Ирнан обнаружил, что у него нет выбора. Он был истощен, разорен и побежден. Он потерял слишком много людей и слишком много средств. И главное, он потерял надежду…

При свете Трех Леди тонкий ручеек беженцев регулярно тек из открытых ворот, мимо уничтоженных виноградников и вытоптанных полей, на которых повсюду виднелись следы осады. Большинство беженцев шли пешком, неся за спиной все свое имущество. Этим людям было слишком хорошо известно, что как повстанцам им нечего надеяться на снисхождение Бендсменов. Теперь же они опасались всеобщей резни, когда свора бродяг будет вновь спущена на город.

Внутри, на большой площади, где дома стояли почти вплотную друг к другу, горели несколько факелов и стояла небольшая группа мужчин и женщин. К ним из узких и темных переулков подходили другие. У всех было оружие, даже у женщин, потому что женщины городов-государств сражались наравне с мужчинами.

Все были укутаны в плащи, ибо уже чувствовалось дыхание осени. Некоторые тихо переговаривались, некоторые плакали.

А в Зале совета, под высоким сводом, слабо освещая боевые знамена, кое-где горели лампы. Приходилось экономить драгоценное масло. Но недостаток освещения не мешал суматохе. Зал был полон вопящими и толкающимися людьми. Отцы города на возвышении пытались успокоить присутствующих.

Речь шла о капитуляции. Старый Джеран терпел здесь свою предпоследнюю муку.

За стенами города союзники заканчивали свертывание лагерей. Люди племен с закрытыми вуалью лицами и в кожаных плащах цветов шести Малых Очагов Киба — пурпурный, коричневый, желтый, красный, зеленый и белый — двигались между мигающими факелами, нагружая своих высоких животных пустыни продуктами и добычей.

В стороне от города в высокомерном одиночестве сидели фалларины в темном оперении. Они тихо переговаривались, и легкий ветерок шевелил их крылья. Тарфы, их ловкие и проворные слуги с телами в зеленую и золотую полоску и с четырьмя мощными руками, готовились к возвращению.

Утром все уйдут.

Позади лежала пустая долина. В ее самой высокой точке среди нагромождения скал находился грот, из которого многие поколения Геррит, Мудрых женщин Ирнана, наблюдали за своим городом.

Грот был разграблен и более чем когда-либо казался могилой. Геррит, последняя из своего рода, отреклась от имени Мудрой женщины, сказав согражданам, что эта традиция умерла, когда Мордах уничтожил мантию и Корону. Однако у входа, откуда пробивался свет, были привязаны верховые животные, а в нише рядом с входом бодрствовал тарф, опираясь четырьмя руками на шпагу. Его тяжелые веки мигали с неистощимым терпением представителя нечеловеческой расы. Это был Клетект.