Сказание о чернокнижнике. Книга I (СИ) - Константин Башкатов

— Падаан, — произнёс он, медленно приближаясь к тёмному магу.

— Не… Не смей меня так называть, старик! — не своим голосом прорычал эльф, вновь упав на пол. Сжимая потемневшими пальцами посох, Ашамаэль отползал как можно дальше от архимага.

— Ах, да, ты теперь зовёшь себя Ашамаэль, — с пониманием кивнул Аркейд. — Хорошо, если тебе будет легче… Но я пришёл сюда, чтобы помочь тебе.

— Что? — нервно хохотнул чернокнижник. — Что ты сказал?!

— О, ты меня не правильно понял, — спокойно отозвался маг. Он был так спокоен, а голос его… Он говорил словно с нашкодившим ребёнком, отчего лицо искаженца перекосило от злости. — Я пришёл спасти тебя от тьмы, пожирающей твою душу изнутри. Ты не понимаешь, во что ввязался, приняв силу Дартазаэля.

— Аааа… — хрипло засмеялся Ашамаэль. — Так ты знаешь о нём. Что ж, я признаюсь, я был слеп и глуп. Но благодаря этому всему, я сумел приоткрыть суть мироздания для себя. В этом ты взял верх, да… Я был глуп, отрицая существование Создателя и многих других. Впрочем, я был не так далёк от правды.

Внимание обоих магов привлёк треск снаружи. Приподнявшись, чернокнижник с ужасом увидел, как уцелевшие деревья оживают и с воинственным гулом идут в атаку. На глазах у них вырастали огромные руки, разящие десятки противников одновременно. Ожившие деревья схлестнулись с волной упырей и огров. Но вот среди заснеженных стволов показались высокие, крупные фигуры. Могучие лесные эльфы, закутанные в меховые плащи и листву, выступили из тени, и по воле их из земли вырвались сотни корней, разя тварей бездны, а многие из друидов обратились в зверей и кинулись в атаку. Неестественно огромные медведи могучими ударами лап сносили головы наступающим врагам и валили на землю огров, и слышался оглушающий рык, рык боли и злости, вмещающий в себя все страдания, что перенесли леса за столь короткий день. Многие лесные эльфы пали в бою или же бежали, и тогда в дело вступили природные маги, последняя надежда лесов. До сего часа они себя не показывали. Но тут завыл ветер, поднялся разрушительный ураган, вздымая тучи снега в воздух. И поле боя скрылось от глаз магов. Вновь Архимаг смотрел на эльфа.

— Посмотри, что ты натворил. И зачем? Ради мести?

— Тебе не понять, Аркейд! Вы, маги, слишком зациклены на своих идеалах и не видите дальше своих жалких понятий!

— Возможно, — пожал плечами старец, присев рядом с чернокнижником. — Ашамаэль, послушай. Ты молод, для эльфа уж точно, но ты губишь себя. Даже сейчас тебя уже не узнать, настолько сильна тьма в тебе. Ты думаешь, что понимаешь, думаешь, что умнее бога смерти. Но ты ошибаешься, ибо даже я не знаю всего. Ещё есть шанс всё повернуть вспять, идём со мной, — и архимаг протянул руку падшему эльфу. С неясным выражением лица чародей уставился на протянутую длань.

— Ты что, не понимаешь, старый идиот? — зашипел тёмный маг. — В моих руках такая мощь, которая тебе и не снилась никогда!

— В страшных снах, — произнёс архимаг. — Эта сила разрушит тебя.

— Мои войска побеждают, я чувствую, — произнёс чернокнижник. — А ты предлагаешь мне обратить всё вспять? Я чувствую… Друиды бегут! О, немногие ещё решаются драться.

Тёмный маг медленно поднялся на ноги.

— Прочь с дороги, слабак! Я покажу тебе, как достигнуть могущества, — рявкнул падший, тяжело опираясь на посох. Взглядом он искал лесного короля. Нужно было как можно скорее покончить с этим, ибо скоро Иирс Нар прикажет выступать, и армия Сиралиона двинется к лесу — таков был приказ короля, ибо к тому моменту лес будет под его контролем.

— Я не позволю тебе сделать это. Ты не представляешь, что можешь натворить, разрушив Умитрирдиас, — голос Аркейда зазвучал строго.

— Не понимаю?! О, я отлично вижу, что будет. Духи природы и звери, которых нет более нигде, обратят в бегство и наводнят соседние королевства. В основном людские… О, какой хаос они устроят. А эльфы-беглецы? Они ни за что не отправятся в Сиралион. Волны беженцев заполонят и без того бедные города. Люди будут недовольны, они взбунтуются и ослабят собственные страны. А к тому времени я буду готов продолжить войну!

— Вот как? — в голосе старика зазвучало разочарование и боль. И в его глазах чернокнижник не видел желание сражаться, и именно это придавало смелости перед величайшим колдуном всех времён. В прямом смысле этого слова Аркейд мог хватать с небес звёзды и творить такое, что даже опытный маг поразится его мощи. Его могуществу не было предела, и это чувствовалось, ибо архимаг был буквально пропитан магией. Но дух его был слаб. Ашамаэль воспользовался его замешательством и напал первым. Тысячами осколков взорвался ледяной шар, пущенный чернокнижником, а за ним последовало чёрное пламя. И тьма столкнулась с мощью архимага, вспыхнула сияния вспышка, послышался треск и стон Древа, ибо великий организм содрогнулся от высвобожденной энергии. Ашамаэль понимал, что если он покончит с Таркорадом, то выиграет эту схватку, ибо лесные эльфы уже давно потерпели поражение, и тёмные твари уже бились с природными стражами на нижних уровнях столицы. Навстречу им выходили духи, дриады и древесные рыцари, и рои насекомых пробудились, дабы защищать свой дом. Под холодной кроной сражались двое великих, своей мощью заставляя весь лес забиться в судорогах. Зал разделился на две части, чёрную и синюю, ибо повсюду полыхало магическое пламя, и сверкали молнии. И в сердце каждой из двух бушующих бурь виднелся силуэт падшего эльфа и архимага, замерших в напряжении. В воздухе взрывались огненный шары и ледяные стрелы, бесконечные руны и письмена вспыхивали в воздухе и пеплом оседали на пол. Но между двух огней находился один лесной эльф, который так и не погиб. Митрир был жив, и находился на стыке энергии и тьмы. Какова его судьба? Только Творцу известно.

Но вскоре магическая дуэль вышла из-под контроля, выплеснувшись за пределы зала. Переплетающиеся синие и чёрные потоки прокатились по лесу, наполняя всё ещё живые, но и умершие тоже, деревья невиданной магической мощью. Вся жизнь, ещё оставшаяся на тех участках, которые не затронуло сражение, стремительно менялась. И эльфы, ещё не покинувшие родину, тоже. Но не это стало причиной того, что Умитрирдиас изменился до неузнаваемости навсегда.

Митрир, смертельно раненый заклинанием Ашамаэля, видел, что два мага слишком увлечены своей схваткой и ничего вокруг себя не замечают. Переполненный странной магической мощью, рождённой из столкновения двух разных сил, лесной король ползком двинулся к дверям, ведущим к сердцу Древа. Беспощадная магическая сила нещадно жгла кожу, сводила нестерпимой болью мышцы, но правитель продолжал двигаться. Вот, через долгие несколько минут он навалился на резные двери и ввалился в небольшой круглый зал. Кожа его обгорела, волосы наполовину выпали, а в глазах всё было размытым. Кожаная броня разваливалась на ходу, а с распахнувшимися дверями в сердце Древа ворвалась магия обоих колдунов.