День помощи - Андрей Завадский

– Черт побери, это проблема, – покачал головой Самойлов. – И кажется, очень серьезная проблема.

Пискнул телефон, и Строгов схватил трубку:

– Да! – В динамике раздался чей-то голос, произносивший слова скороговоркой. Говоривший явно был взволнован, или просто торопился. – Соединяйте, быстрее, – наконец приказа Строгов, и спустя несколько мгновений произнес: – Это генерал Строгов. Командующий флотом адмирал Макаров отказался выполнить приказ, чем поставил под угрозу безопасность страны. Приказываю вам, товарищ контр-адмирал, немедленно арестовать Макарова и принять командование флотом на себя.

Начальник штаба Северного флота контр-адмирал Сергеев выслушал распоряжение Строгова, опешив от неожиданности. Он знал, что Макаров отказался подчиниться главкому военно-морских сил страны, но не ждал, что за этим последует столь быстрая реакция.

Несколько мгновений контр-адмирал колебался, чувствуя, что наконец-то представился шанс стать на то место, которое ему полагалось по всей справедливости. Сергеев долго служил на севере, пройдя все ступени от командира большого противолодочного корабля до заместителя командующего флотом, и полагал, что имеет все права сделать еще один шаг вверх по карьерной лестнице. Появление Макарова, по мнению многих, слишком молодого и недостаточно опытного, изменило все планы, однако и сам Сергеев, хотя испытывал к своему начальнику некоторую неприязнь, уже успел убедиться, что прибывший из Севастополя адмирал, несмотря на явную молодость, является отличным командиром. А моряки всегда уважали опыт, превыше его ставя только смелость, которой, судя по последним событиям, у Макарова тоже хватало.

– Простите, товарищ министр, – сухо ответил после недолгих раздумий Сергеев, – но даже если я арестую адмирала Макарова, приказ командующего военно-морским флотом ни я, никто из наших офицеров выполнять не станем, поскольку именно исполнение его угрожает нашей безопасности. Американцы находятся в нескольких сотнях миль от наших берегов, и присутствие их флота следует считать явной угрозой для России. Наши корабли вернутся на базы не раньше, чем покинет свои позиции американский флот.

Генерал ткнул кнопку на аппарате спецсвязи, включив громкую связь, чтобы каждое сказанное моряком словом смог услышать Аркадий Самойлов.

– Вы что, забылись? – гневно рявкнул Строгов, чувствуя, как ярость охватывает его. В былые годы, пока он был командиром взвода, любые попытки саботировать его команду пресекались несколькими ударами по почкам, и обычно одного наглядного урока хватало, чтобы впредь подчиненные его даже не задумывались, выполняя любой приказ на одном автоматизме. К сожалению, сейчас такой прием был мало применим.

– Отмените этот идиотский приказ, – произнес Сергеев. – Я не собираюсь становиться предателем родины, каким уже стали вы, товарищ министр. Все офицеры и матросы здесь, в Мурманске, и на всем Северном флоте поддержат адмирала Макарова, и сделают все, что он прикажет. Если не желаете беспокоиться о безопасности своей страны, предоставьте нам думать о ней.

Аркадий Самойлов больше всего в этот миг хотел ругаться, грязно, как последний алкоголик, как урка, проведший за решеткой всю сознательную жизнь. Отчаяние и разочарование становились почти непереносимыми – кто-то осмелился подвергнуть сомнению его право распоряжаться сейчас, и наверняка это было лишь начало. Глава правительства был полностью уверен, что не один Макаров думает так, а это означало лишь одно – большие неприятности в самом скором времени. И проблему необходимо было решать сейчас, пока все не зашло слишком далеко.

– Проклятье, – сокрушенно вздохнул Самойлов, уставившись на генерала: – Что мы можем предпринять в этой ситуации? Макаров сейчас где, в своем штабе, верно? Значит, можно послать туда верные нам войска, например, ваших, генерал, парашютистов.

– Исключено, – отрезал Строгов. – Хотите устроить гражданскую войну, тогда найдете себе другого помощника. Я не позволю, чтобы мои десантники убивали своих же товарищей по оружию, и вообще не допущу, чтобы русские солдаты и моряки обратили оружие друг против друга. Я замарался в грязи, став на вашу сторону, но не в крови своих братьев!

Василий Строгов мог рассмеяться в лицо премьеру, но сдержался. Самойлов – идиот, если думает, что ради глупостей вроде власти он, генерал Российской Армии, обратит оружие своих бойцов на того, с кем прежде сидел за одним столом. Ведь и сам Аркадий тоже был с ними, и увлеченно охаживал Макарова можжевеловым веничком в натопленной докрасна бане. И если теперь он разом позабыл все, это не значит, что столь же короткая память должна быть и у остальных.

Командующий ВДВ в этот миг решил раз и навсегда, что он будет делать, а чего не совершит и под страхом смерти. И, конечно, решение это ничуть не устроило самого Самойлова.

– Выходит, Макаров сейчас для нас неуязвим? Но он же может решиться на любую глупость, поставив под угрозу всю страну.

– Я солидарен с адмиралом в том, что нельзя ослабевать контроль над действиями американцев у наших границ, нельзя позволить им поверить в нашу трусость, лишний раз исполнившись чувства собственного могущества, – заметил генерал.

– Но оставить все, так как есть, мы просто не имеем права, – настаивал Самойлов. – Если мы не способны решить эту проблему своими силами, значит, нужно обратиться к американцам за помощью думаю, они вполне способны нейтрализовать исходящую от флота Макарова угрозу.

– Нейтрализовать, – недобро прищурился Строгов. Сейчас перед ним был не глава государства, к которому следовало относиться с уважением, а подельник, сообщник в совершении преступления, государственной измены. – Уничтожить их, это вы имеете в виду? Пустить на дно, потопить, убив несколько тысяч русских парней, верящих, что защищают свою страну, которая их не бросит?

– Да, именно так, генерал, – взвился Самойлов. – Убить тысячи, но сохранить жизни миллионов! Что будет, если одни из подчиняющихся Макарову кораблей или самолетов нанесет удар по американцам, вы подумали? Что заставит их воздержаться от применения ядерного оружия, если они посчитают, что подверглись агрессии? Любая выпущенная в их сторону ракета, единственный снаряд, даже если он не причинит вреда ни одному американскому матросу, будет считаться поводом к войне. Они сейчас в страшном напряжении, и сперва нажмут на курок, а потом уже станут думать, что произошло, кто виноват, да и виноват ли кто-либо вообще, но будет уже поздно. Мы обязаны предотвратить это, поймите!

– Делайте, что хотите, – мрачно произнес Строгов. – Я не желаю принимать в этом участия.

Генерал не нашел в себе силы возмутиться более заметно, ведь и сам он был изменником, фактически своими руками свергнувшим законно избранного президента. Но также он не мог своими руками развязать гражданскую войну, сейчас как никогда понимая, отчего так легко подчинился заговорщикам маршал Лыков.

– Да, так я и поступлю, – убежденно кивнул премьер-министр. – Американцы поймут, я верю, и что-нибудь придумают, чтобы обойтись без больших жертв. По крайней мере, я надеюсь на это. В любом случае, они должны быть предупреждены о происходящем, чтобы избежать неприятностей для всех.

– Да они даже не поверят в то, что у нас взбунтовался целый флот, – усмехнулся Строгов. – Они вас же и заподозрят в какой-то хитрости.

– Нет, там умные люди, достаточно здравомыслящие, – Самойлов нажал кнопку селектора: – Срочно пригласите ко мне министра иностранных дел и посла Соединенных Штатов. Где бы они ни были, пусть через час оба будут здесь. – И, взглянув на Строгова, добавил с усмешкой: – А вас, генерал, я больше не задерживаю, если происходящее задевает вашу честь. Можете вернуться к своим обычным обязанностям.

Генерал развернулся на каблуках, и, печатая шаг, как на параде, вышел прочь. В последнюю секунду он сдержался, поборов в себе желание хлопнуть дверью так, чтобы она слетела с петель. Но все же министр обороны решил, что такое проявление эмоций едва ли подобает человеку в его ранге.

И все же Строгов оказался прав, хотя Самойлов далеко не сразу осознал это. Через час он встретился с американским послом, рассказав ему все без лишних подробностей, но и почти ничего не утаив. С сожалением сообщив, что президент Швецов серьезно болен, и сейчас находится под круглосуточным наблюдением врачей, то есть то, о чем американцам уже было известно, Аркадий Самойлов описал ситуацию, сложившуюся на севере. Ему с большим трудом удалось подобрать такие слова, чтобы американец до конца дослушал историю о мятежном адмирале-сепаратисте, угрожающем развязать войну и готовом на любые провокации. Посол бесстрастно выслушал Самойлова, после чего совершенно спокойно пообещал, что сообщит об информации, полученной от русского министра, и о его просьбе своему президенту, как только сможет.