Гоблин-герой - Джим Хайнс

Оранжевый огонек спланировал ему на предплечье и засеменил к носу Брафа. Джиг отдернул руку, прервав процесс излечения. Не хватало только, чтобы пациенту в ноздрю жук заполз. Он прихлопнул насекомое. Светящиеся внутренности размазались по руке, а над головой гудели крыльями уже два непрошеных гостя.

– Фто за фвари? – подал голос Браф.

– Не знаю. Появились с три недели назад. – Джиг замахал руками, стараясь отогнать жуков к паутине в углу храма. – И заткнись!

Насекомые отступили. Ладонь врачевателя со шлепком легла на раздутый нос Брафа.

«Аккуратнее», – напомнил лекарю Звездотень.

Мало-помалу преступный клык вытягивался наружу. Джиг старательно не замечал, как кровь вперемешку с соплями покрывает его ладони синей слизью. Кончик клыка, скребущий по внутренней поверхности ноздри, он также игнорировал, насколько хватало сил.

Тепла в Джиговых ладонях прибавлялось. Браф сомкнул веки. Пальцы казались опухшими клубнями, а вокруг головы пациента снова заплясали оранжевые жуки. Руки начало покалывать.

«Есть», – доложил Звездотень.

Клык покинул ноздрю, и нижняя челюсть с громким щелчком встала на место. Джиг отмахнулся от жуков, но промазал, обрызгав кровью мозаику с изображением божества и собственные очки.

– Так как же это получилось? – Он вытер линзы о штаны.

– Я на посту стоял, – ответил Браф. – И с напарником поспорил. Он сказал, что я не смогу нос клыком почесать, а я сказал, что смогу. А когда я спор выиграл, он мне с расстройства по челюсти двинул.

«Блестящий образчик гоблинской породы», – прокомментировал Звездотень.

– Ты ему небось показал, – заметил Джиг.

– Ага, – хохотнул Браф, почесал подбородок и поплелся к выходу из храма. Пригнувшись у низкой двери, он неуверенно притормозил. – Эй, ты только не говори никому, что я у тебя тут был. Кое-кто тебя не любит, и мне не хочется, чтоб они…

– Думали, будто ты обращался за помощью к задрыге? – натянутым тоном поинтересовался Джиг. За истекший год в храме перебывали почти все обитатели логова, иногда не по разу, однако ни один не желал этого признавать.

– Ага! – просиял Браф. – Точно. Спасибо!

Он исчез в туннеле так быстро, что Джиг не успел придумать, чем бы в него запустить. Некоторые вещи не меняются никогда. Неважно, сколько гоблинов он исцелил, сколько приключений пережил, он по-прежнему тощий, полуслепой заморыш.

Джиг уселся на алтарь, и тотчас по боковой стене взбежал темный в красных пятнышках паучок-огневка размером с ладонь. Гоблин вытянул руку. Паук безбоязненно перебрался на нее и привычно зашагал к изрядно обугленной кожаной подушечке, укрепленной на правом плече хозяина. Почуяв опасность, огненные пауки нагреваются. На теле у Джига имелось немало доказательств этой далеко не всегда приятной особенности их устройства. Несмотря на ожоги, Клякса все равно представлялся ему лучшим компаньоном по сравнению с большинством сородичей.

– На самом деле, – сообщил Джиг пауку, – все не так уж плохо. Не могут же они позволить себе роскошь убить меня. Кто станет латать их раны?

Он вздохнул, заметив размазанную по штанам кровь. Пожалуй, еще одним изменением к лучшему следовало бы назвать качество его одежды. Большую часть взрослой жизни Джиг провел в жалкой старой набедренной повязке, заскорузлой настолько, что при необходимости она могла использоваться вместо щита. Теперь он носил мягкие серые штаны и свободную черную рубаху. На боку висел старый меч, а на ногах красовались любимые сапоги из ярко-синей кожи с вытесненными по бокам языками алого пламени и белой меховой оторочкой поверху.

Главное, Джиг обзавелся очками. Большие аметистовые линзы позволяли ему видеть мир не хуже любого другого гоблина. Ну, за исключением бокового зрения. Стальная оправа, цепляясь дужками за остроконечные уши, не позволяла очкам упасть. Дужки получились не совсем как надо, и одной из них все время натирало больное ухо, разодранное в драке. Неважно. Способность видеть стоила такого крохотного неудобства.

А недавно Звездотень предложил еще одно дополнение к гардеробу – носки. Джиг извел кучу времени, пока уломал одного из детенышей сплести пару нитяных труб, а потом зашить их с одного конца, но результат оказался буквально даром богов. Больше никаких тебе волдырей, никаких темно-синих пятен там, где подошва истерлась, и, главное, сапоги больше не воняли так жутко, когда их приходилось снимать.

– Джиг? – Голос раздался из темноты туннеля, однако целитель узнал его без труда.

– Чего тебе, Века?

Века гордо внесла в храм свою изрядную, плотно завернутую в длинный черный плащ тушу. Широкоплечая и толсторукая, она не одного гоблина направила сюда без зубов или со сломанным носом.

Века работала в отстойнике, где из плесени, давленых светляков и едких грибов получалось дрянь-желе, и потому ее повсюду сопровождал запах гнили и разложения. Руки ее покрывали зеленоватые пятна, а глаза от едких испарений навсегда остались налитыми кровью.

– Ты не сотворил связующее заклятие, когда чинил Брафу нос. Как же у тебя все получилось?

В такт словам гоблинша ударяла об пол концом посоха. Удары сопровождались бряканьем навешанных на посох при помощи кожаных полосок и сплетенных волос стеклянных бусин, кусочков металла, а также странного предмета, по виду напоминающего засохший палец.

Посох и плащ служили бесспорным доказательством живейшего интереса их обладательницы ко всему, хоть сколько-нибудь связанному с волшебством и магией. К несчастью для Джига, данный интерес в немалой степени распространялся и на него.

– Отродясь не слыхивал ни про какое связующее заклятие, – буркнул он, спрыгивая с алтаря и направляясь к выходу из храма.

Века с дороги не убралась. Она даже не шелохнулась. Вскинув плотно сжатый кулак, гоблинша медленно распрямила пальцы. Тонкие, как нити, лучики образовали между ее пальцами еле заметную хрупкую паутину.

– Связывание – это способ, каким волшебник подключается к окружающим его магическим силам. Это первый шаг на пути к…

Один из оранжевых жуков приземлился Веке на ладонь. Связующее заклятие мгновенно угасло.

– Дурацкая тварь! – Она расплющила насекомое в лепешку.

– Века, я не…

Закончить ему начинающая чародейка не дала. Нахмурившись, она прислонила посох к стене и пошарила в своих одеяниях. Из внутреннего кармана плаща Века извлекла захватанную коричневую книгу. Когда-то давно обложка была оторвана и пришита заново. Многие страницы выпадали из переплета.