Ядвига и Тамариск - Леонид Зорин

— Ты прав, — согласился Георгий.

— Тем более с тяжёлой головой много не наработаешь.

— Я тоже с тобой пойду, — сказал Роберт.

— Нет, правда? — Георгий был обрадован.

— Мне и самому надо освежиться, — сказал Роберт. — А кроме того, мне так будет спокойнее.

Эти слова растрогали Георгия.

— Ты настоящий друг, — сказал он.

Было уже около трёх, когда они вышли на набережную.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Роберт.

— Хорошо, а ты?

— Совсем хорошо.

— Вот что значит воздух! — сказал Георгий.

— Тем более морской воздух, — добавил Роберт. — В нём очень много полезных элементов.

— Хорошо бы придумать такую штуку, — вздохнул Георгий, — в которой постоянно хранился бы морской воздух, и постоянно носить её с собой в кармане. Ты представляешь, сидишь в каком-нибудь подвальчике. Духота, угарно, тяжёлая атмосфера. Достал из кармана коробочку, нажал на какую-то пупочку, вдохнул и сидишь, как новенький.

— Такие работы уже ведутся, — сказал Роберт.

— Ты шутишь!

— Мне говорил один друг. Он инженер и точно знает.

— Замечательно, — сказал Георгий. — Изобретатель будет иметь огромные заслуги перед всем миром.

— Ещё бы!

— Сильно придётся ему поработать, — вздохнул Георгий.

— Ничего, — сказал Роберт. — Для настоящих людей в работе вся радость.

— Есть люди, которые этого не понимают, — сказал Георгий.

Роберт пожал плечами.

— Их можно только пожалеть.

— Который час? — спросил Роберт. — Смотри, уже пять минут четвёртого.

Георгий догадливо улыбнулся.

— Ты, наверно, хочешь обедать?

— Да, — признался Роберт. — Я обычно обедаю в это время. А ты?

— Около этого. У нас всё совпадает.

— Это очень показательно, — сказал Роберт.

Георгий пожал ему руку. Внезапно лицо его затуманилось.

— Какой я… — Он что-то хотел сказать, но передумал.

Роберт взволновался.

— В чём дело?

— Я совсем забыл, — простонал Георгий. — В три часа у почты она меня ждёт.

— Кто ждёт?

— Вчерашняя официантка, помнишь? Из «Прибоя».

Роберт нахмурился.

— Она всё-таки навязала тебе своё общество?

— Понимаешь, иначе получалось невежливо.

— Ты напрасно пошёл у неё на поводу, — вздохнул Роберт. — Они сразу видят, с кем имеют дело.

— В том-то и штука, — сказал Георгий. — Я органически не способен нанести женщине какую-нибудь обиду.

— Прекрасно тебя понимаю, — сказал Роберт. — Я сам такой. Ну, хорошо, идём к почте.

Они прошли мимо почты раз, другой. На третий раз к ним подошла девушка.

— Долго так будете ходить? — спросила она.

— Ах, это вы? — изумился Георгий.

— Здравствуйте, — протянула она не то насмешливо, не то обиженно. — По-моему, вы меня не узнали.

— Как вы так можете говорить? — Георгий был потрясён.

— Конечно, не узнали. Ходите туда-сюда.

— Знаешь, — сказал Георгий Роберту, — девушки меня просто поражают. Поранить человека им ничего не стоит.

— Галя, как вам не стыдно? — Роберт вспомнил имя. — Он о вас второй день говорит.

— Так я вам и поверила.

— Я не понимаю, — вздохнул Георгий. — Что за люди вас окружают? Вы, наверно, страшно обожглись в жизни.

— Так я вам и сказала.

— Напрасно вы обижаете Георгия, — сказал Роберт. — Георгий искренний и прямой человек. И вы действительно произвели на него большое впечатление.

— Слышите? — оказал Георгий торжествующе. — Ну что, стыдно вам?

— Так это ж ваш друг говорит.

— Ну и что, если он друг! Если друг, так не человек, что ли? Кстати, я вас ещё не познакомил.

Девушка протянула ладошку со сжатыми пальцами.

— Галя.

— Роберт.

— Вы знаете, кто он? — спросил Георгий. — Знаменитый архитектор.

— Скажите пожалуйста…

— Он сюда приехал работать. Он создаёт Дворец пионеров.

— Георгий тоже приехал сюда трудиться, — сказал Роберт. — Он пишет симфонию. Он уже нашёл главную тему.

— Может быть, я ему помешала? — сказала Галя кокетливо.

— Что делать? — Роберт развёл руками. — Говорю же вам, вы произвели на него впечатление…

— Прямо уж… — протянула она недоверчиво. Но чувствовалось, что девушка довольна.

— Сколько в ней подозрительности, — сказал Георгий печально.

— Не суди её, — остановил его Роберт. — Просто она мало знает южан.

— А чем вы, южане, такие особенные? — спросила Галя, взяв их под руки.

— Мы не особенные, — объяснил ей Роберт, — мы очень искренние и прямые.

Они поравнялись с ресторанчиком, и Роберт вслух прочёл вывеску:

— «Ядвига»!

Почему-то название его восхитило, и он восторженно произнёс:

— Какая прелесть!

— Все одобряют, — сказала Галя.

— Так зайдём внутрь, — предложил Георгий. — Тем более, час обеда давно настал.

Они вошли в небольшой овальный зал, отделанный под орех.

С потолка свисали багровые фонари, мерцавшие тусклым загадочным светом.

— Сергуня, — сказала Галя официанту, — мы к тебе сядем.

Официант вяло кивнул.

— Этот юноша может обслужить, когда в настроении, — сказала Галя.

— Настроение мы ему создадим, — посулил Георгий.

Они сделали заказ, и официант удалился.

— Значит, тебе здесь нравится? — спросил Георгий.

— Ничего, — кивнул Роберт, — но дизайн оставляет желать лучшего.

— Ты полагаешь?

— Дали бы мне эту «Ядвигу» на полгода, я бы сделал из неё конфетку.

— У него поразительный вкус, — сказал Георгий девушке.

— Пусть она сама составит мнение, — сказал Роберт. — В наши годы надо жить своей головой. Во всяком случае, в мои годы.

— Какой старый, — засмеялась Галя. — А какие ваши годы?

— Мне уже двадцать шестой пошёл.

— А мне двадцать пять, — сказал Георгий озабоченно.

— Ты ещё молодой, — сказал Роберт.

— Не скажи, — сказал Георгий.

— Да будет вам, — засмеялась Галя. — Это я старая, мне уж двадцать второй. Для девушки страшный возраст.

— Вы выглядите моложе своих лет, — сказал Роберт. — Ваше здоровье! Я очень рад, что мой друг Георгий встретил вас на своём творческом пути.

— Я тоже рад, — сказал Георгий, — хотя её насмешливость и подозрительность меня огорчают.

— Это пройдёт, — выразил надежду Роберт. — Просто она общалась с северянами, и они её ожесточили.

— Почём вы знаете, с кем я общалась? — сказала Галя недовольно. — Какие наблюдательные.

— Слушай, — сказал Георгий растерянно, — она обиделась.

— Стану я на всех обижаться…

— Галя, успокойтесь, — сказал Роберт. — Наш Георгий тут совсем ни при чём. Он человек очень солидный. Не далее как вчера он мне говорил, что мечтает создать домашний очаг.

— А я так говорил? — спросил Георгий.

— Конечно, говорил, — сказал Роберт. — Ты уже ничего не помнишь.

— Удивительное дело, — произнёс Георгий озабоченно.

Он положил руку на плечо Гале и мягким баритоном пропел:

— Если ты живёшь на свете, это хорошо. Знают взрослые и дети: это хорошо…

К столику подошёл Сергей и сказал:

— Петь не нужно.

— Почему? — спросил Георгий.

— Гости обижаются.

— А на что они обижаются? — Георгий был уязвлён. — Может быть, я фальшивлю?

— Ничего ты не фальшивишь, — сказал Роберт. — Ты идеально верно спел. Они не догадываются, что ты и музыка — всё равно, что брат и сестра.

— Открой рояль, — предложил Георгий, — я им докажу.

— Нельзя, — сказал Сергей. — Невозможно.

— Тогда подай счёт, — потребовал Георгий. — Я минуты здесь не останусь.

— Можешь передать своим гостям, что они сами себя наказали, — сказал Роберт. — Люди его песни за деньги слушают, а им их дарили от чистой души…

Галя их остерегла:

— Мальчики, не заводитесь.

— Не волнуйтесь, — успокоил её Роберт, — мы культурные люди и умеем себя держать. Чихал я на эту «Ядвигу».

Сергей принёс листок, испещрённый цифрами, и Георгий щедро расплатился.

Когда они вышли, Галя сказала:

— Много ты ему дал.

Георгий отмахнулся.

— Какая разница.

— Он после смеяться будет.

— Будет смеяться, отберём, — сказал Роберт.

— Поэтому нам, южанам, трудно, — сказал Георгий. — Мы очень бескорыстные.

— Мы камня за пазухой не держим, — подтвердил Роберт. — Нас можно голыми руками взять.

— Если ты живёшь на свете, это хорошо! — пропел Георгий.

В полдень к Роберту постучали. Роберт сначала открыл глаза, потом проснулся.

— Прошу, пожалуйста.

Вошёл Георгий.

— Извини, ради бога, ты работал?

— Нет, ничего. Пора вставать. Ты давно встал?

— Только что.

Роберт сел на постели и провёл рукой по щеке.

— Надо побриться.

Он подошёл к рукомойнику и ополоснул лицо.

— Ты уже работал? — спросил он, включая в розетку электробритву.