Четырнадцатая дочь 2 - Екатерина Федорова

- Люди в Анадее думают иначе. - Пробормотал Рут.

- Это ненадолго. - Отозвалась Трира.

Новоявленная богиня стояла в тени крепостной стены, лучи Элсила до неё не долетали. На грубом лице, словно вырубленным мечом из дерева, разгорались понемногу бледно-синие сполохи. Очерчивая раздутые ноздри и яростно расширенные глаза с багровыми зрачками.

- Скоро все изменится. Открою тебе одну тайну, божий посланник - смена эпох наступает не потому, что этого хотят боги. Или демоны. Смена эпох наступает только тогда, когда этого хотят сами люди. Когда они больше не живут по-старому. Мир жаждет перемен, и он их получит. А теперь запомни одно - ты, как посланник, имеешь право получить от своего бога дар. И я, как

положено, даю тебе год на размышление. Выбери свой дар сам. Но предупреждаю…

Она вдруг шагнула вперед, оказавшись совсем рядом. Ястреб на плече заклекотал, распуская крылья.

- Мой братец Ръяг когда-то звался богом Страсти, богом Желаний. В

Ненасытного Рьяга превратил его собственный посланник, попросивший магических амулетов великой силы. Ръяг дал ему олеконы. И то, что их порождало. Но чтобы наполнить олеконы мощью, требовались желания огромной силы. Сколько ни искал Ръяг, но он не смог найти ничего сильнее, чем желание страдающего утишить боль… или желание умирающего спастись. Да и вызывать такие желания проще, чем другие, они появляются сразу, едва нож касается кожи. Последние желания всегда сильны, их легко вызвать, легко напоить ими олекон. Ты понял? То, что ты попросишь у меня, изменит не только эпоху - но и мою суть. …

- Я понял. - Прохрипел Рут.

Грудь ныла все сильней, словно хотела отплатить за то время, что он провел в беспамятстве, не ощущая боли. Тело тоже умело мстить.

В довершение к этому в уме крутилась мысль о том, что княжна прямо сейчас могла задыхаться где-то под его ногами. Погребенная заживо. Или тонуть в далеком море…

- А что именно попросил у своей богини Дар Тарлань? - Прохрипел он, пытаясь отогнать от себя страшные картины.

- Он пожелал постоянный источник магической силы, который смог бы передать своим детям. - Трира чуть скривила губы. - И чтобы капли магии из этого источника можно было раздаривать людям. Велата, сделав это, обнаружила, что постоянный источник силы лучше магических амулетов.

Потому что источник свою силу собирает постоянно, денно и нощно, от каждого сострадающего человека. А отдает, когда надо. Я ещё раз повторяю - постоянный источник лучше…

Она смолкла, и Рут понял, что должен что-то сказать.

- Каждое слово моей богини я сохраню в своем сердце…

Он попытался отвесить поклон, но грудь отозвалась вспышкой боли - и

Рут застыл, скрюченный, пытаясь отдышаться. Трира стерла с лица улыбку, сказала спокойно:

- И последнее.

Она сделала ещё один крохотный шажок, протянула руку, коснулась его щеки. Пальцы у богини оказались на удивление тонкие и легкие. С грубым лицом они никак не сочетались.

Рут ощутил прикосновение Триры как ленту прохладного шелка, скользнувшую по лицу. Потом пальцы отдернулись, а боль в груди стихла.

Мгновенно, оставив после себя лишь легкий зуд под ребрами.

- Ты, как мой посланник, должен сделать кое-что ещё. Род предателей должен быть уничтожен. Я говорю про род эрни.

- По странному совпадению… - Сказал Рут разом осипшим голосом. - Это ещё и мой род.

Богиня отступила назад, вскинула густые брови. Глянула равнодушно.

- Я знаю. Но предупреждаю - если ты откажешься, я сама уничтожу твой род. И все будет намного больней и страшней, сын эрни.

- Не… - Прохрипел он. Облизнул губы, сглотнул. - Невозможно сделать то, что вы просите. Моя богиня, умоляю…

- Не проси. - Трира шевельнула плечом, ястреб свистнул и взмыл в воздух, задев крылом щеку Рута. - Помни, ты можешь сделать это безболезненно, я же постараюсь насладиться их смертями. У тебя есть выбор. Можешь рассказать обо всем, и пусть твои сородичи живут в страхе, ожидая своего конца в неизвестности. А можешь промолчать и сгубить свой род тайно. У людей есть средства, я знаю. Одурманивающие зелья и яды…

- Я не смогу промолчать. - Теперь он желал, чтобы боль вернулась. - И не смогу скрыть от сородичей то, что услышал.

Все эта княжна Татьяна… не надо было меня толкать, мелькнула у Рута мысль. Победи на выборе Таркиф, сложись все иначе, он погиб бы вместе с родом. Вышло бы честнее, проще и чище, чем стоять и слушать Триру…

- Теперь сможешь. - Ответила Прародительница трубным голосом.

Качнулась вперед, впилась в него тяжелым багровым взглядом. Добавила насмешливо: - Это моя маленькая любезность - отныне твои сородичи не смогут читать твои мысли. Иди и ври им, мой маленький посланник, если хочешь. Или скажи правду. Но в любом случае ты увидишь, как все эрни погибнут. Один за другим. И помни - через год я приду с вопросом, на который ты должен будешь ответить. А теперь уходи, потому что древний

Альцен скоро вернется на землю.

Она не стала с ним прощаться - просто исчезла, оставив после себя синюю вспышку. Камни под ногами затряслись опять. Сильней, чем прежде.

Рут развернулся, едва не угодив ногой в щель между обломками, и побежал к выходу из замка.

По лестнице пришлось спускаться гигантскими скачками. На ногах Рут удержался только потому, что прошлым утром в Аретце - целую вечность назад, если вдуматься, когда ещё были живы Гарт и Алвин предусмотрительно натянул сапоги с зубчатыми набойками.

Несясь по улице, намеченной ямами от фундаментов, он краем уха прислушивался к тишине за спиной. Мелькнула мысль - а если задержаться и попасть под каменный обвал? Что тогда? Богиня мести останется без своего посланника…

И боги повторят свою церемонию выбора после его смерти? Или

Мстительная просто заменит погибшего на того же Таркифа бал Вакрифа, к примеру?

Но эта замена эрни не спасет. Скорее наоборот, истинный избранник

Триры будет рад поквитаться с родом того, кто отнял у него честь стать божьим посланником.

Так что все, что оставалось - бежать и надеяться, что Аленц Бореск не зря послал его в Ярг, привидевшись во сне. Что где-то и как-то, но найдется лазейка, которая позволит спасти род.

Ибо род превыше всего. Это Рут знал с детства.

Замок, сплетенный в воздухе из камней древнего Альцена, обрушился в тот момент, когда он уже выбрался на склон холма, по которому петляла дорога, ведущая к Вратам.

Земля содрогнулась, взвыла каменным воем. Рут присел, едва не свалившись, смешно как в танце, растопырил руки. Земля дрожала, пыталась уйти из-под ног. Он покачивался, ощущая себя мелкой мошкой на груди громадного мира. Мимо чиркнули по воздуху несколько громадных булыжников, рванулись вслед за ними неровные струи темно-желтой пыли.