Рождество или Библия волшебника - Артур Грэм

Сегодня же парень со своей задачей справился весьма быстро. Вернув ключ Лидии Павловне, он взял заветную купюру, которую вечером планировал добавить к уже накопившимся, и отправился к метро, чтобы как можно скорее добраться до школы. Он шёл по засыпанным снегом улицам, снова разглядывая яркие витрины магазинов, смотрел на подростков, ходивших по городу в красных рождественских колпаках Санта Клауса, и старался не думать о том, что его жизнь походила на собачее дерьмо того соседского бульдога Хари, собранное в одну большую рождественскую кучу.

Когда солнце поднялось высоко, уже можно было убедиться воочию — в этот день в городе стояла воистину праздничная погода. Казалось, такой зимы уже не было последние десять лет. Сыпал лопатый снег, сковывая прохожих в своих объятиях, и почти не дул ветер. Даже уши не мёрзли! Представляете? Чтобы зимой, и не мёрзли уши… Удивительно! Нет? Хм… Утро было абсолютно спокойным. Казалось, ну что может быть лучше?

В голове у Кирилла вертелась мысль большинства подростков не только его возраста: «Кому пришло в голову, что учиться нужно в предпраздничные дни?». Чихнув и приблизившись к пешеходному переходу, юноша посмотрел по сторонам. Автомобили стояли в огромнейшей и длиннющей пробке: скорее всего, где-то произошла очередная авария, и люди перебегали через дорогу, даже не обращая внимания на красный, якобы предупреждающий об опасности, знак светофора.

Хорошо, что не нужно в школу добираться наземным транспортом, обрадовался парень, спускаясь по скользкой лестнице в глубины древнего города. Хотя метро и переходы не были древними, но так предложение звучит эффектнее. Внизу удобно располагались продавцы страшной одежды, которую парень называл «жлобской». Какая-то женщина раскладывала на грязном от растаявшего снега картоне деревянные предметы, сделанные под старину: булаву, которую «держал» сам Богдан Хмельницкий, маски Будды и не в тему лежащие приспособления для массажа пяток. Многие прохожие плевали на все эти безусловно «важные» для жизни чудо-товары. Часто посматривая на часы, они толкали друг друга и наступали на ноги, не извиняясь.

— «Красная стрела». Бесплатная утренняя пресса! — газетой прямо в лицо Кирилла ткнула молодая девушка в жёлтой униформе. — Я же сказала, бесплатная! — грубо добавила она. — Берём и идём дальше.

Видимо, она опаздывала на занятия в университет, потому что всем прохожим засовывала газету чуть ли ни в карманы.

За стеклянными дверьми, ведущими к станции метро, народ выстроился в длинную очередь. Холодный безжизненный голос сообщал, что вход к поезду временно ограничен. Однако парень протиснулся к эскалатору, и тот медленно стал спускать его вниз.

Люди ехали молча, слушая музыку и объявления всё того же бездушного голоса.

«Граждане! Только за этот месяц на нашей станции пострадало 15 человек. Ну, не толкайтесь уже! Пожалуйста. С уважением, Киев-жеде-пром-ехало»

Пассажиры не обращали внимания и на всевозможную рекламу, прикреплённую к средствам освещения. Многие листали бесплатные газеты. Как и Кирилл.

СРОЧНО! УЧЕНИК-ЗАИКА ИЗ 10 КЛАССА ЗАВТРА БУДЕТ ПОХИЩЕН!

Ученик 10-а класса средней школы города Киева Кирилл Андреев будет похищен в течение суток. Источники информации не сообщаются, передает информбюро страны без названия. К счастью, сердце у мальчика, в отличие от других ребят, останется на месте. Подробности на странице 16.

Была и фотография нашего главного героя.

Глаза у Кирилла расширились. Он вмиг перевернул газету на нужную страницу, но статьи там не оказалось — только реклама детского питания «Недоношенный Витя». Впрочем, и странного описания его похищения уже не было. На его месте стояла заметка о целительнице Бабе Наде из Таращи, которая пьёт каждое утро по два литра коровьей мочи, а питается исключительно бычьей перхотью.

Странно, подумал парень. Вероятно, показалось. Обязательно нужно вернуться к нормальному, правильному режиму и здоровому сну. Это не только мальчугану намёк, читатель.

Кирилл вышел на платформу, пройдя мимо старушки с протянутой рукой, и втиснулся в вагон только что подъехавшего метро. Двери громко захлопнулись, и поезд двинулся. Реклама и здесь пыталась обратить на себя внимание многочисленными акциями и предложениями. Были обещания, что после съедения упаковки «волшебных» таблеток похудеешь за неделю ровно вдвое; что даже можно заработать свой первый миллион, не выходя из вагона метро. Но среди всех плакатов разных форм и содержаний ему запомнился один-единственный. Странный. Чёрный, с плачущим ребёнком, и белыми буквами: «Ты следующий! Ха-ха-ха!».

Резкий переход мыслей, и странная ассоциация. Почему-то вспомнился друг Мишка — единственный друг Мишка. Кирилл не мог понять, почему тот уехал. Не предупредив. Мысли наполнились воспоминаниями… Возник яркий образ: тот вечер, когда парень попрощался с ним после школы, а на следующий день учитель сообщил, что вся семья Лещинских переехала в другой город.

Поезд, шатаясь, продолжал движение. Проехал несколько станций, сменяя незнакомые лица на такие же им подобные: серые и унылые. Голос сообщил, что следующая станция метро «Площадь Льва Толстого». Парень протиснулся к дверям. В голове что-то давило. Впрочем, как и полный мужчина, облокотивший своё тело о близ стоящих пассажиров. Вот, кому бы ни помешали «волшебные» таблетки, подумал про себя Кирилл.

Двери распахнулись, и парня вынесла бурная волна спешащих на работу жителей столицы.

Не выходя из подземного города, юноша направился через переход на другую станцию метро, ведущую к большому спортивному комплексу.

— Дари дэй, дари дэй, подай монетку, не жалей! — схватила Кирилла за руку явно нервная цыганка с густыми, как у Брежнева, бровями. — Всю правду расскажу, ничего от тебя не скрою! А за две монетки ещё и спою! А за три…

Она начала петь и хватать парня: то за плечи, то за шею, хлопала по груди. А вокруг ходили и приставали к прохожим другие цыгане. Они выхватывали прохожих из потока спешащих и тянули к стенке, чтобы «правду рассказать ясноглазым».

— Чувствую, удача тебя ждёт, — цыганка продолжала трогать Кирилла руками, — дай ладонь.

Парень, будто загипнотизированный, протянул руку. Цыганка её облизала и тут же впилась своими чёрными глазищами.

— Большие перемены тебя ждут, в небесах слава читается, Север, — говорила она уже более спокойно, отчего Кирилла будто унесло от утренней суматохи. Он ничего не слышал: ни прохожих, ни шум приближающегося метро, ни бурчание в животе. Только голос пышнобровной цыганки.